Дарья Калинина - Собаке – собачья жизнь

– Если ты о чем и психовал, так это о том, как бы клиенты про запасных Покеров не прознали. Когда номер один ты той бабе с горки втюхивал, у тебя еще четыре на скамейке запасных сидели и в любой момент голос подать могли. Вот что тебя страшило, а про меня ты и не думал вовсе.

– Стоп! – перебил Олег. – Про какую это ты бабу говоришь?

Саша и сам осекся. А ведь и правда, одну-то клиентку он мог назвать. И дом ее мог указать. Они с Лидой проводили Геннадия до дома той женщины, которая приобрела для своего сына Покера под номером один.

– Надо звонить Подлесному! Пусть задержит хотя бы эту покупательницу.

А Геннадий снова принялся защищать себя, говорил он много, горячо и неистово. И хотя Саша понимал, что Геннадий нагло врет, он также понимал, что слова его звучат очень правдиво и искренне. Это же надо так уметь врать! Геннадий продавал собак исключительно с целью наживы, чтобы побольше заработать денег. Но Лиде он сказал, что хочет заработать на их свадьбу. Охотникам объясняет, что хотел выведать у клиентов немного о личности главного злодея. Интересно, что он скажет в полиции? Что хотел облегчить им задачу и поймать убийцу самолично?

Примерно так Геннадий и сказал. Но это не помешало Подлесному его задержать, как он выразился, вплоть до выяснения всех причин. Лида хотела поехать вместе с Геннадием, но ее не взяли. И Лиде пришлось остаться в лагере. Но она уговорила двух каких-то парней, и те переставили ее палатку подальше от палатки Саши. Так Лида недвусмысленно заявила, что знать своего брата больше не желает и ничего общего с ним иметь тоже.

Впрочем, уже после обеда Геннадий вернулся в лагерь. Саша случайно столкнулся с ним нос к носу, когда шел к роднику за водой. Геннадий при виде его охнул и поспешно спрятался в палатке, откуда через минуту выскочила Лида, которая уставилась на Сашу с такой неприкрытой ненавистью, что тот счел за благо удалиться. И все же вид Гены, который разгуливал без конвоя, поразил Сашу.

– Как этому проходимцу удалось ускользнуть?

От Олега ему удалось узнать подробности этого. Геннадий в отделении всячески подчеркивал свою значимость как эксперта клуба. Твердил о своей преданности клубу. О том, что клуб охотничьего собаководства для него словно дом родной. А уж о своей близости к Ивану Михайловичу, который был ему словно отец родной, всему научил, во всем помогал, рассказал столько историй, баек и небылиц, что Подлесный не решился обвинить такого замечательного человека.

– Это было не мошенничество, – заявил следователь, – это была стратегическая хитрость, уловка с целью поймать врага.

И отпустил Геннадия. Даже подписку с него не взял. И никаких других мер административного воздействия не применил. Отпустил его подчистую, разве что руку на прощание не пожал!

Саша был возмущен до предела. Это что же такое в мире делается, если честному человеку не верят, а верят какому-то прощелыге и вору! Как жить дальше?

– Да ведь достаточно опросить свидетелей, чтобы понять, что я говорил чистую правду. Хотя бы взять ту же клиентку из кирпичного дома на горе. Геннадий не собирался никого выводить на чистую воду. Он просто хотел заработать на этом деле побольше денег.

– Откуда ты так точно знаешь, что у Гены в голове было?

– Знаю! – запальчиво возразил Саша, которому покоя не давала мысль, что его обидчик сумел выкрутиться.

Вот о чем говорил Геннадий, когда утверждал, что факт мошенничества с его стороны очень трудно, если вообще возможно доказать. Стоило Геннадию немного перевернуть случившееся под другим углом, как все предстало совсем в ином свете, чем было на самом деле.

Вот и Олег туда же. Верит Генке. А ведь он лучше других должен был бы понимать, что за фрукт этот Геннадий.

– Ты ведь даже не знаешь, как бы Геннадий дальше поступил с полученными деньгами.

– Как? Львиную долю присвоил бы себе.

– А оставшуюся часть? Он должен был поделиться со своим сообщником. Ты сам говорил, что сообщник есть.

– Ну, есть. Генка с ним разговаривал. Отчет давал.

– А раз есть тот, кто всю эту аферу и задумал, значит, Геннадий должен был с ним встретиться. Хотя бы для того, чтобы передать тому деньги.

– Не обязательно это делать при личной встрече.

– Все равно какой-то контакт бы обязательно состоялся. И по этому контакту можно будет вычислить личность главного злодея.

– Ну, это теперь можно было бы сделать, – сбавил тон Саша. – Но только с помощью полиции. А сам Геннадий нипочем бы не стал никого вычислять. Ему главное, деньги хапнуть и чтобы с рук все сошло.

– Но это теперь не главное. Оставь ты этого Геннадия в покое. Лично мне он никогда не нравился. Вечно какие-то мелкие трюки за спиной у Ивана Михайловича прокручивал. То приз кому-то из своих отдаст, то подстроит дело так, чтобы премия тоже его человеку досталась. Уверен, он потом заставлял этих людей делиться с ним. Лично я совсем не удивлен, что Генка повел себя в этой ситуации именно так. И я тоже считаю, что он бы и не подумал выводить злодея на чистую воду. Но теперь у него просто нету другого выхода.

– Нету? Как это нету?

– Думаешь, Подлесный его просто так отпустил? Ничего подобного! Уверен, за Генкой теперь будет установлено негласное наблюдение. И как только он попытается связаться со своим сообщником, их обоих сразу же схватят!

У Саши моментально отлегло от сердца. Как замечательно, что Олег все ему растолковал! И как хорошо, что Генке не удастся уйти от ответственности.

– А я-то уж было решил, что Подлесный совсем подчистую отпустил Генку!

– Что ты! Генка у нас теперь живец, на которого предстоит ловить более крупную рыбу. Во всяком случае, будь я на месте Подлесного, я именно так бы и поступил.

Саша насторожился.

– Погоди, ты что хочешь сказать, что Подлесный с тобой своими планами не делился?

– Ты чего, Сашка? Шутишь? – хмыкнул Олег. – Кто я такой, чтобы гражданин старший следователь стал бы со мной советоваться!

– Так это лично твои догадки?

– Ну да.

И Саше стало досадно. И из глубины вновь поднялась какая-то тяжелая муть. Развесил уши, обрадовался. Рано, выходит, обрадовался. Совсем не так все просто. Самомнение Олега не позволяет тому даже думать, что он может быть не прав. Олег считает, что следователь поступит именно так, как он, Олег, того ожидает, и другой версии тут быть не может. А вот у Саши имелись на этот счет сомнения. Что, если следователь ничего такого не планирует? Вдруг он просто устал от всей этой истории? Нет, устать он не мог, это же его работа. Но вдруг он счел перепродажу пяти собак с непонятной родословной делом слишком ничтожным по сравнению с двумя убийствами? Эти убийства следователь и расследует, а на кражу собак он предпочел закрыть глаза, потому что у него и на расследование убийств людей не хватает.