Дарья Донцова - Лазурный берег болота

– Ой! – попятилась Марта. – Думаете, у нас…

Я присоединилась к беседе:

– Николай Петрович жил в старом флигеле, – мы просто изучим радиационную и прочую обстановку.

– Если там все светится, нам придется уезжать? – занервничала Марта.

– Лучше поговорим после того, как мы детально обследуем помещение, – остановила ее Дюдюня, – сейчас беседа не имеет смысла. Нас проводит Вероника Олеговна. Вам лучше не ходить.

– Но я хочу! – заявила Марта.

Дюдюня окинула брюнетку взглядом.

– Мы не имеем права препятствовать вашему желанию. Но обязаны предупредить: аппаратура издает сильное излучение. Оно может спровоцировать алопецию, ожирение, проблемы с кожей лица.

– Что? – заморгала Марта.

– Вы облысеете, потолстеете, покроетесь прыщами, – уточнила я.

– Сами вы нормально выглядите, – фыркнула девица.

– Конечно, – расплылась в улыбке Дюдюня, – сегодня первый день на службе. Сменили тех, кто в больницу угодил.

– Пойдемте скорей, – засуетилась Вероника.

Мы двинулись по коридору.

– Как много фотографий на стене, – восхитилась я и остановилась.

– Да, – улыбнулась Ника, – Коля не разрешал их вешать, говорил – они очень личные. Это уж я после его кончины оформила стену нашего семейного счастья.

– Очень здорово, – похвалила я. – О-о-о! Здесь ваши школьные снимки, свадьба! Прекрасная идея.

– Спасибо, – смутилась Вероника, – это я сама придумала. Снимки времен детства из семейного архива пропали. Уже после смерти отца Марта мне сюрприз преподнесла, она нашла наших бывших одноклассников и сделала копии снимков, которые всем нам в конце каждого года раздавали. Она очень заботливая девочка.

– Сколько здесь комнат? – осведомилась Дюдюня, когда мы очутились в небольшой прихожей.

– Вы стоите в том месте, где был ранее вход в дом, – объяснила хозяйка. – Направо по коридору кухня, столовая, кладовка, санузел. Налево спальни. В них жили дети, я и Коля, потом гостиная, кабинет.

– Здесь определенно есть сейф, – пробормотала Дюдюня.

– Не знаю, – растерялась Вероника.

Я удивилась.

– Вы не в курсе, где муж держал деньги? Документы?

Ника пожала плечами.

– Ну… он вел счета, а у меня в кошельке была кредитка. Коля на нее разные суммы клал. Мы с ним не обсуждали финансы. Я просто говорила: «Посудомойка сломалась». Коля отвечал: «Не проблема, купи новую».

– Вы не искали после кончины супруга в его флигеле несгораемый шкаф? – уточнила я.

– Нет. Не думала, что он там есть, – растерялась Ника.

– Скорей всего в кабинете, наверное, за картиной, – предположила Дюдюня, – проводите нас туда.

Но в кабинете ничего не нашлось. Мы перешли в спальню. Через пару минут Ада сняла со стены пейзаж, стала видна дверца.

– Ой! – изумилась Ника. – А как его открыть?

Я подошла к закрытому сейфу.

– Старая модель, открывается после того, как наберешь на диске нужные цифры.

Дюдюня прищурилась.

– Попробуем простое решение. Если не поможет, свистнем Никиту, он что угодно откроет. Вероника Олеговна, назовите год и дату своего рождения.

– Лучше обращайтесь ко мне без отчества, – попросила хозяйка.

– Принято, – кивнула Дюдюня, – тогда я Ада! Начали.

Данные Ники не подошли, сыновей и Лизы тоже. С каждым неподходящим набором таяла надежда открыть железный шкаф.

– Осталась только Марта, – разочарованно вздохнула Каменева.

– Покончим с днями рождения, попробуем другое, – не сдалась Дюдюня, – называйте цифры.

– Сезам откройся, – попросила я, пока Ада вертела диск.

Внутри сейфа послышался щелчок.

– Значит, Марта, – пробормотала Дюдюня.

Вероника заглянула в сейф.

– Пусто!

Моя спутница тоже сунула нос в шкаф.

– Ничего!

Я приблизилась к несгораемому тайнику, провела рукой по полке, затем по дну.

– Чисто. Пыли нет. Может, здесь что-то все же хранилось?

– И куда все подевалось? – вздохнула Вероника. – Одна щепочка валяется. Видите?

Вдова засунула руку в чрево сейфа, вынула щепку и разочарованно констатировала:

– Пусто совсем. Только кусочек чего-то, надо его выкинуть.

– Нет, нет, отдайте мне, – велела я и забрала у хозяйки находку.

– Зачем вам эта ерунда? – спросила Вероника.

Я начала оглядывать спальню.

– Сейф чистый внутри, в нем нет пыли. А вот на мебели виден серый налет. Откуда щепка?

– Отвалилась от дверцы, когда ею хлопнули, – нашла ответ Вероника.

Дюдюня ощупала полку.

– Там все железное, неоткуда дереву взяться.

Я посмотрела на обломок, который держала в руке.

– Выглядит так, словно от какой-то мебели отлетела частичка шпона. Но! Края аккуратно обработаны, занозы не торчат. И находка не тонкая, это, скорей всего, кусок дерева, небольшой, но крепкий. И, похоже, старый. Давайте поищем, от чего отвалилась на первый взгляд пустяковина, которую держали в сейфе.

Вероника села на кровать.

– Ерунда вам в голову пришла. Ну, предположим, вы обнаружите стол-стул-консоль. И что?

Дюдюня начала обходить спальню.

– Приложим щепочку туда, откуда она отвалилась, и глянем, что получится. Тут кровать, тумбочка, кресло, лампа настольная. Предлагаю разделиться. Я осмотрю спальню и гостиную. Танюша, на тебе кухня и кабинет. Если ничего не найдем, продолжим поиски.

– Возьму лучше гостевые помещения и кладовку, – возразила я.

Вероника встала.

– Коля ими не пользовался. Комнаты и чулан ему были без надобности.

Я пошла к двери.

– Вот поэтому и надо поискать там. Если щепочка открывает тайное отделение, то логично оборудовать его там, куда никто не ходит.

Хозяйка тоже направилась в коридор.

– Сюда очень редко кто вообще заглядывал и только по приглашению Коли. Муж очень уставал, хотел покоя. Если требовалось что-то срочное, то мы ему звонили по внутренней трубке.

Дюдюня, которая на коленях стояла у тумбочки, повернулась.

– Башня из слоновой кости. Запереться и ни с кем не общаться. Недостижимая мечта тех, кто живет в тесноте, и многодетных мам.

– В тесноте, да не в обиде, – парировала Вероника. – А мы, те, у кого много деток, любим их безмерно.

– Любить детей, конечно, правильно, – согласилась Дюдюня. – У ваших наследников у каждого было по комнате, так?

– Да, – подтвердила хозяйка.

– А у вас своя спальня, – продолжала Дюдюня, – можете уйти, дверь закрыть и отдохнуть в тишине. Если же семеро ютятся в однушке, плюс свекровь, да супруг с тобой всегда на тесном диване… Тут другой расклад. Желание расслабиться в одиночестве отнюдь не синоним «плохая мать». Наоборот. Измотанная баба всегда истерична. Дома порядок, обед-ужин-уроки сделаны, все постирано-поглажено, со свекровью поцелуйчики, мужа в постели обслужила – пошла в ванную… А из детской голосок: