Клара Колибри - Свистопляска с расследованием [publisher: SelfPub]

– Вот, оно как! – в его физиономии прибавилось веселья. – Играемся, детка?!

После этих, вполне миролюбивых слов бандюга сверкнул глазами и выбросил вперед уже две руки, да так стремительно, что я и ойкнуть не успела, как оказалась в его лапах. Хватка у него была медвежья, хоть сам таким огромным и тяжелым не казался. Ухватил меня за плечи и легко оторвал от пола.

– Коля! Брось ее. Давай лучше еще выпьем.

– Чего пить-то? Ведь, нет ничего больше.

– А вот и есть… У меня немного от вчерашнего осталось. Посмотри-ка!

Сурикову стало интересно, он повернул в ее сторону голову, но меня выпускать из рук не спешил, так и держал навесу, что ноги мои болтались в воздухе. Танька же, как фокусник, достала, неведомо откуда, уполовиненную бутылку водки и покрутила ею у себя над головой.

– Будешь?

– Спрашиваешь!

Он моментально утратил ко мне интерес и разжал пальцы. Я так и опустилась снова в свой уголок: быстро и в ту же точку.

– Ты тоже, что ли, будешь? – в его голосе мне послышалось неудовольствие.

Но Танька была другого мнения. Принялась перед ним заигрывать и жеманиться. Свою стопку выпила одним махом, а я чуть не крякнула на такое зрелище, ведь раньше я за ней подобной прыти не замечала. Пока они были заняты, у меня появилась возможность оглядеться. Перевела глаза на окно и заметила, что на улице совсем стемнело. От этого или все же от совершенной безысходности, но на душе сделалось абсолютно черно, и тоска сжала мне сердце. Что толку было тянуть время, раз результат был известен? Эх, подумалось, и пожить совсем не успела! А потом еще вспомнила про кота своего, горемыку не пристроенного, сиротинку мою горькую, и тогда уже захотелось завыть в голос.

– Ты чего там вздыхаешь? – Повернулся в мою сторону на скрипучем стуле Суриков. – Заскучала без моей ласки?

Вот только его мне и не хватало в тот момент! Подняла на него глаза и сжала зубы, заметив его похоть и самоуверенность. А дальше все получилось как-то само собой.

– Заткнись, тупица. Ни видеть, ни слышать тебя не желаю.

– Что ты сказала? – он еще продолжал веселиться. – Крепко, верно, головой приложилась.

– Пошел вон, болван!

– Решила быстро на тот свет попасть? Не выйдет. Этот номер у тебя не пройдет, – начал он подниматься из-за стола. – Мне, все же, интересно, отчего за тебя такие бабки заплатили. Не подскажешь, пигалица? Нет? Жаль. Очень знать мне охота. А когда уже придушу тебя, то никогда не узнаю. Смекаешь? Так что, либо сейчас тебя…

– Коля! – снова встряла Танька. – Баба она и есть…

– Заткнись! Я сам слышал, как они у тебя, там, на квартире, забавлялись. Меня тогда аж в жар всего бросало и лихорадило, так самому захотелось… Что пришлось убираться подальше, чтобы игры не поломать. Не помнишь, разве? Ты еще за мной кинулась, и мы в машине… Только это все было не то.

Он приближался. Походка была твердой, хоть я и ожидала, что выпитое его должно было, если не подкосить, то ослабить. Но ничего подобного обнаружить не удалось.

– Коля! Пойди ко мне. Ну же, Коля…

– Иди прочь, надоела, – отмахнулся Суриков от Таньки, как от надоедливой мухи. – Я ее хочу. Отстань, сказал! Что тебе не понятно?!

Взял и расстегнул ремень на брюках. Танька, как только это увидела, вся побелела. Начала верещать и виснуть на его плечах.

– Что взбеленилась? От меня не убудет, и тебе достанется.

Но той его слова только придали сил. Кинулась ему на шею и чуть не задушить попыталась. Я понадеялась, что так оно и будет. А чтобы не пропустить этот долгожданный момент, даже начала приподниматься с пола. Встала на ноги и стала посматривать в сторону двери, собираясь подгадать момент, когда можно будет туда припустить. Только моим надеждам не суждено было сбыться. В следующую минуту Сурикову надоели окончательно Танькины объятия, и он ее с себя стряхнул. Да так, что та отлетела на несколько метров и приложилась головой об угол комода. Должно быть, крепко, раз не встала, а так и осталась лежать на полу.

Только мне уже стало не до нее. Бандиту оставалось до меня пара шагов. Но он не очень спешил, решил, что сначала стоило еще и пуговицу на поясе брюк расстегнуть. При этом пристально наблюдал за моим лицом. Что уж заметил в моих глазах, не знала, но догадалась, что уже начала доставлять ему удовольствие.

– Не бойся меня, – глумился он надо мной. – Больно не очень будет.

Я ему не верила. Особенно его глазам. Они у него, как остекленели. И все лицо его утратило краски жизни, выглядело бледным, прямо, как у Дракулы. Не удивилась бы, заметив у него острые клыки. Только в следующий момент Суриков перешел к более решительным действиям, а именно решил, что на мне было слишком много одежды, и принялся рвать ее, как дикий зверь, с остервенением и рычанием.

Сама не знаю зачем, но я завизжала. Что в том не было толку, раз никто все равно не услышал бы, не сомневалась. Только ничего с собой поделать не смогла. Дай, думаю, напоследок хоть наорусь вволю. Опять же, раньше у меня это здорово громко получалось, возможно, что у Сурикова уши заложило бы. Хоть какая, а месть. И вот, орала я во все горло и мощь моих легких, а этот гад рычал над самой головой и продолжал рвать мою одежду. Но я тоже, если честно, не только визжала, еще вырывалась и пиналась, по мере сил. Вот такая получилась сцена. И вдруг, совершенно для нас двоих неожиданно, в ней появился третий участник.

Не Таньку я имела в виду. Хотя сначала подумала, было, на нее. Потом глянула боком и вниз, а она все еще продолжала лежать на полу, правда, зашевелилась немного. Кто-то другой налетел на Сурикова сзади, да так, что ему расхотелось заниматься мной и моими тряпками. Выпустил меня из своих медвежьих объятий и переключился на неизвестного. У меня появилась возможность перевести дух. Но расслабляться долго не думала. Наметила сбежать, хоть и в ночь, и бомжи были где-то рядом. Только природное любопытство задержало меня в той комнате на несколько секунд, за которые смогла рассмотреть, что противник у моего недруга был достойный и очень смахивал на Самойлова. Вот, только не такого, каким знала его ранее. Он, Алексей Юрьевич, теперь тоже больше походил на дикого зверя.

Драка, что развернулась перед глазами шла не на жизнь, а на смерть. Это было ясно даже мне. Смотреть на нее было так же страшно, как недавно еще самой участвовать в переделке. Оттого сначала вжалась в стену и принялась беззвучно хватать ртом воздух, не отдавая себе отчета в действии. А потом вспомнила, что собиралась сбежать отсюда, и решила не мешкать. Боком, боком, продвинулась к двери. Как только до нее оставались считанные сантиметры, оттолкнулась от стены и припустила, что было сил.

Скорость смогла развить такую, что на повороте коридора меня даже занесло, не вписалась в него и врезалась в какую-то рухлядь. Ударилась, на меня что-то посыпалось, а значит, шуму наделала достаточно много, чтобы те двое, если к тому времени не поубивали друг друга, поняли бы, что я была у цели, то есть приближалась к выходу из лачуги.