Маргарита Южина - Закажи себя сам!

– У маньяка, да?

– Да! – гаркнула Василиса. – Потому что… потому что маньяки, они, Паша, тоже разные бывают! Этот еще… неокрепший, начинающий! И робеет, это же понятно, – отчитала сына Василиса и мечтательно закатила глазки: – Протянул мне листочек… с моей фотографией… и так нежно смо-о-отрит… Ну как его не уважить? Я возьми да и распишись. А Малыш возьми да и тяпни его за штаны. Паренек извинился, я извинилась тоже, и мы спокойно разошлись. И долго он еще смотрел мне вслед тоскующим взором…

Пашка хлопнул по столу ладошкой и подвел итог:

– Ясно. Значит, к тебе подскочил какой-то отморозок, стал требовать… ну я не знаю, телефон сотовый, денег… Скорее всего – денег, их у тебя не оказалось, тогда… В общем, положение спас Малыш. Это если вкратце. Короче, мама, я покупаю вам с Ниночкой путевку в санаторий «Мать и дитя», и вы едете туда незамедлительно!

– Вместе с Люсей? – наивно поинтересовалась Василиса. – Пашенька, ты ж понимаешь, я не могу оставить Люсю одну, она уже старенькая, ей уход требуется. И Люся тоже не может ехать – ей Василька с собой брать надо, она с тоски зачахнет! А с Васильком Ольга. Она мать, ее никуда не денешь. Еще нам придется взять с собой Малыша и Финли, потому что… мы в ответе за тех, кого приручили, это я когда-то еще в молодости сказала… Ну а теперь беги – покупай свою путевку.

– И все же…

Договорить Пашке не дал телефонный звонок. Василиса подскочила и метнулась к аппарату.

– Да?! – гаркнула она в трубку.

Звонила Мария Игоревна, их с Люсей приятельница. Подруги так редко встречались, Машенька совсем не могла вырваться, но созванивались довольно часто.

– Вася, привет! – кричала в трубку подруга. – Сто лет вас не видела. Ну как вы там?

– Я? Хорошо… – на секунду примолкла Василиса и вдруг заговорила совсем другим голосом – почтительным и приниженным. – Ой, Мартын Павлович! Как хорошо, что вы позвонили! А я вот все думаю – выходить или нет завтра на работу! Сын вот просит с внучками посидеть…

– Вась, у вас что – опять секреты? – мгновенно оценила ситуацию Маша.

– Да-да, конечно! Я вас прекрасно понимаю – работа превыше всего! – лила мед в трубку Василиса. – И я ему то же самое говорю, а он…

– Поня-я-я-тно, опять куда-то влезли, а Пашка вас свободы лишает…

– Да нет, что вы! Я завтра обязательно буду! Нет-нет, я никуда…

– Дай-ка я сам с ним поговорю, – поднялся Пашка и направился к матери.

– Что вы говорите? Алло! Мартын Павлович!!! Алло! – кричала в трубку Василиса, не слушая, что ей говорит верная подруга. – Тьфу ты, трубку бросил… Что ты хотел, Пашенька?

– Уже ничего, мамочка, – перекривился Пашка. – Только ты учти, я ведь и сам могу позвонить господину Вазонову.

– Ты мо-о-ожешь! – выгнулась коромыслом мать. – Ты-то, коне-е-е-чно! И плевать тебе, что у человека только пошел творческий процесс, только-только мозги на место встали… Это я не про себя, про Вазонова… А ты позвонишь! Это ты мо-о-ожешь!

Из ванной вышла мокрая Люся и светло улыбнулась:

– Паш, есть будешь? У нас сегодня капуста жареная.

– А индейка? – чуть не поперхнулась от обиды Василиса. – Куда ты индейца дела? Что я – только траву жевать буду?

– И индейка сготовилась. Садитесь к столу.

