Юлия Ефимова - Миру видней

Наверное, именно из-за того, что он с детства был серьезным и умным ребенком, рисовал схемы и любил делать логические цепочки, а может, по аналогии с дядей Федором из Простоквашино, дома лет с шести его звали Дмитрий Иванович и на вы. Звали все, не только родители, но и бабушка с дедушкой и даже его любимая младшая сестра Капуня, полное имя Капитолина. Имя это ее категорически не устраивало, поэтому в семье был тридцатиоднолетний Дмитрий Иванович и двадцатипятилетняя Капуня – легкая, смешливая и жутко удачливая. У нее всегда все получалось, удавалось, и все это она делала с улыбкой и позитивом. Также она старалась во всем пример брать с брата: университет именно такой, какой окончил Дмитрий; на работу только в ту структуру, в которой брат трудится. Скорее всего, именно этот факт влиял на то, что у Капуни не было парня: она, как и Дмитрий Иванович, делала карьеру. Плюс сестре – она в совершенстве знала шесть языков, в том числе китайский. Именно этот фактор был решающим, и сейчас брат с сестрой работают вместе, она уже ждет его в Благовещенске.

Поделив листок на две части, в первый столбик Дмитрий записывал фамилии и инициалы тех, кто выиграл путевку, а во второй все, что он знал про этих людей, но информации пока слишком мало.

Еще кое-что не давало ему покоя: когда все закончилось и люди стали вяло расходиться из актового зала, Олечка устало собирала свои вещи со стола. Она была чем-то расстроена, или просто рабочий день подходил к концу и усталость давала о себе знать. Немного оступившись, она рассыпала коробку, из которой тянули фамилии выигравших, один листок подлетел к его кроссовкам. Дмитрий поднял его, развернул – листок был пуст! Пуст! Дмитрий, конечно, понимал, что он блатной и они должны были сделать так, чтобы он выиграл эту путевку, но, получается, блатные все, все десять человек! И от этого задача только усложнялась: подозревать придется всех, кто так желает попасть в этот санаторий. Ладно, будет день и будет пища. Сегодня и так был длинный, трудный день.

А эта новенькая ничего так, он даже не поленился и почитал ее личное дело. Да, бывшая кадровичка знала свою работу, любила ее и делала ее с душой. Личное дело можно было сравнить с досье – нет, это и было настоящее досье, даже с профессиональной точки зрения Дмитрию Ивановичу было интересно, как доставалась вся эта информация, навряд ли ей это все рассказала сама Белла.

Белла Сергеевна Курчатова (просто однофамилица великого ученого), так и написано в досье! Двадцать семь лет, рост один метр шестьдесят восемь сантиметров, вес пятьдесят шесть килограммов, волос темно-русый, прямой, ниже плеч, глаза карие. Образование высшее, факультет журналистики, нигде после института не работала. Вот тут начинается самое интересное. Мама Иванова Мария Степановна, русская, родилась в Москве, училась в МГУ на факультете «Химия, физика и механика материалов», там и познакомилась с Леманном Эрнестом Стефановичем, потомственным немцем. В институте они поженились, у них родилась дочь. После Эрнест уехал работать в Америку за большой деньгой, да там и остался жить. С женой развелся через адвокатов, дочь видел последний раз, когда уезжал, тогда ей было два месяца. Мария Степановна повторно вышла замуж за Курчатова Сергея Дмитриевича, Белле на тот момент было уже четыре года. Конечно, девочка всю эту историю знала, но все равно считала своего отчима отцом, к тому же он ее удочерил и прекрасно к ней относится. Также Курчатова Белла Сергеевна после института сразу вышла замуж за средней руки бизнесмена Романа Николаевича Гольдского. Девочка как знала, что ненадолго, фамилию менять не стала. Брак продлился всего три года, детей в браке нет, развод пока не оформлен, но уже два месяца молодые живут раздельно. Бывший муж подстраховался, и перед свадьбой они подписали брачный контракт, так что Курчатова ни на что не претендует.

– Как она смогла все это нарыть? Как? – вслух произнес Дмитрий Иванович, восхищаясь кадровым работником. Неделю назад Белла прошла собеседование, вчера ее вызвали для оформления, сегодня она первый день работает. Дмитрий Иванович, как профессионал, восхитился ею.

Да, сбили тебя, Ираида Варламовна, не просто так, на кого же ты накопала ненужный материал? И самый главный вопрос: как этот кто-то понял, что он у тебя под колпаком? Неужели шантажировать ты его собралась, дорогая моя Ираида Варламовна, хотя маловероятно, ты тогда бы не звонила в нашу контору с анонимным звонком. И как это все связано с поездкой? Кстати, про звонок: насколько понял Дмитрий Иванович, Ираида очень умная и продуманная дама, неужели она не понимала, что мы вычислим ее звонок? Или и это тоже она сделала специально? Чудо, а не женщина.

Вопросов много, ответов мало. Дмитрий Иванович взял личные дела остальных счастливчиков с собой.

– Почитаю на ночь вместо книги или завтра в самолете, – подумал он, – времени будет вагон – лететь восемь часов.

Этот город никогда не спит – Белла возвращалась домой после нескончаемого дня счастливая. С улыбкой на лице она рулила своим маленьким «кашкаем». Раньше у нее была другая машина, но она ничего не взяла из брака: ни машину, ни украшения, ни шубы, ни сумки, ни дорогую обувь. Покидала пару шмоток в чемодан и ушла. Во-первых, она хорошо помнила про брачный контракт, а во-вторых, брезговала. Ей казалось, если она хоть что-то возьмет, то унесет эту грязь с собой, а ей очень не хотелось. «Кашкай» был мамин, но сегодня отчим вызвался подвезти маму на работу. Белла подозревала, что сделал он это специально, чтоб машина досталась ей. Убегая сегодня на работу, она благодарно подмигнула Сержу, так они с мамой ласково его называли, и одними губами прошептала «спасибо».

Город светился огнями и как бы кричал Белле: вот сейчас все будет хорошо, ты молодец, ты на правильном пути. Она любила Москву, любила ее по-настоящему, любила ее маленькие улочки и атмосферные кафешки в центре, любила большие проспекты все в огнях и огромные здания «Москоу-Сити». Она любила стоять в ее неимоверных пробках так же, как мчаться по бесконечному МКАДу. Москва ей платила той же монетой, отвечая на ее любовь своей. Когда-то, как и мама, Москва спрашивала Беллу – любишь ли ты его, подумай, нельзя без любви. Но Белла думала, что его любви хватит на двоих, ведь он так ее любит, так ее добивается, но не хватило. А ведь и мама, и Москва это обе понимали и предупреждали, и, когда Белла сделала по-своему, обе обиделись на нее. Мама, конечно, сразу простила и только все три года с жалостью смотрела на нее и иногда робко спрашивала:

– Доча, ты счастлива?

А Москва нет, город перестал ее радовать, перестал приносить в душу ощущения и предвкушение праздника, город обиделся. Белла это чувствовала и очень переживала – ей не хватало Москвы, не хватало ее счастья, любви и защиты, Белла скучала по Москве. Лишь сегодня, первый раз за три года, ощущение счастья вернулось. Москва смотрела на нее уже улыбаясь и даже немного и хитро подмигивала. Белла была уверена: это хороший знак, она все делает правильно.