Дарья Калинина - Девушка с чеширским зонтиком

Но договорить белокурая не успела. Чуток успокоившиеся за это время собаки снова подняли жуткий шум. И белокурая, чье внимание не могло долго задерживаться на одном предмете, вмиг забыла про Ниночку. Той бы уйти, но интрига уже подцепила ее на свой крючок. И Ниночка осталась вместе с белокурой.

Если раньше внизу все было более или менее спокойно, кто успел, тот попрятался, кто не успел, тот теперь залечивал раны, то сейчас начинался новый этап собачьего представления. И белокурая с каким-то чисто детским интересом уставилась вниз.

В ту же минуту с улицы послышался грозный возглас:

— Что тут происходит? Почему собаки на свободе?

На мгновение Ниночка испугалась, что это негодует сам хозяин дома. Но нет, опасность была не столь велика.

— Викентий вернулся! — сообщила белокурая Ниночке, приглашая ту полюбоваться спектаклем. — Сейчас он им покажет!

Викентий и впрямь выглядел возмущенным, обнаружив половину сотрудников охраны висящими на деревьях, словно груши. И вторую половину — частично плещущимися в бассейне, а частично спрятавшимися в доме.

— Что такое? Кто выпустил собак?

Охранники отвечали Викентию в том духе, что сейчас это не столь важно. Что это все можно будет выяснить и потом. Но Викентий продолжал допытываться. Тогда начальник охраны уже в грубой форме посоветовал Викентию заткнуться и приниматься за дело, загнать собак в их клетки. Но Викентий и тут отчего-то не спешил подходить к собакам. И лишь угроза увольнения, которая последовала из уст главного, заставила его придвинуться к его подопечным.

Ниночка вертела головой по сторонам в тщетной надежде увидеть Сашу. Его ведь определили на псарню. Значит, он должен быть сейчас при собаках. Но Саши не было. А у самого Викентия дела шли не так чтобы очень уж хорошо. Возможно, с одной собакой он бы еще и справился, особенно при условии, что она будет находиться в клетке, а у него в руках будет хлыст, палка или электрошокер, который Викентий порой без всякой необходимости пускал в ход.

Но тут, когда все собаки были на свободе и вооружены не хуже самого Викентия, он явно осторожничал. Шокер у него был, но он обладал одной особенностью — мог справиться за раз лишь с одной собакой. А их вокруг было вон сколько! И Викентий медлил. Собаки же его осторожность и вовсе сочли трусостью. И если сначала у них еще были какие-то сомнения в том, как им нужно себя вести, то теперь они начали сбиваться в стаю. Все их прежние разногласия отошли на задний план на фоне их общего желания отомстить мучителю.

— Викентий, действуй! Они группируются! Сейчас нападут!

Но окрик кого-то из охраны подействовал в первую очередь на собак. Главный пес внезапно сорвался с места и кинулся на Викентия. Надо отдать тому должное, он не растерялся и почти тут же выпустил заряд электричества в первую собаку, свалив пса с ног. Но Викентий, поднимая руку, самую малость помедлил, и эта оплошность дорого ему обошлась. Остальные собаки увидели лишь то, как их вожак кинулся на Викентия. А вот уже того, как предводитель упал, собаки не разглядели. А кто и разглядел, все равно остановиться уже не мог, подталкиваемый задними рядами. Плотная масса из собачьих тел катилась вперед подобно лавине.

— А-а-а!

И Викентий побежал. Собак это лишь еще больше подстегнуло. Кто же не любит погоню? Погоню любят все! Поэтому сейчас они мчались на Викентия плотными мохнатыми рядами. Все псы были настроены воинственно, и Викентий сделал единственное, что подсказал ему инстинкт самосохранения. Побежал еще быстрее. И хотя с точки зрения здравого смысла это было глупо, никому еще на двух ногах не удавалось убежать от кого-то на четырех, но Викентию сейчас было не до раздумий. Он мчался, и его ноги мелькали так быстро, что почти сливались в движении. И все же собачья лавина настигала Викентия.

— Он не успеет! Они его сожрут!

И белокурая захлопала в ладоши. Она была в явном восторге.

— Ты чего радуешься?

— Ну его, этого Викентия. Он такой противный. Всегда бедных собачек бьет. Вот пусть они теперь его и проучат.

— Они его разорвут!

— Может, и не разорвут.

Но Ниночка с сомнением покачала головой. Вид у стихийно образовавшейся собачьей стаи был серьезный. Подумать только, как вид одного общего врага сумел сплотить всех этих собак, до сих пор не проявляющих друг к другу не только дружелюбия, но даже простой терпимости. Пока не появился Викентий, собаки только и делали, что грызлись друг с другом. Но стоило на горизонте возникнуть ему, как все изменилось в одну секунду. Теперь это был сплоченный дружный коллектив, который мечтал об одном — отомстить своему врагу.

— Дерево! Лезь на дерево!

— Прыгай в бассейн! Скорее!

Увы, крупных деревьев поблизости не было, да и не успел бы Викентий на них забраться. До бассейна было далеко, да и не остановил бы какой-то там бассейн распаленных погоней собак. Одно дело — отстать от человека, который не сделал тебе лично ничего плохого и брызгается на тебя из бассейна холодной водой, и другое дело — упустить из-за ерундовой водной преграды законную добычу, каковой вся собачья стая уже справедливо считала удирающего от них со всех ног Викентия.

Единственным укрытием Викентий мог счесть небольшую садовую группу, состоящую из фонтана и замка — уменьшенной копии дома Нарзана. По размерам он походил на детский городок, там вполне можно было укрыться. Вот в парадные ворота этого замка Викентий и нырнул. Какое-то время он протискивался внутрь, потом ему это удалось, и он скрылся из виду. А мохнатая собачья лавина разбилась о стены замка. От разочарования собаки даже взвыли. Единственный вход в убежище был оккупирован самим Викентием, а больше подходов не имелось.

Укрывшийся в стенах игрушечного замка Викентий издал вопль восторга и торжества. Но оказалось, что преждевременно.

Одна из собак, то ли самая отважная, то ли самая глупая, просунула морду и умудрилась вцепиться Викентию в пятку. Об этом все узнали по огласившему окрестности отчаянному воплю.

— А-а-ай! — вопил Викентий. — Пусти! Тварь!

— Ой, бедный! — всплеснула руками Ниночка. — Ему же больно!

Но белокурая была непреклонна.

— Собачкам тоже было больно.

— Все равно! Как он кричит!

Орал Викентий и впрямь горестно. Ему было здорово больно, когда пес принялся жевать его подошву, поднимаясь все выше и выше, подбираясь к самому сокровенному.

Об этом Викентий и вещал во всеуслышание:

— Ребята, он меня целиком сожрет! Ребята! Где же вы? Помогите!

Но ребята не торопились на помощь Викентию. Все прекрасно понимали: если пес его сожрет, то это проблемы лишь его самого. А вот если они, спасая Викентия, поубивают хозяйских собак, то проблемы будут уже у всех у них. И никто не шевелился. И когда Викентий начал уже визжать совсем тоненько и пронзительно, словно собаке удалось подобраться к самому наиглавнейшему для каждого мужчины органу, тут появился герой.