Галина Куликова - Неискренне ваш

– Я и так ждал целую вечность, – ответил тот. – Во мне все кипит.

Он говорил совершенно искренне и при этом не видел вокруг никого, кроме Саши, у которой пришел вымаливать прощение. На Федора он тоже не обращал внимания – для него все люди, окружавшие любимую девушку, были сейчас только смазанным фоном.

Взглянув на Стаса еще раз, Саша женским чутьем поняла: что-то изменилось. Как будто произошло что-то хорошее и Стас стал совершенно другим, прежним, ее собственным Стасом. Это был слабый, но все же лучик надежды. Чтобы скрыть охватившее ее волнение, она напустила на себя безразличный вид.

– Но мы никак не можем сейчас поговорить по-настоящему. Во-первых, я на работе, а во-вторых, у нас с Федором инсценировка.

– Я должен тебе кое-что сказать, – как зомби, повторил Горохов. – Вот скажу и тогда уйду.

– Ладно, скажешь в буфете, – приняла решение Саша.

Обогнула его и начала спускаться по лестнице, таща за собой Федора. Горохов шел за ними как привязанный. Они вошли в буфет друг за другом, и Саша с Федором взяли у стойки один поднос на двоих. Поставили на него по тарелке с оладьями, потом попросили у бармена две чашки кофе. Горохов тоже взял себе поднос и, не глядя, водрузил на него блюдечко с пирожным «корзиночка», которых сроду не ел.

– Я все узнал про Чеснокова, – сообщил он, автоматически расплатившись. – Я был таким тупым, таким…

У Саши екнуло сердце, но она постаралась ничем себя не выдать. Жизнь каким-то удивительным образом менялась в лучшую сторону, а она никак не могла в это поверить. Больше всего на свете ей хотелось схватить Стаса за руку, вывести отсюда на бульвар и, наконец, объясниться. Но Федора было жалко, да и уволиться она планировала с помпой, как было задумано с самого начала. Кроме того, Саша боялась, что если сейчас останется со Стасом один на один, то сразу бросится ему на шею и он не прочувствует всей той боли, которую ей пришлось пережить за последние два года. Нет, все-таки сцену нужно сыграть до конца.

Приняв такое решение, Саша прошла к столику в самом центре зала и стала помогать Федору расставлять еду. Стас поставил свою «корзиночку» рядом с их чашками и тарелками.

– Ну что за фигня? – возмутился Тарханов вполголоса. – Пусть он хотя бы отдельно сядет. – Взял тарелку Горохова и швырнул на соседний столик. – Из-за него никто не поймет, что мы вдвоем и крутим шуры-муры.

– Стас, мы крутим шуры-муры, – повторила Саша и, усевшись за столик, схватила вилку.

Голова у нее шла кругом, а сердце пело. «Стас, наконец все узнал, – думала она. – Понял, что я его не предавала. Предала его на самом деле Кира. А он, идиот, на ней женился».

Переставив свою «корзиночку» обратно, Стас сел рядом с Сашей, схватил ее за руку и глухо сказал:

– Прости меня. – И прижался губами к ее руке.

Возмущенный Федор взял Сашу за другую руку и тоже быстро ее поцеловал.

В это самое время мимо них проплывала заместительница главного бухгалтера, которой уже доложили, что Тарханов бросил Маргариту и переметнулся к Зиминой. Она не поверила и пришла лично в этом убедиться. И стала свидетельницей того, как незнакомый мужчина поцеловал Саше руку. А потом и обожаемый ею Федор сделал то же самое.

– Зимина, вам не кажется, что это уж слишком? – воскликнула эта высоконравственная женщина, остановившись возле их столика.

– Нет, – сказала Саша, покачав головой.

Тогда Марья Прохоровна воззвала к совести Тарханова:

– Ну ладно она – глупая девчонка. Но вы-то, Федор, должны понимать! Здесь же Маргарита! Что, если она увидит вас вдвоем?

– Пусть хоть застрелится, – ответил Федор, находившийся в страшном раздражении из-за присутствия Стаса.

Марья Прохоровна охнула и, прижав руку к груди, рухнула на свободный стул.

– Ну вот! – сардонически воскликнул Федор, указав на нее. – Теперь нас четверо. Как можно вызвать чью-то ревность, обедая в буфете квартетом?!

– Не волнуйся, – попыталась успокоить его Саша. – Никто и не подумает, что Марья Прохоровна – твоя девушка.

– Почему это? – с вызовом спросила та. Схватила с тарелки «корзиночку», засунула в рот и проглотила. Вероятно, в качестве компенсации за нанесенный ей моральный ущерб.

– Потому что Федор – мой, – отрезала Саша.

– А этот тогда чей? – бухгалтерша посмотрела на неподвижного Стаса.

– И этот мой.

– Не может такого быть, – отказалась верить в очевидное Марья Прохоровна.

– Ну что ж делать, если я очень нравлюсь мужчинам? – пробормотала Саша.

– Что делать? Выбрать одного и выйти за него замуж!

– Не получится, они оба женаты.

– Я развожусь, – тут же сказал Федор.

Горохов эхом отозвался:

– И я развожусь.

Услышав его слова, Саша уронила вилку, которая поскакала сначала по столу, потом по полу и ускакала бы невесть куда, но Федор слез со стула и погнался за ней. На обратном пути он подошел сзади к Марье Прохоровне и, сделав зверское лицо, руками показал, как хотел бы ее задушить. По закону подлости та обернулась и застала его за этой шалостью. Возмущенно вскрикнув, она буквально выпрыгнула из-за стола и мгновенно усвистела из буфета.

Облегченно вздохнув, Федор придвинул свой стул поближе к Саше и обнял ее рукой за плечи, мстительно посмотрев на Горохова.

Тот даже внимания не обратил. «Так странно, – подумала Саша. – Федор весь извертелся, показывая, что мы с ним сладкая парочка, а Стас как будто ослеп!» И тут вдруг до нее дошло, что именно он сказал.

– Ты правда разводишься? – из последних сил удерживая на лице маску равнодушия, спросила она.

– Да, Кира уезжает в Канаду.

– И забирает с собой Виталика? – ахнула Саша.

– Нет, не забирает. Виталик останется с Тосей.

– Кто такая Тося? – опешила Саша.

– Его мать.

– У тебя что, есть еще одна жена?!

Саша так сильно возмутилась, что заставила Стаса вздрогнуть. Он несколько раз моргнул и как будто очнулся.

– Слушай, причем здесь Виталик? – удивился он. – Это не мой ребенок, у меня вообще нет детей. Но я их очень хочу, – быстро добавил он, увидев, как меняется выражение Сашиного лица. Потом перевел взгляд на Федора, который сидел с победоносным видом, удивился и спросил: – А это еще кто?

Саша не ответила. Она во все глаза смотрела на Горохова и шевелила губами.

– Что? – испугался он.

– Виталик не твой ребенок? – переспросила она.

– Не мой, – подтвердил Стас.

И тут Саша вскочила и гневно топнула ногой.

– Ты вообще понимаешь, что ты наделал?! – закричала она. – Я все глаза выплакала, думая, что из-за Виталика ты никогда ко мне не вернешься! Ты что, не мог мне раньше сказать?! Столько времени морочил мне голову! Это просто подло!

Испугавшись, Стас тут же вскочил вслед за ней, схватил Сашу за руки, а потом порывисто обнял и прижал к себе. Саша заплакала – и от обиды, и от радости, и от облегчения.