Дарья Калинина - Аленький цветочек для чудовища

Соседке так хотелось выставить Полину из своей квартиры, что она даже покраснела. И голова у нее от раздражения затряслась. И серьги в ушах стали отплясывать какой-то диковинный танец. Крупные сапфиры в обрамлении брильянтов. И сами камни, и сама оправа были знакомы Полине. И внезапно она поняла, почему это происходит.

Полина открыла рот, но было уже поздно. Зинаида Игоревна больше не обращала на нее внимания. В дверь звонили, и Зинаида Игоревна мигом сменила настроение. Раздражение растаяло без всякого следа, на лице женщины заиграла радушная улыбка. Она поправила прическу перед зеркалом, торжествующе улыбнулась своему отражению и отправилась открывать дверь.

– Кто это к вам пришел? – спросила Полина.

Но Зинаида Игоревна ей не ответила. Кажется, она даже не услышала вопроса девушки. Зинаида Игоревна вообще ничего не замечала вокруг себя. Она летела к дверям, сияя такой ослепительной улыбкой, что можно было даже не сомневаться: к ней пришел мужчина, и мужчина любимый.

И постепенно разрозненные кусочки мозаики в голове у Полины стали складываться в одну картину. Некоторых кусочков еще не хватало, на их местах зияли темные пятна. Но в целом Полина уже понимала, что видит перед собой. И ей очень не нравилось то положение, которое она сама занимала в данный момент на этой картине.

– Здравствуй! Проходи!

Этот голос принадлежал вроде бы и Зинаиде Игоревне, а вроде бы и не ей. Полина никогда раньше не слышала, чтобы соседка с кем-нибудь разговаривала бы так ласково и приветливо. Полина даже представить себе не могла, что сухарь в юбке, как называла ее бабушка, может издавать такие нежные, такие воркующие звуки.

– Где ты была, Зина? Я к тебе уже приходил, но тебя не было.

Этот голос был мужским. Правильно Полина догадалась.

– Ах, где я могла быть? В ванне! Приводила себя в порядок.

– А я, представляешь, пришел, тебя нету. Вышел на улицу, а там эта девчонка.

– Какая девчонка?

– Внучка старухи.

– Ты встретил…

Зинаида Игоревна внезапно осеклась.

– Боже, в каком ты виде! – воскликнула она затем. – Что с тобой случилось?

– Упал.

– Ты же весь в грязи!

– Куртку испортил, вот что жалко. На самом заметном месте порвал.

– И кровь!

– Немножко поцарапался. Но это заживет, куртку жалко.

– Тебе надо немедленно в ванну. Ты понимаешь? В ванну!

Но мужчина ничего не понимал, он продолжал возмущаться:

– Это все девчонка виновата. Больно шустро бегает. Но какова пройдоха! И как это она меня вычислила? Я к ее бабке один раз всего домой приходил. Не могла она меня знать, но как она на меня уставилась! Ты бы это видела! Я сразу понял, что тут что-то не так. А когда увидел, что она плетется за мной по пятам, сообразил, что это и вовсе неспроста.

Зинаида Игоревна помолчала. А потом напряженно спросила:

– Так это ты гнался за девочкой в парке?

– Ну да! Я за ней бежал! Еще немного, и я бы ее догнал. А ты откуда знаешь, что дело в парке было?

– Догадалась.

– Но угораздило же меня споткнуться! Я упал, а девчонка удрала!

– Нет.

– Чего нет?

– Она не удрала, – все таким же напряженным голосом произнесла Зинаида Игоревна. – Она здесь, у меня.

– Как это у тебя? Где?

– Вон там. В комнате.

В следующее мгновение распахнулась дверь в комнату, и Полина увидела мужчину, к которому имела так много вопросов. Увы, не так и не тут она хотела бы их задать. Да и со страху они все разом вылетели у девушки из головы. А мужчина все стоял, все смотрел на нее. И в этом томительном молчании пролетели минуты, показавшиеся Полине годами. Потом мужчина шагнул к ней и схватил ее за руки. Полина попыталась вырваться, но он ей пригрозил:

– Молчи! А то придушу!

