Наталья Бессонова - В рабство – на экскурсию

За беседой устроились в фойе первого этажа, в креслах за круглым столиком. В многочисленных стеклянных киосках продавали сувениры, бижутерию и еще много разных милых мелочей, которые могли бы привлечь внимание Ирины, если бы она туда зашла.

— Разве нельзя было что-то здесь купить? — недоумевала Надежда. — Вон какое разнообразие! И идти никуда не надо…

Неподалеку возвышался большой аквариум, в котором, кроме золотых рыбок, плавала большая черепаха со смешным длинным носом и, казалось, нарочно корчила всем забавные рожицы. Черепаха плавала то влево, то вправо, рисуясь перед новоявленными зрителями.

— Красавица какая! Как-то она называется, — протянула Надежда, стараясь вспомнить название этого вида черепах.

— Конечно, Надя, она обязательно как-нибудь называется, а ты сомневаешься? — сострил Серега.

— Да я не сомневаюсь, я знала, как она называется, просто не могу вспомнить, — ответила она.

— А ты спроси у нее имя… с фамилией, — посоветовал он.

— А я… языков не знаю… да и забуду все равно…

— Надежда Владимировна, а мы заметили, что с вашей памятью в последнее время что-то странное творится, — продолжал шутить Серега, — может быть, Ирина тебе говорила что-то о своих намерениях, да ты забыла?

Но никто не засмеялся.

— Я не до такой степени потеряла память, — задумчиво ответила Надежда.

Посидели, беседуя о каких-то незначительных вещах… Похоже, мужчины еще не видели повода для беспокойства. Сдали номера. Ирина не появилась.

Когда пробило двенадцать, Надежда решительно сказала:

— Все, я больше не могу сидеть и ждать! Давайте пойдем уже предпримем что-нибудь! Что обычно делают… в подобных случаях?

— Надо идти в отдел охраны, там скажут… этсамое… куда обратиться, — неуверенно предложил Владимир Иванович.

Начальник охраны — высокий, суровый на вид мужчина лет пятидесяти — объяснил, что для начала нужно посмотреть записи с камер наблюдения.

— Может быть, ваша потеря сидит у кого-нибудь в номере, а вы с ума сходите, — успокоил он, но Надежду возмущали такие предположения. Ей было непонятно, как могла Иринка где-то сидеть спокойно, в то время как она, ее наставница, переживает и места себе не находит…

Друзей-партийцев усадили перед небольшим устройством, на экране которого отображалось видео.

Просмотрели несколько записей за утреннее время, Ирины не увидели.

— Она вечером одновременно со мной в номер зашла, — сказала Надя, — вернее, уже ночью…

— А вы уверены, что она потом больше никуда не выходила? — задал вопрос начальник охраны.

— Я сразу уснула. Но она не могла уйти, она же спать собиралась, — убежденно ответила Надежда.

— И все-таки давайте посмотрим записи с того времени, как вы зашли в номер. Ваш этаж?

— Шестнадцатый…

Начали смотреть запись с камеры на шестнадцатом этаже.

— Хорошо как установлена: весь коридор просматривается, — заметил Владимир Иванович.

Вот друзья-партийцы вернулись с прогулки, Надежда с Ириной зашли в номер. Какой-то мужчина прошел по коридору и скрылся за дверью. Очень полная женщина в длинном халате подошла к столику дежурной по этажу, налила чашку кофе или чая и вернулась к себе.

Вдруг на голубовато-сером экране появилась тоненькая фигурка девушки. Она выскользнула из номера и исчезла в лифтовом холле…

— Ирина! — воскликнула Надежда.

— Час пятнадцать минут, — комментировал запись начальник охраны, — теперь посмотрим, на каком этаже она выйдет.

Надя не ожидала такого поворота событий. Камера наблюдения, установленная на первом этаже возле лифтов, зафиксировала Ирину, покидавшую кабину, в час восемнадцать минут ночи.

Другая — в час двадцать восемь минут. Девушка заходила в боулинг-клуб в обществе незнакомого смуглого мужчины лет тридцати пяти — тридцати восьми. Надежда похолодела. Ей казалось, что ноги не послушаются, если она вдруг захочет подняться. Сердце громко стучало, что не мешало мыслям метаться, перебирая версии случившегося — одну страшнее другой.

Онемев, Надя смотрела запись, ожидая, когда Ирина выйдет из боулинг-клуба. Возмущению ее не было предела. Эта девчонка, впервые вырвавшись из дома, захотела приключений! Где вот она теперь? Хорошо, если за нее выкуп попросят — Надежда могла бы отдать деньги, которые получила за принятые подписи, и аванс — за следующую партию. Она ругала себя за то, что не все подписи прошли, иначе заплатили бы больше! Кто знает, какую сумму потребуют за Ирину… Ей и в голову не могло прийти, что девушка осознанно способна доставить ей такое беспокойство. Что-то, наверняка, случилось!

«Да разве такие деньги стоят того, чтобы из-за них похищать человека? Это же мелочь, — Надежда постаралась прогнать от себя страшные мысли. Но не могла перестать думать, — а, впрочем, откуда похитителям знать, сколько нам платят за подписи? Может быть, кто-то считает, будто у нас в распоряжении… какие-нибудь… золотые горы! Но тогда почему еще никто не позвонил?» — продолжала размышлять она.

Начальник охраны увеличил скорость просмотра записи… Вот на экране вновь появилась Ирина в сопровождении черноволосого незнакомца. Они покинули боулинг-клуб в два часа двадцать минут.

Далее парочка вошла в небольшое кафе на первом этаже. Было хорошо видно, как эти двое сидят за столиком, мило беседуют, пьют красное вино. В общем, приятно проводят время.

— Надя, а ты ей больше глотка не позволяла! Девочка отдыхает, а ты нервничаешь, — Герман Юрьевич попытался успокоить Надежду, но она не хотела верить его словам.

— Гера, она серьезная девчонка, даже если сидит в кафе… и даже пусть выпила с кем-то вина — это ничего не значит. Глупая просто еще… Вот где она сейчас?

— Да может быть, и сейчас с ним, — предположил Серега, — что ты, Надь, наивная такая? И нечего нервничать! Успокойся. Подумаешь, развлекается твоя Ирочка! Еще вздумаешь выговор ей за это объявлять! Не будь ханжой, Надюха!

«Ушла ночью с каким-то… проходимцем… ухаживания его принимает, как будто так и надо. Вино пьет… а может быть… Ой, только бы вернулась!» — думала Надежда, которой было сейчас не только страшно за Ирину, но и стыдно за нее.

Видя, как Надя вздрагивает при каждом появлении своей подопечной на экране, как пытается сдержать крик ужаса в ожидании чего-то страшного и непоправимого, друзья-партийцы пытались успокоить ее. Принесли из аптечного киоска флакончик валерьянки, налили из графина воды.

Камера наблюдения у входа запечатлела интересующую всех парочку, выходящую из гостиницы. Надежда издала полувздох-полустон.

— Надюша, ну что, что ты так волнуешься?! — Владимир Иванович придвинул к женщине стакан минералки. — Ну, заскучала среди нас эта свиристелка, этсамое, малолетняя! Повеселиться решила. Так что же теперь тебе — в петлю лезть? Побледнела вон как! Ничего же страшного не случилось, Надя!