Наталья Александрова - Белая ворона

Лена открыла следующее окошко.

Снова то же самое, только фотографии более старые. Вот тут она еще до замужества, вот на этой она смеется, вот на этой – плачет, на этой – поправляет волосы. Вот тут примеряет туфли… черт, она же помнит, что была в этом магазине одна! Значит… значит, Андрей следил за ней? Преследовал ее и фотографировал, чтобы потом сидеть перед компьютером и… и что он делал?

Лена начала тыкать в окошки без разбора. И везде было одно и то же – везде была она в разное время и в разных видах.

Создавалось впечатление, что больше десяти лет, именно столько они были знакомы с Андреем, за ней следил его внимательный, пристальный взгляд, то есть она все время находилась под наблюдением.

– Да он просто маньяк! – Лена вскочила с места и забегала по комнате.

И как же она раньше не замечала? Значит, он сидел тут перед компьютером, пялился на нее – и что? Лучше не думать, что он делал. Господи, как противно все…

А она-то чувствовала себя перед Андреем виноватой! И даже иногда лестно было – вот ведь какая неземная любовь, теперь так не любят, не умеют, а тут просто как в «Гранатовом браслете» у Куприна… Вадим такой приземленный, а Андрей такой романтик… Дура! Какая же она была дура!

Теперь Елена точно знала, что никакой романтикой там и не пахло. Взгляд Андрея был нехороший, вожделеющий… А ведь столько лет не показывал виду…

Она взяла себя в руки и снова села перед компьютером. Что там еще есть…

Наугад открыла еще один файл, фотографий там не было, зато были записи. С датами. И первая дата была та самая, двадцатое июня. Ну кто бы сомневался…

Записи Андрей вел нерегулярно, раз от раза. Лена подумала было, что нехорошо читать чужой дневник, но не удержалась и заглянула в начало.

Андрей описывал свое первое впечатление от нее.

Что ж, вроде искренне, но… но писательство явно не его конек. Все больше простыми предложениями, и сравнения избитые, пошлые – неземная фея, принцесса радуги. Как подросток, честное слово. А, вот что-то новенькое: «Она прошла мимо меня, как ветвь, полная цветов и листьев…» Ну, это не его мысль, Юрия Олешу цитирует.

А вот день их свадьбы с Вадимом.

«Все кончено, я потерял ее безвозвратно. Хотя… Вадька такой непостоянный. Сейчас он увлекся, но мне ли не знать, как быстро он охладевает к очередной своей пассии. У него их было столько… В общем, я решил ждать. Когда Вадька начнет ей изменять, а потом бросит, я буду рядом. Я – верный друг, то есть это она так считает. Что ж, не стану ее разуверять».

Лена просматривала записи и все больше злилась. Значит, вся ее жизнь проходила под пристальным, неустанным наблюдением Андрея. И взгляд этот был недобрый. Как же Вадим не догадался? Я, говорил, доверяю ему как себе.

Что там дальше?

Дальше шли сетования на то, что дела в фирме идут плохо и виноват в этом Вадим. Он авторитарный и самодовольный тип, считает себя умнее других.

«Я не могу больше с ним работать! Эта жалкая фирма идет ко дну, и наше банкротство – только вопрос времени. Вадим понимает это не хуже меня, но не хочет ничего менять, он просто зашоренный. И упрямый как осел. Хотя нет, считается, что осел – очень умное животное, а у Вадима мозгов явно маловато.

Я должен что-то сделать, иначе мы нищие.

Есть вариант. Но все очень непросто и даже криминально.

Когда я в последний раз был в Китае, ко мне обратились некие люди и сделали предложение. Очень выгодное предложение. Но чрезвычайно опасное. Я должен буду кое-что переправлять через границу. Кое-что, что можно спрятать в коробки стирального порошка. Это позволит спасти фирму. Не то чтобы я очень этого хочу, но фирма нужна мне для того, чтобы проверенным путем шли поставки из Китая…»

– Что за черт? – Лена потрясла головой. – Что он еще выдумал? Что он переправлял вместо стирального порошка, неужели наркотики? Господи, во что он втянул Вадима?

Дрожащими руками Лена нажимала на клавиши, листая записи… вот дата накануне того дня, когда умер Вадим.

«Он знает. Он раскопал кое-что про поставки, залез в бухгалтерию. Пришлось признаться, что я заключил контракт с не слишком честной фирмой, иначе было нельзя. Господи, как он орал! Брызжет слюной, сам весь красный, да еще и перегаром несет! И это тот самый Вадька Сорокин, который считал себя хозяином жизни. Все ему удавалось, все получалось, не била жизнь его по голове. Ему досталась она, Лена, а он принял это как должное!

И в работе он всегда считал себя умным и ловким бизнесменом, а что оказалось? Фирма едва не разорилась, и если бы не я…

Разумеется, я предполагал, что рано или поздно он что-то заподозрит, что-то заметит, так что план у меня был готов. Я все оттягивал это решение, но время пришло.

Я успокоил его как мог, сказал, что виноват, что он прав во всем, а потом предложил спрыснуть наше соглашение. Он согласился, еще бы нет! Я же видел, что он больше не может без спиртного. Когда я смотрел, как он вливает в себя коньяк, я был спокоен.

Это китайское средство… китайцы, с их древней культурой, знают толк в таких вещах.

В конце концов, он это заслужил. Я ведь знаю, как он изводил в последнее время Лену. Теперь она станет свободной. А я буду рядом. Я помогу».

Лена вскочила, стул упал. Что это она прочитала?

– Да ведь это… – голос вдруг пропал. – Да ведь это… он отравил Вадима! Он ведь фактически признался, что у него был план! Что все было задумано заранее! И что я теперь свободна! А он… он будет рядом! Господи, как же так…

В глазах у нее потемнело, и Лена едва смогла дойти до дивана. Было противно находиться в этом доме, но сил не было ни на что, она легла и провалилась в забытье.

На следующий день Василий Макарович пришел на то самое место, где пару недель назад выследил Валентина Ивановича Сырникова за его научными изысканиями.

Остановившись посреди поляны, Василий Макарович смущенно прокашлялся и негромко каркнул. Из кустов послышался ответ, и тут же на поляне появился господин Сырников собственной персоной. Вид у него был чрезвычайно довольный.

– Вы не представляете, как я вам признателен! – проговорил он, увидев детектива. – Все прошло как по маслу. Они меня теперь отпускают в любое время дня и ночи! Еще и бутерброды готовят, так что всегда есть чем поделиться с воронами! Кстати, вы не хотите бутерброд? Есть с ветчиной и с сыром.

– С сыром, если можно, – смущенно проговорил Василий Макарович.

Сырников скинул с плеча рюкзак, порылся в нем и растерянно развел руками:

– Ох, извините, весь сыр я скормил воронам, остались только с ветчиной. Будете?

– Ну, давайте с ветчиной! – Куликов отхватил приличный кусок бутерброда и проговорил с набитым ртом: – Я фас фотел фофросить…

– Что, простите?

Куликов прожевал бутерброд и повторил: