Татьяна Луганцева - Предупреждает не только Минздрав [litres]

– Между прочим, это версия, – посмотрела на следователя Цветкова.

– А не могла она познакомиться с Кульбаком? Работает в Питере, режиссёр… – выдвинул предположение Мартин.

– Наум? Нет, – покачала головой Цветкова. – Он, конечно, не подарок, но чтобы девушку прикончить… Да и зачем ему ее убивать? Он не женат. Мог бы выгнать, да и всё, – рассуждала Яна. – Извините, а где здесь удобства?

– На этаже, – ответила Ирина.

– Я сейчас приду.

Яна вышла в тёмный коридор и хотела прошмыгнуть мимо вахтерши в меховой жилетке.

– Что у вас за скопище такое гостей? – остановила ее та. – То никого, то все сразу… Главное, что и этот осмелел… Наверное, потому что Наташки нет.

– Кто «этот»? – не поняла Яна.

– Ну, мужичонка такой невысокий, с острым взглядом. Он же обычно на улице отирался, в окна заглядывал. Я сначала думала, кто такой? Чего надо? А потом Наташка мне сказала, что он ее преследует, прохода не даёт. Маньяк, наверное. Наташа просила никогда его к ней не пропускать.

Яна слушала ее, и волосы на голове вставали дыбом.

– Стесняюсь спросить, а ты что при таком видном мужике зелёная такая? – поинтересовалась вахтёрша.

– От злости и ревности позеленела. Все к нему пристают, – ответила Цветкова.

– Да, девки сейчас такие, палец в рот не клади, – кивнула вахтерша.

Раздался резкий хлопок. Обе женщины подпрыгнули.

– Что это?! – забеспокоилась вахтёрша.

– Стреляют, – прошептала Яна и закричала: – Вызывайте полицию!

Она понеслась назад по коридору, думая только о Мартине.

– Это он! Это он убил Наташу! – ворвалась она в комнату и осеклась.

На полу с вывернутой рукой лежал Борис Владиславович, а сверху на нем сидел Мартин. Пистолет валялся в стороне, у ног бледной и перепуганной Ирины.

– Он и Иру хотел убить, – пояснил Мартин. – Только зачем?

– Он маньяк! Он преследовал Наташу! – ответила Яна.

– Я ее любил! – огрызнулся следователь. – Она всегда для меня была самой лучшей и красивой.

– Точно! Я вспомнила его! Всё думала, где я его видела? Внешность такая неприметная! – закричала Ира. – Он на репетиции иногда приходил и сидел в тёмном углу. Своей корочкой любую дверь открывал! А Наташка сразу же замыкалась, плохо играла, получала плохие оценки. Она боялась его!

– Зачем ты ее убил? – спросил Мартин.

– Я всё для нее делал, а она продалась какому-то хлыщу, у которого таких дурочек сотни были. Поехала к нему в Питер.

– Да она от тебя сбежала! – ахнула Ирина.

– Я поехал за ней на машине, встретил на вокзале и ударил по голове. Довёл до машины в полубессознательном состоянии и засунул в багажник. Привёз домой и дал время подумать, но Наташа сказала, что донесёт на меня в полицию и выставит посмешищем. Я налил ей воды с ядом, она выпила – и всё… Наташа часто бывала в этом доме, я следил за ней. Я и принёс ее сюда, положил у кровати. В квартире никто не жил, ее бы не сразу хватились, а я бы за то время замёл следы. Что вы смотрите на меня, как на волка? Она сама виновата! Променять меня на какого-то пустозвона, который воспользовался бы ею и выкинул как фантик. Я сделал всё, чтобы удержать ее, но она ускользала, вот и получила.

– А Иру решил убить как свидетельницу?

– А вдруг Наташа что-то рассказывала про меня, с ее-то мнительностью. Она считала, что я ее преследовал, дурочка. Я ее любил…

– Это вы расскажете своим коллегам… бывшим, – уточнил Мартин.

– Приехали, – вошла в комнату комендантша. – А что тут происходит? Все-таки повязали этого маньяка!

– Да, – кивнул Мартин. – Жаль, что поздно…

Яна сбилась со счёту, сколько раз за последнее время оказывалась на железнодорожных вокзалах. Сегодня она опять уезжала – на этот раз домой, в Москву. И не одна, а с настоящей матерью Мартина – Марией Алексеевной. Та пребывала в волнительном состоянии, решившись на новую жизнь в Москве. А вернее, доверившись Цветковой.

Мартин проводил их до вагона. Стефания Сергеевна дома, наверное, тряслась от страха, что Яна проболтается Мартину о ее секрете. Но Цветкова держала слово.

Мария Алексеевна попрощалась с Мартином на перроне и поднялась в вагон, оставив Яну и Мартина вдвоём.

– Странная вышла у нас встреча. Так всё быстро, скомканно… – сказал Мартин. – И вот, уезжаешь…

– Мне здесь больше нечего делать. Половинкину мы нашли, плохо, что не живой.

– Жаль, что нам не удалось побыть наедине, – заметил Мартин.

– Мне тоже жаль. Сейчас у тебя будет много дел здесь, у меня – в Москве.

– Я разберусь с делами жены и приеду к тебе, – ответил Мартин, обжигая ее тёмным взглядом.

– Гостям из Северной столицы всегда рады, – ответила Яна. – Спасибо, что отдал свой гонорар артистам. Они до сих пор думают, что заработали такие большие деньги благодаря исключительно своей гениальности.

– Не люблю несправедливости, – ответил Мартин. – Ты не пожалеешь, что взвалила на себя такую обузу и ответственность?

– Ты про Марию Алексеевну? – улыбнулась Яна. – Не пожалею. Всё будет хорошо.

– Мы увидимся еще…

– Ты спрашиваешь или утверждаешь? – Яна привстала на мысочки и поцеловала Мартина в губы. – Тебе решать.

Она поднялась в вагон и прошла в купе. Поезд тронулся, и высокая, широкоплечая фигура Мартина осталась позади, но Яна не могла забыть его глаза и улыбку.

Цветкова смахнула слезу и зашуршала пакетами.

– Ну, Мария Алексеевна, перекусим? В поезде всегда разыгрывается аппетит. Тут есть и колбаска, и сыр, и соки, и печенье. А хотите, я принесу нам знаменитого чая? Разбавленная заварка, дребезжащий подстаканник, мелькающий пейзаж за окном… Всё в лучших традициях, – суетилась Яна. – А можем в вагон-ресторан пойти. Выберем, что захотим, и бутылочку вина. Желаете?

Мария Алексеевна внимательно выслушала ее, а потом взяла за руку.

– Успокойся! Он приедет к тебе. Обязательно. Я знаю людей и понимаю мужчин. Такую, как ты, упустить нельзя. А мой мальчик вырос совсем не дураком.

– Хорошо. Под этим лозунгом и пойдем в ресторан. Кутить так кутить! – сказала Яна. – И ждать… Мне ничего больше не остаётся.