Дарья Донцова - Блеск и нищета инстаграма [litres]

– Псих, – резюмировала Люся, – я бы побоялась.

– Я тоже бы поостереглась, – призналась Антонина, – мало ли что. Скептик умер через пару недель после возвращения в Лондон.

Я решила вернуть Пикину в наши дни.

– Значит, по-вашему, на фото браслет мгани?

– До наших дней дошли рисунки украшений, – пояснила Антонина, – их находили в захоронениях. В основном археологическими раскопками занимались англичане и французы. Они записывали и местные легенды. Браслеты представлены в ряде музеев, но там они хранятся как произведения народного творчества, иногда их сопровождает табличка: «Украшение мгани, мифической народности, существование которой не доказано». Да, на фото именно такой. Но!

Антонина налила в свою чашку остывший чай.

– Не понимаю, при чем тут камушки? И мгани делают не из ниток, а из волос.

– Из волос? – воскликнула я.

– Разве я не сказала? – удивилась Пикина.

– Нет, – хором воскликнули мы с Люсей.

– Орудие казни плели из волос людей, которых мгани специально отбирали, – пояснила Антонина, – растительность на головах у африканцев, как правило, курчавая, но встречаются и индивидуумы с прямыми волосами.

– Ясно, – пробормотала я. – А где в Москве можно найти мгани?

Антонина щелкнула языком.

– Отличный вопрос. Понятия не имею, кто-то в наше время плетет «наручники». Вот про колдунов могу сообщить.

Хозяйка квартиры засмеялась.

– В Москве есть вузы, где учатся представители молодежи Африки и Азии. Студенты, как правило, бесшабашны и не очень богаты, им хочется погулять, повеселиться, да и поесть вволю молодой организм требует. У меня внук такой. Балбес! Племянница родила, получился недоросль, еле-еле его до девятого класса дотянули, сейчас он в колледже дурью мается. Ну да я о другом хотела сказать. Кое-кто из ребят публикует объявления в интернете, представляется колдуном из Африки…

Пикина рассмеялась.

– Вот уж у кого фантазия бьет ключом. И гадают они, и от болезней лечат, и будущее предсказывают. Не так давно смуглый мальчик, плод любви москвички и казаха, выдавал себя в интернете за целителя с Гаити, устраивал общение родственников с умершим членом семьи. И ведь никого не смутило, что хитрец называл себя африканцем. Ну не знал двоечник, что государство Гаити расположено в западной части одноименного острова, а восточную занимает Доминиканская Республика. Чтобы попасть из Гаити в Африку, надо перелететь Южный Атлантический океан. И ведь врунишке верили.

– И как найти того, кто торгует браслетами мгани, – пригорюнилась я, – студентов много. Ну, не бегать же по аудиториям разных вузов с вопросом: кто тут плетет убийственные браслеты?

– Можно написать объявление в интернете, – предложила Люся, – вдруг там кто-то согласится такие штуки плести?

Я отвергла ее предложение:

– И нарвешься на мальчика из провинции, плод любви россиянки и казаха, который прилетел в Москву на учебу из Гаити, которое расположено в Африке. Он что угодно за деньги солжет.

– Тонечка, а не могут браслеты твои слушатели мастерить? Ну, пенсионеры. Ты же им про мгани рассказывала, говорила мне: «Наконец-то встретила искренне благодарных студентов».

– Кто они? – спросила я.

Антонина покосилась на меня.

– Вы не объяснили, чем обусловлен ваш интерес к мгани. А я не спросила, и сейчас не интересуюсь. Но, полагаю, с обручьем связана некая неприятная история?

Я поняла, от кого Люся услышала существительное «обручье», и ответила:

– Да. Подробности сообщить не могу. Но если вкратце, то вполне здоровая женщина носила браслет, который запечатлен на фото, и неожиданно умерла.

– Ой, мама! – испугалась Люся. – Может, все же это твои благодарные студенты постарались?

Пикина усмехнулась.

– Моя двоюродная сестра руководит домом престарелых. Она вечно хочет их как-то растормошить. Я езжу в интернат раз в месяц, читаю им лекции по народному творчеству. Контингент и впрямь весьма благодарный, с восторгом впитывает знания. После лекции занятия мастерством. Мы расписывали кружки, доски. Потом сестра попросила: «У моих «детей» часто бывает нарушение мелкой моторики. Придумай что-нибудь для активной работы пальцами». Меня осенило – вязание браслетов. Теперь они у меня плетут обручья. Я им оставила ксерокопию книги «Народные орнаменты». Рисунок мгани вне конкуренции. Почему? Он с виду сложный, затейливый, но делается очень легко. Но никто из бабушек-дедушек камни туда не пристраивает. Хотя это просто, если в кусочке камня дырочка есть. Но зачем это? У того, кто носить изделие будет, запястье расцарапается. Нет, мои студенты не имеют никакого отношения к чему-то незаконному. Они свои браслеты очень медленно делают, хорошо если за полгода один сплетут. Потом берегут. И возраст-то у них не для грехов. О душе уже думать пора. Заподозрить стариков в чем-то дурном невозможно.

– Круто вкусная пицца, – восхитился Илья, взяв пятый кусок. – Ничего, что я все схомякал?

– Ешь на здоровье, – улыбнулась я, – молодой организм требует калорий.

– Порылся я в мусорном ведре Елизаветы Мышатиной и Евгения Столетова, – завел беседу парнишка. – Ну, они оба не белые и пушистые. С кого начать?

– Давай с Лизы, – попросила я.

– Юрий про мать всей правды не знает, – начал Илюша. – Елизавета первый раз хотела выйти замуж в семнадцать лет. Но ее мать и бабушка написали заявление в соцзащиту, просили оградить дочь от престарелого педофила.

– Жених был старше невесты? – уточнила я.

– Ага. В три раза, – с набитым ртом сообщил Илья, – за пятьдесят ему было. Композитор Василий Деньгов.

– Не слышала о таком, – удивилась я.

– Полагаю трень-брень на пианино его хобби, – затараторил Илюша, – в биографии Деньгова указано, что он писал музыку для группы «Кванимадис», «Алкомонопор» и др. Лично я про такие не слышал. И никаких упоминаний нигде об этих коллективах нет. Но Василий хорошо жил: квартира в центре, дача на Николиной горе, машина. Не верю, что школьница решила стать женой дедули по любви. Ей деньги требовались.

– Лиза тоже не из нищих, – подчеркнула я, – ее отец постоянно по заграницам катался.

Илья прищурился.

– Кто сказал?

– Все в нашей школе это знали, – ответила я. – Девочка приносила в класс игрушки, которые в то время в России не продавались. Ее обуви, шубкам завидовали даже учительницы. Ну и жвачка, конфеты импортные, ластики, шариковые ручки – все это у нее не переводилось. Тьма всякой лабуды имелась, которой завидовали младшеклассники. Да и в старших классах она на все вечера приходила в таких платьях, что у педагогов зубы скрипели.