Дарья Донцова - Большой куш нищей герцогини [litres]

Я удивилась:

– Да почему?

Он злиться начал:

– Не хочу, и все.

Мне вдруг обидно стало.

– Вы с Игорем два сапога пара. Уж сколько я вам добра сделала, с детства мы вместе. И что? Уехали в Москву, про меня забыли. Сначала на лето хоть возвращались, а потом как утонули. Ничего про вас не знаю. Игорь нашелся?

Леша помрачнел.

– Нет.

Я продолжаю:

– Антон у тебя живет?

Алексей замедлил с ответом:

– Нет. В интернате он.

Я его укорила:

– Племянника выкинул из семьи!

Он скривился.

– А ты внука выгнала!

Вот и поговорили. И я решила относиться к парню как к чужому, вежливо, но и только. Работал он хорошо, все успевал, наши бабоньки его обожали. А потом у нас Шныркин пропал.

Молоканова покачала головой.

– Вот уж мы перепугались! Роман остался на пересменку. Чего греха таить, когда основная масса детей уезжала, весь состав от воспитателей до нянечек расслаблялся. Занятий у тех, кто в лагере, нет. Дети по территории бегают, только купаться их водят. Ребята почуяли свободу, давай безобразничать, спать их вечером не уложить, утром не поднять. Слава богу, хоть мало их было.

Татьяна сняла шаль.

– Уж даже не знаю, как его сейчас называть, чтобы вы не запутались? Парфений? Алексей?

– Лучше Алексей, – подсказал Володя.

– Так он еще и фамилию поменял! – сердито добавила Молоканова. – Стал Петровым! Чем ему Морозов не угодил? И отчество в мусорную корзину отправил! Алексей Николаевич Петров. Каково?

– М-да, – крякнул Костин, – нашли Шныркина?

– Слава богу, да, – поморщилась хозяйка, – иду по коридору, смотрю, Алексей Романа ведет. Тот как сомнамбула был. Я к ним бросилась: «Где обнаружил героя?» Алексей на ходу:

– В кладовке сидел.

Вот уж я удивилась.

– Мы ж ее всю обшарили!

Алексей головой мотнул.

– Не знаю, где и что вы искали. Шныркин там за мешками со всякой дрянью прятался.

Потом мать мальчишки приехала, пообещала позвонить куда следует, пожаловаться, дескать, доверила нам сына здорового и веселого, а сейчас получает больного.

Татьяна опять подлила чаю, правда, на сей раз только в свою чашку.

– Осенью «Ежик» закрылся, заведующая нам сказала: «Не знаю, что дальше будет. Вроде лагерь хочет бизнесмен купить. Если получится, мы все на прежних местах останемся». Зима пролетела, весна пришла. апрель настал, звоню заведующей с вопросом: «Рассчитывать мне на работу или где в другом месте искать?» Она мне радостно: «Таня! Лагерь теперь принадлежит кому-то богатому. Он пока ничего ремонтировать, менять не собирается, но первый заезд планирует в самом конце июня, а заплатят как обычно». Я обрадовалась. В конце мая мне мысль в голову пришла…

Татьяна смутилась.

– Стыдно в этом признаваться, да вы спрашивать будете, зачем я в начале июня ночью поперлась в лагерь.

– Зачем? – тут же повторил Костин.

– Белье мое постельное износилось, – призналась хозяйка, – сплошные дыры, не зашить. А в лагере много комплектов целых. Дом топится, все хорошо сохраняется. Вот я и надумала: возьму пару комплектов потихоньку, и дело в шляпе. Здание заперто, но сторожа нет. И я знала, что окно кухни снаружи легко открыть. Надо в щель рамы узкое лезвие ножа всунуть, задвижку сдвинуть. Ну и потопала ночью, чтобы никто не видел. Не воровка я. Просто денег нет, а бельишка не найти было. Все в стране пропало, когда коммунистов прогнали. Впрочем, простыней-пододеяльников и при прежней власти было не достать.

За полночь, деревня спит. Тропа изгибистая, иду я, впереди последний поворот, потом надо на боковую тропку свернуть, метров двести еще, и задний вход в дом увидишь. Выруливаю, значит, на финишную прямую. Ба! Во дворе машина стоит! Иномарка. Я в них не разбираюсь, но в деревне ни у кого такой нет. Я рот открыла, замерла. А из дома выходит… Алексей. В руках у него два чемодана, старых таких, древних. Полнолуние, луна здоровенная прямо над землей висела. Светло было. Я в кусты шарахнулась, села. Алексей меня не видел, а он как на ладони. Забросил он поклажу в автомобиль и ушел. Скорехонько вернулся, опять чемоданы принес. Три раза так ходил. Потом он припер мешки, самые обычные, дерюжные. Вынул из багажника саперную лопатку и в лес подался, потащил туда кули. Ходил не один раз. Потом дом запер, уехал. Я сижу в кустах, трясусь, боюсь выйти, наконец, с духом собралась, помчалась в село. До утра вертелась в кровати, вопрос в голове вертелся: откуда у него ключи от здания?

– Что Алексей в чемоданах унес? – поинтересовалась я.

Бабка вытерла салфеткой лицо.

– Ну… Не знаю…

– Вроде там в списке еще стиральная машина есть, – вкрадчиво напомнил Костин.

Хозяйка подперла кулаком подбородок.

– «Прачка» новая мне очень нужна, старая то не отжимает, то так воду выдавит, что на белье дырки образуются! Горе одно. Ладно, выложу правду.

– А до этого лгали? – уточнила я.

Глаза бабули потемнели.

– Могу, как все, соврать. Но у нас уговор с вами, поэтому и про свой поход за бельишком я честно сообщила. Не красит меня это, но я человек старого воспитания, для меня уговор дороже денег. Отсюда и полная правдивость.

Я решила не напоминать Татьяне-Питириме про холодильник и добавленную к нему стиральную машину, просто задала вопрос:

– Знаете, что Алексей выносил?

Рассказчица уставилась на меня.

– Чемоданы древние, им лет сто. Таких теперь нет. Точно не знаю, но я подумала: наверное, он утаскивает драгоценности Елизаветы Федоровны. Да только это мои фантазии. Хотя… Я с ним больше не встречалась, Случайно, спустя не один год, узнала, что Петров быстро разбогател. А где он деньги на первый свой музей взял? Если и правда ценности Радовых уволок, то вопросов нет. А мешки… Охо-хо! Плохое дело! Очень! Он сначала по два куля в лес таскал. Потом, похоже, устал, один попер, да споткнулся, упал, куль дерюжный тоже плюхнулся, разорвался, вывалилась…

Татьяна закрыла лицо руками.

– Одежда. Куртка, сапоги, еще какие-то вещи, кости вроде в них были.

Алексей вскочил, побежал к машине, достал новый мешок, давай в него запихивать то, что выпало. Руки у него в перчатках были, в резиновых, толстых. А я одежку узнала! Сапоги красные, вверху у них темная полоса, куртка «серебряная» с капюшоном, на нем мех ядовито-зеленый. Игорь ко мне в таком наряде заявился, когда Антона привез. Помнится, я засмеялась:

– Эй, ты чего попугаем вырядился? Сапоги, куртка прямо как у клоуна.

Он ответил:

– В секонд-хенде нашел, на мой размер только это и было.

Татьяна всхлипнула.

– Ноги мне прямо парализовало. Вот где Игорь! Я с собой не совладала, закричала:

– Ты брата убил!

Алексей подпрыгнул, увидел меня, сел на землю, заплакал и все рассказал. Они с Игорем решили разведать: есть ли в подземелье чемоданы, но вдвоем боялись не справиться. Договорились с двумя приятелями. Приехали в лагерь, открыли черный ход. Помощники первыми вниз пошли. Игорь Леше шепнул: