Дарья Калинина - Кошмар на улице дачной [litres]

– Развяжем?

– Как хочешь. Но я бы ему не доверял. Скользкий тип. Чуть что, деру даст.

– Ребята, – взмолился Костик. – Не удеру! Верните мне это яйцо! Мне теперь без этого яйца просто полный каюк. Оно ведь у вас? Вы его тут нашли?

– Да. Нашли. Оно у нас.

– Все бабы стервы. Ритка не исключение. Ну зачем ей понадобилось это яйцо прятать от меня? Разве мы с ней не в одной лодке? И для меня, если хотите знать, арест Ритки – как нож в спину.

– Почему?

– Она же готовую работу мне не отдала. А я под это яйцо уже предоплату взял. И потратил!

– Погоди, не части. Рассказывай про Павлика. Зачем мальчишку похитить собирался?

– Да не похитить, – поморщился Костик. – Так… Ритку припугнуть.

– Припугнуть? В каком это смысле?

Костик внимательно присмотрелся к Генке.

– Ты кто такой? Рожа мне твоя знакома. Ты не хахаль ли Риткин?

– Нет.

– А-а-а… Вспомнил я тебя. Ты муж ее покойной сестры… Геннадий. Верно?

– Допустим. И что с того?

– А то, что ты меня поймешь. Ты ведь лично наблюдал Ритку, и не один год. И что ты про нее скажешь? Ленивая толстая корова, правильно?

– Ну, я бы так грубо не выражался…

– А я выражусь! И еще грубее скажу!

И Костик сказал. Генка слушал, слушал, а потом сжал кулаки, и Костик опасливо замолчал.

– Ладно, что это я? Такой уж у Ритки характер. Ленивая она очень. Талантливая тоже, но ленивая, просто жуть. Чтобы ее работать заставить, я из себя поначалу семь потов выжимал. Думал, все, брошу ее. На хрена такой талант, если она работать совсем не может. Есть и другие художники, которые могут мне помочь.

Саша не выдержал и сказал:

– Только за свою работу те художники потребовали бы с тебя не те копейки, что ты Рите платил. Поэтому ты и готов был ее лень терпеть!

– Может, и так, – согласился Костик. – Никому не запрещено искать там, где дешевле. Только все хорошо в меру. Ритка меня вконец задрала своим бездельем. Все, хотел уже ее послать подальше. А она вдруг бац! И начала мне один шедевр за другим выдавать.

И Костик начал рассказывать о том, как он выстроил свою маленькую бизнес-схему с продажей фальшивых яиц под видом затерявшихся изделий фирмы Фаберже.

– Все знают, что часть яиц Фаберже, которые он для императорской фамилии на заказ сделал, утрачены. Но никто толком не представляет, как именно они должны были выглядеть. Эскизов не сохранилось, все сгинуло в большевистском перевороте и том разгуле, что в стране начался. Поэтому простор для фантазии тут немыслимый. А при современных способах соорудить подделку, чтобы она натурально смотрелась, – это дело совсем не сложное.

Сам Костик считал, что в принципе он ничего плохого и не делает.

– Началось все с того, что мне на оценку один алкаш принес папочку со старыми бумагами. Смотрю я их и вижу, рисуночки какие-то, табакерки, пудреницы, зеркальца, гребни старинной формы. Все вещи не из нашего века, а внизу, скромненько так: «Сделано по заказу «Фаберже и К.».

Так в руки Костика и попали эскизы неизвестного художника, которые тот предлагал для фирмы Фаберже. Неизвестно, что с этими эскизами потом произошло. Пустили их в работу или вернули художнику с вежливым отказом. Но так или иначе, а картинки оказались на руках у Костика и позволили его фантазии развернуться во всю ширь. Вечно стесненный в средствах, он сообразил, как может поправить свое финансовое благополучие.

– Картинки, эскизы стоили мне совсем дешево, я этому алкашу из своего кармана последние выгреб, не стал эту папочку через все инстанции проводить. Как стукнуло меня: надо брать для себя. Это я уже потом понял, что он мне притащил настоящее сокровище.

И мысль Костика заработала. Бумаги были подлинные, в этом он даже не сомневался. Отдал эксперту, тот подтвердил. Бумага, печать – все говорило в пользу этих эскизов. Костик заручился копией экспертной оценки, и понеслось. Найти мастеров, которые могли бы изготовить по эскизам похожие модели, было не так уж трудно. Еще проще было найти простака, которому сначала подсовывали эскизы, а потом, как бы случайно, показывали уже готовое изделие. Куда труднее было убедить участвующих в деле мастеров в том, что нету ничего страшного, что модели эти потом попадут к людям, которые будут считать их подлинными раритетами. Очень немногие соглашались участвовать в подобной афере. Но все-таки кое-кто считал, что нету ничего страшного в том, чтобы втюхать какому-нибудь доверчивому толстосуму фальшивку.

– Да и нельзя было считать эти изделия фальшивками в подлинном смысле этого слова. Да, они были изготовлены уже в наше время, но они ничем не отличались от тех изделий, которые мы видим на полках в музеях.

Постепенно Костик собрал вокруг себя несколько мастеров, которые работали на него, получали деньги и не задавали лишних вопросов. Не хватало лишь художника, способного писать по эмали. И тогда один из сообщников Костика и вспомнил про Риту, которая еще в училище отличалась большим талантом по части миниатюр. И Костик поехал к ней. Рита оказалась совсем не любопытна. Работать согласилась задешево. Вот только добиться от нее соблюдения сроков было делом почти невыполнимым. Найти ключик к работоспособности художницы Костику помог случай.

– То пусто было, то стало необычайно густо. Работать Ритка стала как проклятая. Это я уж потом узнал, что на нее так смерть мужа ее подействовала. Когда его убили, она уже на другой день к работе приступила и трудилась не разгибая спины. Я ее прямо не узнавал. Вот только надолго Ритки не хватило. Месяц как каторжная проработала. Потом потихоньку темп снижать стала. Еще пару-тройку месяцев в хорошем темпе продержалась, а затем снова все на спад пошло. Давил я на нее, уговаривал, умолял, денег прибавить обещал, нет, не хочет баба работать, ленится, целыми днями пальцем в носу ковыряет, в небо глядит да ворон считает. Может, она там какую информацию и получала, не знаю, но только мне же выход продукции нужен. Клиентам Риткины духовные изыскания до фонаря, им яйца прославленного Фаберже подавай.

– И много ты таких яиц продал?

Этот вопрос Костик обошел тактично молчанием. И продолжил говорить о другом.

– В общем, снова решил я с Риткой прощаться. И что вы думаете? Она вдруг снова начала мне работу на ура выдавать. Это я уж потом узнал, что смерть сестры так заставила ее на работу приналечь. Вот я и смекнул, что смерть близких Ритку каким-то образом стимулирует к трудовой деятельности. И когда она нынче снова темпы сдала, я этот трюк с Павликом и придумал.

– Трюк?

– Ну да! Я ведь как рассудил: если с Павликом что-нибудь случится, то Ритка снова на работу приналяжет. Это уже у нее железное правило. Как в семье драма, она вкалывает. Как порядок, все хорошо, то Ритка лежит, с боку на бок перекатывается.