Потом прикрикнул:

– Зина! Веревку! Живо!

Полине очень хотелось верить, что Зинаида Игоревна, к которой и был обращен этот приказ, откажется его выполнять. Но та была как под гипнозом. Кролик перед удавом и то проявлял больше стойкости, чем Зинаида перед этим типом.

От прикосновений этого человека Полине стало совсем плохо. Она чисто физически чувствовала, как сначала встают дыбом, а потом буквально седеют у нее от страха на голове волосы. Взгляд у мужчины был плохой – мутный и такой тяжелый. Полине и вовсе казалось, что этот взгляд буквально придавливает ее к земле. Девушке связали руки и усадили ее на стул. Мужчина занял позицию между Полиной и дверью, так что бежать девушке теперь было некуда. И самое худшее заключалось в том, что и винить Полине тоже было некого. Она сама пришла в эту квартиру, сама загнала себя в ловушку.

Полина призвала на помощь всю свою храбрость и произнесла:

– Значит, это вы и есть тот человек, которого так опасалась моя бабушка?

Незнакомец оскалил зубы в улыбке. Зубы у него, кстати говоря, оказались хорошие, сплошная металлокерамика. Вещь тоже, знаете ли, далеко не дешевая. Обогатился, мерзавец, на продаже чужих фиалочек!

– Сергей Анатольевич, – представился он. – Но ты можешь называть меня дядя Сережа.

Вот еще! Сроду Полина не знала никаких дядь Сереж и знать не желала. Она в таком духе и вслух выразилась. Но дядю Сережу это не смутило. Он лишь еще шире заулыбался.

– Твоя бабушка меня тоже на дух не переносила. А я ее!

Господи, до чего же противный!

И Полина с возмущением ответила:

– Вы же пытались украсть у нее «Полечку»! Как ей было к вам еще относиться?

– Что там какая-то «Полечка», – отмахнулся дядя Сережа. – Твоя бабушка портила мне весь мой бизнес! Можно сказать, рушила его на корню!

– Чем же она вам так мешала?

– Вот ты мне скажи, для чего люди разводят цветы?

– Как для чего? Для души! Для чего же еще?

Теперь дядя Сережа смотрел на Полину с презрением.

– Ты такая же непроходимая идиотка, какой была твоя бабка! Для души! Надо такое придумать! Только круглая дура может такое ляпнуть! Цветы – это бизнес! И как любой бизнес он должен приносить доход. Чем выше доход, тем успешней бизнес. Это тебе ясно, надеюсь?

Дядя Сережа выглядел таким злым, того и гляди, треснет чего-нибудь или даже кого-нибудь. Во избежание того, чтобы не оказаться этим кем-то, Полина кивнула головой.

– Хорошо. Значит, ты все же не так безнадежна, как твоя бабка. Та мои аргументы как и не слышала. Я ей объяснял: хотите выращивать и продавать свои фиалки, пожалуйста, я не против. Я даже за честную конкуренцию. Но честную! Не надо демпинговать рынок!

– Что?

– Вот послушай, что происходило. Я выращиваю фиалки не для души, как ты изволила выразиться, я выращиваю их на продажу. Это мой доход! Цветоносы химер, листики, детки, стартеры, взрослые фиалки – все у меня идет в дело. У меня ничего не пропадает. На всякий товар, которым я располагаю, я рано или поздно нахожу своего клиента. Но, признаюсь, для этого мне приходится побегать, постараться, потратиться на рекламу и тому подобную суету. И вот представь себе такую ситуацию: после всей этой беготни и хлопот я нахожу себе отличного клиента. Он делает у меня заказ на десятки тысяч рублей. Я уже начинаю паковать ему посылку и вдруг узнаю, что его переманила твоя бабушка!