Дарья Калинина - Кошмар на улице дачной [litres]

– Значит, у Риты имеется сообщник. И как знать, не он ли и приходил этой ночью к ней в дачный домик?

Если так, то человек этот не нашел того, чего искал. Можно даже не сомневаться, что искал он именно незаконченное яйцо. То ли хотел отдать его другому художнику для завершения работы, то ли просто стремился припрятать подальше важную улику.

– И раз этот тип яйцо прошлой ночью не нашел, то очень вероятно, что сегодня он повторит свою попытку.

В связи с этим Саше захотелось поскорее вернуться назад в поселок, чтобы занять наблюдательный пункт где-нибудь поблизости от дома Риты, а при удаче, то и в нем самом. Но этому мешала необходимость встретиться с бывшим свояком Риты – Геннадием. Очень уж заинтересовала Сашу таинственная гибель ближайших родственников Риты – ее сестры и мужа. Если эти трагедии, предшествовавшие той, что случилась с Павликом, и являлись с нею звеньями одной цепи, то Геннадий должен был об этом знать больше, чем кто-либо другой.

Геннадия удалось вычислить с помощью записей, хранящихся в архивах ЗАГСов города. Всеобщая компьютеризация оставляет все меньше и меньше простора для чего-то тайного. Все становится доступным для просмотра на просторах онлайна. Конечно, кто-то скажет, что некрасиво и даже незаконно вторгаться в личное пространство граждан. Ну, а законно, скажите, пожалуйста, похищать маленьких мальчиков? Чрезвычайные обстоятельства требуют экстренных мер. И вообще, что незаконного в том, чтобы узнать, кто и на ком в свое время был женат? Честным людям скрывать тут нечего. А нечестные пусть пеняют на себя сами.

Саша уже созвонился с Геннадием, который с неожиданной охотой согласился с ним встретиться, чтобы поговорить о своей покойной жене, ее сестре и племяннике. Саше даже показалось, что Гена вроде бы обрадовался такой возможности. Откладывать дело в долгий ящик не стали, встретились уже через час.

Гена оказался парнем упитанным, мордастым и румяным. Меньше всего он был похож на злодея, способного причинить вред женщинам или детям. Но Саша призвал свои чувства к порядку. Внешность и первое впечатление бывают обманчивы. Но по мере разговора Гена становился ему все более и более симпатичным хотя бы уже потому, что говорил много, откровенно и по существу.

Мужчины быстро перешли на «ты» и разговорились совсем по душам:

– Ритка меня всегда поражала, совсем они с моей Валюшкой не похожи. Вроде бы сестры, а с Валентиной они были совсем разными. И внешне сходства между ними не наблюдалось. А уж про характер я вообще молчу. Ритка так живет, словно спит. Как она сына сумела родить, уму непостижимо. Валентина рассказывала, что Ритка до седьмого месяца не понимала, что с ней. Она бы и дальше до самых родов в неведении проходила, да Валька к ним приехала и смекнула, что с сестрой происходит. Конечно, избавляться от беременности было уже поздно, пришлось Ритке рожать. Но и после родов она осталась такой же. Валентина маленького Павлика и кормила, и мыла, и одевала, и в садик водила. Все на ней было. Ритка все в своих мечтах да картинках утопала.

– И хорошо ей платили?

– Кабы работала получше, так платили бы. Она не без таланта. А если одну картинку из себя в месяц выжать да за пятерку ее продать, много ли тут навару будет? Хотя, может, Ритка деньги своему козлу отдавала, не знаю.

– Это вы про ее мужа?

– Про него, про кого же еще? Потому что после того, как этого урода убили, дела у Ритки заметно поправились.

Саша отметил, что, по крайней мере, Гена в курсе, что отец Павлика убит.

– Ну да, скрывали они от всех соседей, что Иннокентия убили. Почему скрывали? Боялись, что соседки – сороки болтливые – Павлику все про его отца растреплют. А Ритка своего мальчишечку от моральной травмы уберегала, хотя я ей и сказал, что это глупо. Но с бабой, коли ей что в голову втемяшилось, разве сладишь? В общем, просили молчать, я и молчал. Очень даже славно все вышло, потому что как его убили, так Ритка моей Валюше сказала, что та может теперь вздохнуть свободнее, не нужно ей на Павлика больше тратиться, Ритка сама о сыне заботиться будет. Мы тогда с Валюшей еще в парочку кредитов влезли. У Вали большие планы были по расширению бизнеса, но… не случилось. Убили ее.

– Кто убил, мысли какие-нибудь есть?

– Да какие там мысли, – горько произнес Гена. – Кабы догадывался, я бы из этого гада душу бы всю вытряс. Добился бы признания. Или своими бы руками придушил. А так… куда идти? Ничего не ясно.

– Но на Риту подозрений у тебя не было?

– Чтобы Ритка и родную сестру убила? – поразился Генка. – Нет, никогда об этом не думал. И не могла она.

– Почему?

– Вместе мы с ней были, – вздохнул Гена. – Вместе Валю назад ждали. Та в магазин за винцом выскочила. Шашлыки мы затеяли, а вина красного к мясу дома и не нашлось. Сам я пойти не мог, у мангала стоял. Риту просил сходить, так Валя воспротивилась. Ритке что ни поручи, она либо перепутает, либо так замечтается, что назад вернется, когда мясо уже в угли превратится. Валя сказала, что Ритка в последнее время еще чудней стала, прямо сама не своя, все время в кровати валяется, ничего делать не хочет. Пожалуй, ее попроси, она бы еще и не пошла. Вот Валя сама и побежала и… назад уже не вернулась. Потом мы уж узнали, что случилось. Ближайший к нашему дому магазин закрылся раньше времени, у продавщицы с мужем что-то там случилось, она на полчаса раньше и закрыла лавку. Вале пришлось в дальний магазин бежать. А к нему путь либо по Главной дороге, но это лишний километр, либо через лес… где ее потом и нашли.

Через лес было значительно короче, и Валя решила срезать путь. Она ничего не опасалась, лес только назывался лесом, а так это была лесополоса, находящаяся непосредственно в самом поселке. Но несмотря на то что лесополоса была со всех сторон окружена домами, заросла деревьями и кустарником она весьма основательно. Летом там собирали грибы и ягоды, паслись козы. И вот где-то в зарослях кустарника притаился злодей, который и напал на Валю.

Что этому типу от Вали было нужно, я так и не понял. Маньяк какой-то. Убил ее просто так. Ни снасильничал, ни деньги не взял, ничего. Просто убил, словно бы в отместку за что-то.

– И что Рита? Как она отнеслась к смерти сестры?

– Переживала. Страшно сказать, как переживала. Я даже не думал, что она может так расстраиваться. Впервые на моих глазах Ритка из своего кокона выглянула. Так убивалась, я даже думал, в психиатричку ее сдать. Не навсегда, на время, чтобы оправилась. Да потом сам одумался: если ее сдать, куда Павлика? В общем, решил, что само как-нибудь обойдется. Ну, и обошлось. Поутихла Ритка, хотя поначалу и кричала, что это она виновата в смерти Вали. Так себя винила, что самой себе смерти просила. Одним Павликом ее и уговорил остаться. Если ее не станет, кто о мальчишечке позаботится? А он у нее славный, добрый такой мальчик. Ко мне всегда льнул. Оно и понятно, отца-то своего он и не знал.