Больше ни Пашка, ни Василиса больной темы не касались, ели молча. И только тогда, когда за Пашкой закрылась дверь, Василиса смогла рассказать подруге, что случилось.

– Ты понимаешь, он у меня какие-то деньги просил! Которые я получила! – возмущалась она. – Я его, главное, спрашиваю – за рекламу деньги? Он злится. За свадьбу? Он вообще раскричался. Люсь, ему что – половина моей пенсии нужна?

Люся слушала подругу, пыталась вязать носки внуку, а теперь сосредоточенно жевала нитку.

– Вася, мне кажется, тебя с кем-то спутали. С кем-то достаточно имущим.

– Нет, Люся, я уточняла, – вспомнила Василиса. – Он мне прямо мои данные продиктовал. Он не спутал.

– Тогда… А может, ты и впрямь должна какие-то деньги получить? – вдруг взглянула на Василису подруга. – У тебя никого богатого не имеется?

– У меня, кроме Пашки с его семьей да тебя, вообще никого не имеется. Ни бедных, ни богатых, – вздохнула Василиса и сразу же набросилась на подругу. – И вообще, если ты решила, что кто-то вдруг узнал раньше меня, что я сделалась богатой наследницей, сразу тебе говорю – не сделалась! Потому что Пашка бы узнал. Это во-первых, а во-вторых… если они такие всезнающие, то должны были узнать, что у меня сын работает в милиции, и со мной такие штуки не прокатят. Это я про запугивание.

– Ну, знаешь… – не согласилась Люся. – Все уже давно знают про твоего Пашку, а нас с тобой что – мало запугивали?

– Да не тянет он на серьезного вымогателя, понимаешь?! И умные люди так не делают! Могли бы все так обстряпать, чтобы я и не узнала про богатство! А тут…

Люся наконец догадалась, что уже полчаса мусолит во рту какую-то нитку, плюнула и сказала:

– Не бойся, будем решать проблемы по мере их поступления.

– Можно я запишу? А то не запомню… – поддела подруга и, включив телевизор, стала смотреть какое-то веселенькое шоу.

Подруги уже совсем было ложились спать, когда в дверь осторожно постучали.

– Анька, что ли? – удивленно взглянула на Василису Люся. – За солью опять… И когда она уже наестся этой соли…

– Кто-то свой, видишь, Малыш хвостом крутит.

– Вася, ну сколько раз тебе говорить – нет у него хвоста! Где ты… Ой!! Витя! А ты чего это… – запела в прихожей Люся. – Да ты проходи, проходи, мы еще и спать не ложились…

В дверях стоял Витька Потапов, верный друг и коллега Павла, и смущенно мял в руках шапку.

– Теть Люся, я ненадолго. Понимаете, завтра мне к зубному – ну совсем зуб извел, ну я и решил – чего уж день зря пропадет, съезжу заодно, куплю себе стиральную машинку. Сейчас ведь такие выпускают – там и делать ничего не надо, а я ведь все сам, все сам… Ну и… денег отложил, но маленько не хватает. Получка будет через неделю, но тогда уже меня никто не отпустит с работы. Вы не одолжите?

– Ви-и-и-тенька! Ну, конечно же, мы одолжи-и-и-им… – кружилась возле парня Люся, помогая снять ему куртку.

– Теть Люся, да я б не раздевался… мне ж бежать…

– Витя, что значит – бежать? – уже с кухни кричала Василиса. – Заходишь к нам раз в год, и сразу бежать. А посидеть? А поговорить с одинокими женщинами? А внимание уделить?

Витька уже не раз общался с «одинокими женщинами» и понимал, что «уделить внимание» ох как небезопасно. Однако ж в силу природной скромности ну никак не мог отказать славным подружкам. К тому же они его столько раз выручали…

– Только на пять минут! – напустил суровости Потапов.

– Даже на две, я бы сказала, – нежно улыбнулась Василиса и выставила на стол запотевшую бутылочку. – С морозца, а?