Клара Колибри - Свистопляска с расследованием [publisher: SelfPub]

– Эх, не пара я тебе, – я деланно вздохнула и, изображая безграничную грусть, низко опустила голову.

– Чего?! – не сразу понял он моего паясничания, но потом глянул на скамью с кумушками и засмеялся. – Пошли уже, штучка!

Выходило, что он тоже имел удовольствие услышать это мое прозвище. Володька затушил сигарету, приобнял меня за плечи, подозреваю, что сделал это нарочно, и уверенно повел в подъезд.

– Владимир Евгеньевич, подождите, пожалуйста!

Это закричала нам вслед Варвара Игнатьевна. Она встала со скамейки и заспешила в парадное.

– Я имею в виду, лифт придержите, пожалуйста. Благодарю.

Она втиснулась к нам, и в кабине сразу сделалось жутко тесно и, вроде как, из нее совсем исчез воздух. Женщина обвела нас заинтересованным взглядом, а потом остановила его исключительно на мне.

– А у вас, Галиночка, вчера вечером свет не горел! Совсем. Я еще подумала, не случилось ли чего. Но потом решила, что вы, наверное, совсем рано спать легли, засветло. Что, нездоровилось? – она сверлила меня взглядом, но глаза ее при этом как-то хитро посверкивали.

– Что-то вроде этого, – кивнула я ей твердо.

– О, вот и наш этаж, – она вышла и обернулась, ожидая, что мой друг последует за ней, но Вовка решил ехать со мной.

Поэтому мы могли наблюдать ее растерянный взгляд, пока закрывшиеся двери не скрыли его от нас.

– А правда, где ты была ночью, Галка? – не удержался он от вопроса, но задал его уже, когда вошли в квартиру.

– У Татьяны ночевала.

– Так, так, – упер Вовка руки в бока. – Это то, о чем я думаю?

– Не совсем. В общем, так, нам твоя помощь нужна.

И я ему все рассказала. Вернее, почти все. Он выслушал молча, но при этом больше хмурился. После окончания моего рассказа мы еще некоторое время посидели в тишине. Володька над чем-то задумался. Заговорил уже через несколько минут.

– А в этом что-то есть. Твой рассказ имею в виду, про то, что Татьяне мерещится рядом Вадим Некрасов. Надо будет ребятам сказать, чтобы еще раз проверили документы опознания.

– Это значит, что… – в моей голове зашевелилась некая мысль, но ухватить ее было трудно.

– Ничего это не значит. Я по-прежнему против, чтобы ты лезла в это дело. Даже думать не моги! – он грозно свел брови на переносице.

– А что делать Таньке? Ей, Вова, очень страшно. Вчера, вот, я с ней ночевала.

– Ладно. Над этим я тоже подумаю.

– Когда? Она меня ждет. Сейчас звонить начнет. Что мне ей сказать-то?

– Черт, его знает?! Она как работает? Сегодня дома, а завтра на сутки уйдет? Ладно. Поехали. Сегодня я с вами заночую, раз ничего другого в голову не приходит.

– Спасибо, Вовка, ты настоящий друг!

Я радостно взвизгнула и начала бегать по квартире, собирать кое-какие вещи.

– Я сейчас. Только домой заскочу. Надеюсь, ужином вы меня там накормите?

– Обязательно. Мы с ней сегодня в магазин ходили, накупили всякой всячины. Будет тебе шикарный ужин.

Танька тоже очень обрадовалась, когда узнала, что в эту ночь ее станет охранять сам Кондратьев. Сначала, правда, была заминка, как только он оказался в ее прихожей. Подруга ничего не могла понять, отчего к ней явился Вовка. Думала, что меня выследил и пришел, чтобы устроить нам разнос. Но потом разобралась, что к чему, и была очень довольна. Мы героя нашего накормили, напоили и спать уложили. В комнате, на диване. А сами легли с ней на кровати в спальне. От перевозбуждения подруге не спалось, а мне оттого, что днем выспалась, поэтому долго лежали и шептались.

– А у тебя, правда, с ним ничего нет? – решилась спросить меня Татьяна. – Кондратьева имею в виду. Видный такой мужик! И со всех сторон положительный, и собой недурен, и профессия его для тебя, как для писательницы, наверное, просто одно сплошное вдохновение. Вам бы вместе быть. И смотрит он на тебя… Я заметила как. А ты говоришь, что просто друг. Неужели между вами так ничего и не было?

– Почему же, было. Только, очень давно. Я тогда еще в институте училась. А он с женой своей первой развелся и был весь в поиске новой подруги. Я решила, что просто обязан был на меня обратить внимание. Но не тут-то было. В подруги меня записал и точка. А у меня тогда из-за этого чуть нервный срыв не случился. Прикинь, этому подруга детства, Сашке Петрову тоже подруга детства, а мне тогда уже за двадцать перевалило. Все мои знакомые девчонки опыт сексуальный имели, только я одна не тронутая ходила.

– Эх! Помню я те годики. Славное было время, ничего не скажешь. Только… стой! Ты же мне заливала тогда…

– Врала. Очень мне не хотелось сознаваться, что ко мне мужики никакого интереса, как к женщине, не имели. А что оставалось делать? У тебя, вон, какие любовные истории были! А у меня совсем ничего.

– Ну, знаешь, теперь и я должна сознаться. Не очень-то и у меня тогда все ладно складывалось. К слову, всяких заморочек хватало.

– Но я-то об этом не знала и решила, что мне срочно надо было вас догонять, в смысле сексуального опыта. В общем, это я сама тогда Вовку соблазнила. Пришла домой после неудачного свидания с Петровым, а Володька мне взял и подвернулся под горячую руку. Я к нему зачем-то зашла, сейчас уже и не помню, он был один… Сама понимаешь, что дальше было.

– Почему же тогда вы сейчас-то снова в друзьях?

– А? Так вышло… На следующее утро, после нашей первой ночи, я в нем почувствовала какую-то странность. Он будто маялся чем-то. Виноватым выглядел, в глаза мне засматривал.

– Ты попыталась выяснить, в чем дело было?

– Лепетал что-то про разницу в возрасте и жизненный опыт. Но потом ничего, притих, одним словом. Стал с работы ко мне спешить. Не то, что до того, до наших с ним отношений: мог и в полночь к себе заявиться, и под утро. Ко мне, как штык: ровно полчаса на дорогу и уже был дома. Я вся цвела.

– И что потом?

– Ничего хорошего. Между нами появилась трещина. Я стала сочинительством заниматься. Ему это не очень понравилось. Петров из поездок концертных возвращался, приглашал в ресторане встречу отметить или еще куда сходить. А Кондратьев на стену лез. Потом, вообще, начал воспитывать, как отец родной. Все мне было нельзя, а если и можно, то надо было у него разрешения спрашивать.

– А замуж не звал?

– Было. Только на какой-то свой манер, знаешь ли. Вроде, как звал, но с оговоркой, чтобы все взвесила: разницу в возрасте, его работу и строгость ко мне. Я подумала, подумала, и решила, что как друг детства он меня устраивал больше. А как в голове у меня все улеглось, так стала работать над тем, чтобы у нас все по-прежнему было. Вроде, получилось, что скажешь?

– Теперь даже и не знаю. Смотрит он на тебя… Когда думает, что ты не видишь. Да! Дела!..

– Может, и так. Но уже ничего не вернуть.

– А тебе теперь этот Самойлов нравится, да?

– С чего ты взяла? Совсем даже…