Дарья Донцова - Милашка на вираже

– Да, – подтвердила я, – и самое крупное именно упомянутое тобой, «Элефант», оно появилось первым.

– «Страус» входит в это объединение? – не утихал Эдуард.

– Верно, – согласилась я, – оно является вторым по значимости после того, которое выпускает мои детективы.

– Значит, ты быстро найдешь Антонину Колыванову, тоже нашу бывшую одноклассницу, – обрадовался Рябов. – Можешь ей позвонить, попросить…

Вот тут я не выдержала:

– Рябов! «Страус» гигантская структура, занимает шестиэтажное здание. Про Антонину Колыванову я вообще забыла, да и в школе с ней не дружила.

– Она секретарь генерального, – отрапортовал Эдуард, – но мне ничего не скажет, а тебе может. Ирка просто на пределе! Поверь, ей жуть как плохо.

Я собрала в кулак всю силу воли.

– Если ты имеешь в виду нашу одноклассницу, то после долгого перерыва она ко мне сегодня приходила, похоже, Ирина сошла с ума. Несла невероятную чушь.

– Моя жена не сумасшедшая, – произнес Рябов, – просто…

Я сообразила, что попала в глупейшее положение, и стала извиняться, не дав Эдику договорить.

– Прости, я понятия не имела, что вы поженились.

– Да, – вздохнул Эдуард, – я был в некотором роде коллегой твоего мужа. Служил следователем, потом ушел. Сделай одолжение, давай пересечемся. Ситуация непростая, прямо скажем, странная.

– Где ты работаешь? – поинтересовалась я.

– В охране торгового центра, – ответил Рябов. – Помоги мне, пожалуйста. Надеюсь, ты не злишься до сих пор за мышь?

Мне стало смешно.

– Ладно. Где и когда встречаемся?

– Если тебе удобно, то можно минут через пятнадцать в кафе «Дедушка пьяного зайца», – предложил Рябов, – из-за безумно дорогих блюд там никогда нет народа, зато есть отдельные кабинеты. И оно с тобой рядом, всего одну улицу надо пройти.

– Хорошо, – согласилась я.

– Могу прицепить себе на резинке круглый красный нос, – предложил Эдик. – Вдруг ты не узнаешь старого друга.

– У молодой женщины не бывает старых друзей, – возразила я и пошла посмотреть, чем занимается Лидия Федоровна.

Федина стояла в зоне кухни, увидев меня, она спросила:

– Уходишь куда-то?

– Надо ненадолго отлучиться, – ответила я.

– В холодильнике мышь повесилась, – вздохнула Лидия.

Я почему-то вздрогнула и дернула за ручку дверцы. Перед глазами открылись почти пустые полки, лишь на самой верхней стоял стаканчик йогурта.

Гостья заметила, куда я смотрю, и уточнила:

– Он просрочен! А слова про мышь, которая покончила жизнь суицидом, не стоит понимать буквально.

Я засмеялась.

– Мне и в голову это не пришло. Просто вспомнила, что продуктов нет. На обратной дороге куплю.

– Иди спокойно, – махнула рукой гостья, – я разберусь.

– Лидия Федоровна… – начала я.

Федина вскинула брови.

– Вот те на, здрассти, приехали. Всю жизнь звала меня «тетей Лидой», а теперь про отчество вспомнила?

– Я выросла… – начала я.

– А тетя Лида должна остаться тетей Лидой, – отрезала гостья. – Если ты все же собираешься общаться официально, то я вас, Виола Ленинидовна, пойму и прощу. Вы теперь писательница. Не с руки вам постороннюю бабу за тетю считать.

Я обняла Федину.

– Я подумала, вдруг вы обидитесь, если я обращусь к вам как в детстве.

– Ступай уже, – велела Лидия, – не мельтеши перед глазами.

– Сразу тебя узнала, – сказала я, садясь за столик.

– Вроде я не сильно растолстел, – пробурчал Рябов.

