Дарья Донцова - Темные предки светлой детки [litres]

Аня улыбнулась.

– Похожая белиберда. Смотрите.

Я заглянула в коробку.

– На мой взгляд, назвать белибердой содержимое нельзя. Для постороннего человека вот эта так называемая «бомбочка» для чая, ничего не стоящая вещь – таких тьма в магазинах, они недорогие. Но для Ксении Федоровны этот пустяк определенно представлял большую ценность. В противном случае какой смысл хранить его? Почему заварник для чашки удостоился такой чести?

Волкова прикусила нижнюю губу, помолчала, потом вымолвила:

– Ну… понятия не имею.

– Уходит близкий человек, – вздохнула я, – вроде знаешь его отлично. А потом начинаешь разбирать вещи покойного, находишь связку писем, вот такую коробочку с мелочами и понимаешь: вы на самом деле незнакомы.

– Там еще есть ключи, – подсказала Аня, – понятия не имею, от чего они. Смотрите!

Я взяла связку.

– Желтый ключик очень похож на тот, которым я когда-то открывала свою квартиру в Москве. Так называемый «английский замок», самый простой, дешевый. Второй тоже от какой-то двери. В прежние годы москвичи врезали во входную дверь два замка. А вот тот маленький совсем, он точно от почтового ящика. Наверное, это ключи от бабушкиной квартиры.

– Мы сейчас живем в апартаментах, которые давным-давно построила бабушка, – сказала Аня, – кооператив «Здоровый дух», там раньше одни медицинские работники проживали.

– А где вы раньше жили? – поинтересовалась я.

Аня развела руками.

– Мама всю жизнь провела на одном месте. Бабуля ее из роддома принесла в свои хоромы. Где Ксения раньше жила, понятия не имею.

Я молча слушала Аню. Восклицать: «Ну как можно ни разу не спросить, где жила Ксения Федоровна в молодости?» я не имею права. Я тоже мало интересовалась жизнью своей бабушки Афанасии. Да и большинство внуков полагает, что родители родителей появились на свет пенсионерами.

Я еще раз посмотрела на ключи и «бомбочку» для заварки.

– Можно открыть секретное отделение?

– Секретное отделение? – изумленно повторила Аня. – Оно есть?

– В шкатулке моей бабушки имелось, – произнесла я, – а поскольку их производили массово, думаю, оно и в этой есть.

– Конечно, – занервничала Волкова, – ни мне, ни маме в голову не пришло, что эта ерунда с секретом.

Я осмотрела шкатулку, нажала на голову дракона слева и повернула хвост другого, расположенного справа. Послышался щелчок.

– Вау! – подскочила Анна. – Нифигасе! Там и правда тайник.

Волкова вытащила из него открытку и прочитала:

– «Ада, тебя водят за нос. Открой глаза! Посмотри на фото. Эмилия дружит со Сталиной Константиновной Маратовой. Эми от нее в восторге. Сталина и Руди Рудольфович Свиньев давно живут вместе. Эмилия одобряет выбор отца. От тебя уйдут и муж, и дочь. Конец твоему счастью. Думай, как жить дальше. Или не жить. Туся. На всякий случай сообщаю адрес Сталины, может пригодиться».

– Ада? – повторила Аня. – Кто это?

– Фамилия «Свиньев», полагаю, тоже вам ничего не говорит? – уточнила я.

– Не-а, – жалобно подтвердила Аня.

– Можете у Елены Петровны спросить? Вдруг она знает Руди Рудольфовича?

– Никогда в жизни от нее это имя не слышала.

– Но сие не означает, что Елена Петровна с ним не знакома, – возразила я. – Позвоните ей.

– Не хочу, чтобы мама знала про мой подарок на день рождения! – насупилась Аня.

– Разрешите мне поговорить с ней? Я проведу беседу так, что она не догадается, какой презент ей приготовила дочь, – объяснила я.

– Пообещайте, что не испортите сюрприз, – потребовала клиентка, – даже не намекнете, что я тут замешана.

Я подняла руку.

– Даю честное слово!

– Ладно, – сдалась Аня, – диктую номер.

Елена отозвалась сразу.

– Слушаю.

– Служба доставки интернет-магазина косметики вас беспокоит, – затараторила я. – Елена?

– Да, – удивленно ответила женщина.

– Когда вам можно привезти заказ?

Мать Анны отреагировала так, как я ожидала:

– Какой?

И далее наша беседа понеслась, как санки с ледяной горки.

– Набор вам ко дню рождения отправляет Свиньев Руди Рудольфович.

– Кто?

Я откашлялась.

– Наш магазин оказывает услугу «Подарок без хлопот». Клиент приобретает онлайн товар по каталогу. Мы его доставляем тому, кому укажут. Вот тут у меня заказ. Елена Петровна Волкова, день рождения. Набор средств по уходу за лицом, декоративная косметика и подарки от нас к вашему празднику!

– Это не я!

– Вы не Волкова Елена Петровна?

– Я.

– Простите, не понимаю.

– Мой день рождения в феврале, а сейчас лето.

– Может, Свиньев Руди Рудольфович решил заранее вас порадовать.

– Понятия не имею кто это такой!

– Незнакомы со Свиньевым?

– Нет.

– Возможно, он друг кого-то из членов вашей семьи?

– Нет.

– Имя, фамилия редкие.

– И что?

– Может, все же вы знали мужчину, но забыли его?

– Нет! – отрезала мать Ани, – вы правы, имя-отчество не самые обычные, но я никогда не слышала ни о каком Свинкине.

– Он Свиньев!

– Девушка, вы ошиблись. Ищите другую Волкову Елену Петровну, – сказала мать Ани.

И повесила трубку.

– Руди Рудольфовича Свиньева в России нет, – отрапортовал Кузя.

– В юности друзьям часто придумывают прозвища, – встрял Собачкин, – обычно это производные от фамилии.

– Меня называли Васей, – обрадовалась я, – из-за того, что я – Васильева.

– Следуя твоей логике, Свиньева должны были обозвать Свин Свинович, а не Руди Рудольфович, – сердито прервал меня Дегтярев.

Я замолчала. Великолепно понимаю причину дурного настроения полковника. Он не поверил, что в шкатулке может храниться нечто интересное. А там обнаружилась открытка с подписью. У нас впервые появилась тоненькая ниточка, которая ведет в прошлое Бузурукинской. А кто ее нащупал? Дашенька!

– Сколько раз повторять: во время совещания выключайте мобильные, – продолжал злиться Дегтярев.

– Ни у кого ничего не звенело, – удивился Сеня.

– А противный звук «ж-ж-ж»! Это что? – пришел в еще большее раздражение толстяк. – Неужели тут все, кроме меня, глухие?

– Сообщение прилетело, – пояснил Кузя, – к Дашутке.

Я схватила мобильный и увидела, что мне написал Михаил Петрович.

– И как работать в такой обстановке? – гневался полковник. – А?

Я поспешила к двери.

– Сейчас вернусь!

Выйдя во двор, я позвонила мужу.

– Тебе знаком профессор Аристов?

– Нет, но это ни о чем не говорит, – ответил Маневин, – ученых много.

– Михаил Петрович очень хочет заполучить твою книгу «Феномен зависти», – продолжала я.

– Мое авторское эго высоко подняло голову, – засмеялся муж, – с удовольствием подарю ему экземпляр.

– Он милый!

– Не сомневаюсь.

– Что если он сейчас подъедет?