Дарья Донцова - Гиблое место в ипотеку

Потапов взял из моих рук чашку.

– Буду плясать от печки. Мои парни решили еще раз осмотреть территорию вокруг дома. Собака потянула их в лес, и неподалеку среди деревьев обнаружили разрытую яму. Рядом валялась лопата, а в углублении нашли человеческие кости, пластмассовые детали, типа цветочков. Возможно, это было какое-то украшение, еще цепочка из какого-то металла, на ней буква F. Все, естественно, не новое, но уцелело. Пластмасса столетиями не разлагается, железки тоже почти вечны.

– F, – повторила я, – Флора.

– Возможно, – согласился Михаил, – или Фортуна, Фокус, Фаина… Много есть слов и имен, которые начинаются на букву «Ф». Мы не можем утверждать, что найдены останки сестры Филиппа. Даже если Ушакова узнает бижутерию, подтвердит, что она принадлежала пропавшей девушке, это нам не поможет. Флора могла дать ее поносить кому угодно и…

Телефон Потапова издал тихое рычание.

– Да, Антон, – отозвался Михаил. – Уверен? Ясно. И это понятно. До свидания.

Меня охватила тревога.

– Что он сказал?

– Все знают, что по костям скелета можно определить половую принадлежность и возраст? – спросил Потапов. – Останки принадлежат молодой женщине, ей было до двадцати лет. Причиной смерти девушки стала травма черепа, ей нанесли удар тяжелым предметом, проломили затылочную часть. Эксперт проверил зубную карту, которую родители Флоры представили на всякий случай в милицию. Несколько пломб, два удаления. Пока все свидетельствует о находке скелета сестры Филиппа. Под ногтями Зеленова обнаружена свежая земля. Похоже, он сначала раскопал могилу, а потом рылся в ней руками.

– Брат таки убил сестру, – прошептала я.

– Случается подобное, – кивнул Потапов, – давайте суммируем известные нам детали. Филипп и Флора не дружат. У них с раннего детства полное несовпадение темперамента и интересов. Мальчик постоянно слышит: ты старший, уступай сестре. И это несправедливо. Разница в возрасте у них минимальная. В школу Филиппа отправляют поздно, чтобы он учился в одном классе с Флорой. Если вам тридцать, то вы легко сможете дружить с тем, кто на два года младше. Но когда всем детям семь, а тебе девять, вас разделяет пропасть. Психологи знают: ребенок подстраивается под коллектив. Если мальчика с проблемами развития посадить за парту с теми, кто учится по сложной программе, то не очень понятливый паренек потянется за товарищами, начнет делать успехи. Но если поместить в коррекционный класс ребенка, который в пять лет научился читать и писать, то получим обратный эффект, этот ученик станет терять знания. Скорей всего, Филиппу не просто было в школе. В выпускном классе всем семнадцать-восемнадцать лет, а ему аж девятнадцать. Терпению парня можно позавидовать, но во взрослом возрасте оно лопнуло. Фил убивает сестру, закапывает тело, надеется, что никто его не найдет.

Потапов замолчал.

– Зачем он сейчас пошел к могиле? – удивился Костин. – Что его сподвигло раскопать ее?

Михаил допил кофе.

– Пока не ясно. Возможно, у Зеленова с детства было душевное заболевание.

– И взрослые, включая отца-психиатра, не знали, что он ненормален? – удивилась я.

Захар постучал пальцем по столу.

– Большинство маньяков – прекрасные мужья и отцы, верные друзья. Когда какого-нибудь садиста, убившего с особой жестокостью много людей, наконец-то арестовывают, его ближайшее окружение пребывает в шоке. Как? Он же потрясающий человек, пенсионеркам во дворе помогал, сумки их от метро нес, детей конфетами угощал. И правду ведь говорят, монстр соседским ребятам улыбался, шоколадки им давал. А на его кладбище дюжина детских тел зарыта. Нормально ли проводить пластические операции в подвале? Нет! На мой взгляд, Зеленов был определенно с левой резьбой! Но, как я уже пояснил, многие серийные убийцы и маньяки в быту…

– Боже! – воскликнула Ксения Львовна, входя в переговорную.

Все молча уставились на нее.

– Не собирались мне правду рассказывать? – налетела на Макса Ушакова.

– Да, – честно ответил Вульф, – не хотели вам нервы рвать.

– Я все слышала, – топнула ногой Ксения. – Меня девушка на диван уложила, пообещала: сейчас врач придет, давление померяет. Потом она ушла. Я хотела заснуть, да душно было, открыла окно, а оттуда ваши голоса…

Я повернула голову и увидела открытый стеклопакет. Увы, иногда случаются досадные ошибки. Мы удалили клиентку, сделали все, чтобы она не участвовала в беседе, и не подумали про то, что ее уложат в соседнем помещении, где можно открыть окно.

– Вы уверены, что Фил преступник? – продолжала тем временем Ушакова.

– Ксения Львовна, – завел Потапов, – понимаю, вам трудно посмотреть правде в глаза. Но все, что мы узнали, пока заставляет думать…

Ушакова села к столу.

– Я не истеричная баба, не стану вопреки разумным доводам кричать: «Мой брат лучше всех». Прекрасно знаю, что Фил был странным человеком. Он мог неделями не отвечать на мои звонки, не пускать меня в дом. Один раз у нас состоялся примечательный диалог. На дворе осень, льет дождь, холод, слякоть. Зеленов две недели не реагировал на мои звонки и сообщения. Я забеспокоилась, примчалась в особняк, долго звонила в домофон, потом услышала:

– Кто там?

Я обрадовалась его голосу, кричу:

– Милый, у тебя все в порядке?

В ответ сердитое:

– Да.

Я выдохнула с облегчением, спросила:

– Можно войти?

Брат помолчал, потом спросил:

– Зачем?

– В туалет мне надо, – призналась я, – пока у твоих ворот прыгала, до нитки промокла. Чаю горячего хочу.

И слышу в ответ:

– Заварки нет. Езжай на заправку, там чаю попьешь и туалетом воспользуешься!

Я обомлела.

– Эй, тебе не стыдно? Я волновалась, приехала, на дворе ливень стеной. Открой дверь.

– Я никого в гости не приглашал. Беспокоиться о себе не просил. Работаю. Нет времени на общение, – отрезал Фил.

Ксения стукнула кулаком по столу.

– Все! Связь прервалась. Он меня отфутболил! Пришлось под ливнем в кустики бежать. Это как? Нормально?

Мы молчали, а Ушакова не утихала.

– Следователь, который занимался поисками Флоры, прямо ему сказал:

– Парень, лучше признайся, где зарыл труп сестры. Отсидишь, начнешь жизнь с чистого листа. Поверь, муки совести хуже заключения.

Филипп спросил:

– Вы меня хотите арестовать?

– Хочу, – признался следак, – но не могу. Нет тела, нет дела.

– Не трогал я Флору, – спокойно сказал Зеленов. – Если я свободный человек, то прощайте.

И ушел. Филипп умер. Почему он скончался? Мне важно знать: это он убил сестру? А мой муж? С ним что случилось?

– Мы работаем, – коротко ответил Михаил, – пока только могу сказать: по результатам анализов ясно, что Василий Николаевич Ушаков принял большую дозу какого-то снадобья, вроде настойки из трав. Оно вызвало головокружение, слабость. У вашего супруга были проблемы со здоровьем? Он лечился у гомеопата? Увлекался народной медициной? И по поводу его падения тоже вопросы возникли.