Дарья Калинина - Аленький цветочек для чудовища

Есть и пить сестрам теперь дозволялось лишь самую простую пищу, лучше всего хлеб и воду, основу всего сущего. И любящая вкусно покушать, но добрая от природы Полина теперь стеснялась есть при сестре свои любимые булочки со взбитыми сливками и трубочки с заварным кремом. Приходилось лакомиться ими вне стен родного дома. А Полина раньше так любила по вечерам забраться под одеяло, взять себе парочку вкусненьких бутербродиков, шоколадную конфету, пирожное и запить все это хорошей чашкой горячего пуэра. Но все эти вкусности отныне в доме были под запретом. Нет, Вера ничего не говорила сестре, но она так страдальчески вздыхала и с такой жалостью смотрела на сестру, словно та у нее на глазах уже корчилась в адском огне. И у Полины кусок колбасы сам собой падал изо рта. А на конфеты ей и смотреть не хотелось.

Единственное, что она могла, так это канючить:

– Почему мы с тобой должны так жить?

– Во искупление грехов.

– Какое еще искупление? Что ты такого могла натворить, чтобы так себя истязать?

Про искупление сестра теперь твердила постоянно. И не только в разговорах с Полиной, но и с другими людьми тоже. Добилась она лишь того, что от нее стали шарахаться даже соседи, знавшие сестер с малолетства. А вот родители, казалось, ничего плохого не замечали. Может быть, потому, что видели сестер теперь лишь по скайпу? Мама с папой были учеными-химиками. И в этом году им сказочно повезло. Они получили долгожданные средства на свои исследования, но лаборатория, где их соглашались принять, находилась на Дальнем Востоке. Родители спросили совета у сестер. Поехать им или остаться?

И Вера, которая на тот момент еще не познакомилась с Учителем, сказала:

– О чем тут думать? Такой шанс выпадает раз в жизни. Вы же об этом мечтали. Так вперед! Навстречу мечте!

– А вы? Как же вы?

– А что мы? Мы обе уже взрослые. Не пропадем.

– Так-то оно так, – засомневалась мама. – Но все-таки…

Сомневалась она еще где-то дня три, а потом родители оповестили дочерей о принятом ими судьбоносном решении. Они едут! Услышав это, Полина ощутила какой-то холодок под ложечкой. Теперь она понимала, что этот холодок был предвестником того кошмара, который навалился на нее после знакомства сестры с этим ее Учителем. Родители уехали в августе, а уже в сентябре с Верой стали происходить первые изменения. Вначале они не были такими уж катастрофичными, но время шло, и Вера все глубже увязала в этих своих новых отношениях с Учителем.

Полина пыталась рассказать родителям, что с сестрой творится неладное, но папа с мамой были так увлечены своим делом! Им так все нравилось на их новом месте, что они ни о чем другом и думать не могли. Они почти не слушали дочерей. Наверное, если бы Вера принялась расхаживать перед ними с выкрашенными в ярко-синий цвет волосами и татуировкой в половину лица, они бы встревожились. Но тут…

– Девочка не пьет, не курит, по ночам на тусовки не таскается.

– Одевается подчеркнуто скромно.

– Что же тут плохого?

Родители были даже довольны, что Вера стала такой серьезной. Больше того, они ставили Веру в пример Полине! Сама Полина, по мнению родителей, была легкомысленной. Кроме того, они считали, что Полина слишком много времени посвящает дружеским посиделкам в кафе и тусовкам с друзьями. И все это идет в ущерб ее учебе. Но это же было не так! Ну, то есть не совсем так.

От этих мыслей Полину отвлек звонок телефона. Она даже не сразу поняла, что за звук раздается в квартире, слишком давно не звонил этот аппарат, и Полина успела отвыкнуть от его звонка. Это был их домашний аппарат, от которого мама перед своим отъездом, замороченная сборами, попросту забыла отказаться. А у двух сестер, хотя они были и не против отказаться от лишних расходов, отказ в телефонной компании не принимали, мотивируя это тем, что номер был зарегистрирован на маму. И значит, только мама и могла от номера отказаться.

Обычно этот аппарат молчал. Если по нему и звонили, то люди ненужные – рекламщики, представители всевозможных компаний. И сейчас Полина сняла трубку чисто машинально, готовясь послать звонившего по известному адресу.

Но вдруг услышала далекий от официального, очень взволнованный голос, который произнес:

– Простите, могу я поговорить с кем-нибудь из близких Веры Ревнивцевой?

У Полины сердце так и захолонуло. С Верой что-то случилось! Упала на улице! Попала под машину! Оказалась в больнице! В морге! На том свете!

– Да, – осипшим внезапно голосом произнесла она. – Можете.

– Скажите, что с Верой? – спросили в трубке. – Мы все за нее волнуемся. Она уже вторую неделю не появляется на работе. Телефон ее все время выключен. Она… в порядке?

Так это звонят с Вериной работы! Хотят узнать, не больна ли Вера. Какое облегчение! Нет, Вера не больна. Она здорова! Но тут же новая волна страха окутала Полину с ног до головы. Что происходит? Почему Вера не ходит на работу? Сестра работает музыкальным сотрудником в детском садике. И работа ей очень нравится. Вера всегда с радостью собирается на работу. Но минуточку, если она не появляется на работе вот уже вторую неделю, то куда же она уходит каждое утро? И где болтается весь день? И где проводит вечер?

И Полина принялась соображать. Последние неделю-две Вера приходит очень поздно. Выглядит крайне усталой. Отказавшись даже от скудного ужина, состоящего из хлеба и воды, она валится в свою постель и спит до утра. А утром встает чуть свет и куда-то убегает. Говорит, что на работу, но на работе ее не видели…

– Вот уже с прошлой среды мы не видим нашу Веру. Мы за нее тревожимся. Обычно она очень исполнительна и ответственна. За то недолгое время, что Вера работает у нас, она ни разу не пропустила работу без уважительной причины. Если заболевала, то обязательно звонила, предупреждала.

На том конце трубки явно ждали, что им ответят. Но что могла сказать Полина? Что ее сестра мотается к некому Учителю, который научил ее сидеть на диете из хлеба и воды, таскать уродливые черные тряпки, в которых сестра становится похожей на ворону, и, похоже, он же заставил Веру уйти с работы.

Полина сама не помнила, что пробормотала. Уверяла, что Вере пришлось уехать. Что дело крайне срочное. Что сестра обязательно позвонит и все объяснит, как только у нее представится такая возможность. По мере того как тетка на другом конце провода осознавала, что Вера жива и всего лишь куда-то смоталась, сочувствие в ее голосе уменьшалось, а недовольство возрастало.

– Она вам перезвонит! Клянусь вам!

– Уж пожалуйста! – почти сердито произнесла женщина. – Если Вера хочет взять отпуск за свой счет, то она должна была хотя бы написать заявление.

– Она… Она его написала.

– Да? И где оно?