Дарья Калинина - Виртуальная сыщица [СИ litres с оптимизированной обложкой]

Ребята повернулись, чтобы уйти, но Вася не удержался, спросил:

– Как это столько лет прошло, а вы до сих пор эту историю помните?

– Так и помню. Запала в душу, сама не знаю почему. Да еще мы с Анной Ивановной историю эту между собой недавно перетирали. Даже странно, столько лет она ни словечком о той девочке не обмолвилась, а тут вдруг заговорила. А теперь еще вы пожаловали с теми же расспросами. И с чего бы это?

Анной Ивановной теперь величали ту самую молоденькую медсестричку, которая когда-то проявила участие к судьбе маленькой Тамары. И была она уже не медсестрой, а доктором. Но разговор с ней получился скомканный. Дел у Анны Ивановны было много, так что про Тамару она смогла вспомнить только то, что за девочкой был хороший уход, денег на нее не жалели, а вот внимания уделяли мало.

– Девочку растила няня. Она же и в больнице с ней лежала. А опекунам было не до ребенка.

– А как звали няню? Вы помните?

Но Анна Ивановна лишь рассмеялась в ответ.

– Шутите? Сколько лет прошло. Я и Тамару вспомнила лишь потому, что случай очень уж нетипичный, да еще ее отец недавно мне звонил.

– Отец? Вы уверены, что это был отец?

– Так он мне представился. Сказал, что зовут его Ираклий. И что он хочет просить всех врачей, которые лечили Тамару, чтобы девочке не показывали ее медицинскую карту. Ну, я его уверила, что волноваться причин нету. Если карта и хранилась в нашем архиве, то она давно уничтожена. Тогда он просил меня, чтобы я и Тамаре ничего про ее истинную патологию не говорила, а сказала бы про заячью губу. Мол, у девочки на этой почве комплекс может развиться. Разумеется, я ему пообещала, потому что он очень настырно этого требовал. Хотя сама до сих пор не понимаю, чем заячья губа лучше шестипалости. Я даже хотела использовать историю Тамары для своей кандидатской. Генная паталогия, передающаяся в семье из поколения в поколение. К сожалению, опекуны, которые воспитывали девочку, биологически не были ее родней. У них в структуре клеток не нашлось ни малейшего отклонения от нормы. Так что мне не удалось провести сравнительный анализ других членов семьи.

– А это точно, что опекуны Тамары не были ей родней?

– Структура ДНК лгать не может. Как мне сказали, они происходили даже из разных этнических групп.

Ну, Лена, допустим. Но как могло получиться, что Ираклий и Тамара, будучи единокровными братом и сестрой, оказались биологически столь далеки друг от друга? Получалось, что либо Ираклий не был сыном своего отца, либо Тамара была рождена от другого человека. Все это было так запутанно, что Настя решила отложить решение этих загадок на потом. А Вася даже и голову забивать себе такой ерундой не стал, у него были вопросы поважнее.

– А случай с похищением Тамары вы помните?

Анна Ивановна задумалась.

– Да, действительно, было такое. Какая-то сумасшедшая женщина пыталась украсть малышку. Но следователь мне потом объяснил, что женщина не в себе, у нее психологическая травма, недавно у нее умерла маленькая дочка. Вот женщина себя и не помнила от горя, решилась украсть чужую малышку. Тем не менее, невзирая на это смягчающее обстоятельство, приговор был достаточно суров. Десять лет колонии.

– Очень серьезный срок. Но девочку ведь не украли.

– Она даже не пострадала. Но вроде бы за этой несчастной уже числились другие правонарушения аналогичного характера.

– Ей и раньше приходилось красть детей?

– И всякий раз неудачно. В первый раз женщину поймали сами родители ребенка. В полиции ей сделали строгое внушение, но потом пожалели и отпустили, тем более что сами родители отказались писать заявление.

– Почему?

Врач пожала плечами и продолжила:

– Второй раз ее поймали соседи, когда женщина выходила с украденным ребенком из дома. Соседи увидели, остановили ее, они же и написали заявление в полицию, но потом забрали его.

– Да почему же?

– Вопрос опять не ко мне. Так или иначе, два раза мерзавке это сошло с рук, но в третий следствие сочло, что опасно оставлять на свободе тетку, которая то и дело ворует чужих детей и лишь по счастливой случайности неизменно попадается на их краже.

– Конечно, один раз попалась, второй раз попалась, третий попалась, а в четвертый раз получится.

– Следователь тоже так подумал, и поэтому ее задержали, судили и отправили в колонию.

– Странно, что этого не случилось после первого раза. Кража ребенка – это достаточно тяжкое преступление, обычно такие пресекаются быстро и жестко. Это вам не какой-нибудь домашний воришка, годами тырящий мелочь из карманов и мясо из борща своих соседей.

– Ну, тут ведь похищения как такового тоже не случилось. Женщину остановили, но она всегда могла сказать, что нашла ребенка убежавшим и спешила его вернуть. Не знала, кому отнести, и направлялась к людям, чтобы спросить. Или, в нашем случае, к посту охраны. Правда, тут ей не повезло, потому что у нас уже в то время кое-где в больнице были установлены камеры, которые и зафиксировали момент похищения. Тамара никуда не убегала, она мирно спала в своей кроватке, когда эта женщина взяла девочку.

– Кто занимался этим делом, вы не помните?

Анна Ивановна покачала головой.

– Нет, конечно. И вы меня простите, но мне уже нужно бежать. Если у вас со временем появятся еще какие-нибудь вопросы, вот мой телефон. Но вообще-то я рассказала вам уже все, что знала по этому делу.

Выйдя из больницы, друзья сразу позвонили Елене.

– Почему вы скрыли, что уходом за Тамарой в больнице занималась ее няня?

Лена помялась, потом ответила:

– Я не скрыла, я просто забыла. Действительно, Ираклий нанимал какую-то женщину, которая приглядывала за малышкой. Но она оказалась очень плохой нянькой. При ней девочку едва не украли!

– И этот факт вы от нас скрыли.

– Ничего я не скрывала, я забыла! – возмутилась Лена. – Двадцать лет прошло, чего вы от меня хотите? Если бы это еще был мой ребенок, тогда понятно, а так…

– Как звали няню?

– Не помню. Кажется, Яна или Татьяна. Ее нанимал Ираклий, я к этим делам отношения не имела. Да и не жила она у нас долго. Лет до пяти-шести… Ну, еще в школу какое-то время она же Тамару водила. И уроки с ней делала. Кормила еще и гуляла.

Ну вот, а потом изумление и обида, почему это приемная дочка совсем не хотела общаться с приемной мамочкой. Да потому, что девочка к такому общению и не привыкла! Кормила, поила, водила гулять и в школу ее совсем другая женщина. А Лена была настолько далека от интересов ребенка, что даже имя няни не отпечаталось у нее в памяти.

– Где Ираклий нашел эту няню?

– Наверное, через знакомых. Вряд ли он привел бы постороннюю женщину с улицы.

– Вы могли бы узнать? Это может быть важно.

– У кого узнать? – поинтересовалась Лена, уже не скрывая своего недовольства тем, что они занимают ее время. – У Ираклия? Я понятия не имею, где он сейчас находится.