– Не облысел, не постарел, – добавила я.

– А ты прямо как стратегическая тушенка, – улыбнулся Эдик, – вообще не изменилась.

Я взяла у официантки меню.

– Ты прав, я прекрасно выгляжу.

– И книги у тебя супер, – сказал мой бывший одноклассник.

– Давай прекратим петукукушачество! – велела я.

– Петукукушачество? – с трудом выговорил Эдик. – Впервые слово слышу.

– В басне Крылова, – сказала я, – кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку. В нашем агентстве такое поведение называется…

– Понял, – остановил меня Эдик, – рассказываю. Если что-то будет не ясно, спрашивай по ходу беседы. Сначала речь пойдет о Никите Меркулове.

Я достала из сумки блокнот и ручку.

– Меня учили иначе. Дай человеку выговориться, остановить его можно лишь тогда, когда он по третьему кругу начнет одно и то же талдычить. Все вопросы запиши, попроси их разрешить после окончания «интервью».

– Бумага и стило! – восхитился Рябов. – Тараканова! Я восхищен.

– Начинай уже, – велела я и услышала занимательную историю.

Школа, где Никита учился, находилась в так называемом неблагополучном районе. Основную массу учеников составляли дети из окрестных пятиэтажек. Многие жили в неполных семьях, у большинства школьников родители любили выпить. Никиту Меркулова воспитывала мать, она тоже прикладывалась к бутылке. Была у него еще бабушка, которая полностью поддерживала и одобряла хобби дочери. Считается, что дети алкоголиков сами потом охотно дружат со спиртным. Увы, это правда. Но бывает другое развитие событий. Лет в восемь-девять школьник понимает, что он не хочет повторять судьбу родителей, и пытается всеми силами вылезти из ямы, где его угораздило появиться на свет. Никита оказался именно таким. В пятом классе он попросил соседку по дому, учительницу:

– Елена Петровна, вот моя метрика. Сходите в школу, соврите, что вы моя мать, переведите меня в другое учебное заведение.

Женщина растерялась.

– Солнышко, на это имеют право только родители, а если их нет, ближайшие родственники. Директор постороннюю тетку выгонит.

Никита засмеялся.

– Нет. Вы – Елена Петровна Кузнецова и моя мать Елена Петровна Кузнецова. Меркулов я по отцу.

– Верно, – согласилась соседка, – мы с твоей мамой полные тезки.

– И прописка в одном месте, – продолжал Никита, – улица, дом совпадают. Вот номера квартир разные. Но кто на них внимание обратит? Мне надо попасть в школу с математическим и экономическим уклоном при МГУ. Хочу поступить в университет. Я вас не подведу, получу медаль. Помогите.

Необычность просьбы и серьезный вид мальчика тронули сердце Елены, она выполнила желание Никиты. Более того, бездетная учительница взяла над ним шефство, кормила его, покупала вещи, книги, а когда в соседней квартире начиналась уж очень веселая гулянка, забирала мальчика к себе на ночь. В конце концов Никита переселился к Елене, в родной дом он не заглядывал. Но никто из членов семьи не волновался. Став учеником одной из лучших школ, Никита продемонстрировал рвение к учебе и примерное поведение. Домашние задания всегда были выполнены, под форменным пиджаком всегда белая, идеально чистая рубашка. На занятиях он не болтал, на переменах не носился сломя голову, а готовился к следующему уроку. В дневнике стояли одни пятерки по всем предметам, включая физкультуру. Даже в выпускном классе образцовый парень безропотно носил сменную обувь и ни разу не опоздал на первый урок. Но не надо считать Никиту сухарем-зубрилой. Его за готовность прислать «тонущему» на контрольной однокласснику правильное решение задачи любили все ученики. Меркулов пользовался популярностью и за викторину «Мастер загадок», которую он проводил в актовом зале после уроков в пятницу. Из названия ясно, что паренек загадывал хитроумные загадки, ответы на которые подчас не могли найти не только ученики, но и педагоги.