Нина Стожкова - Танго со смертью

— Ну, и кто же? — оживилась учительница.

— Обещайте, что не будете его ругать. Нет, обещайте, что вы вообще никогда не напомните ему про эту книгу.

— Почему? Ты что же думаешь, что воровство — это нормально?

— Это не воровство, — тихо сказал Корецкий.

— Не воровство? А что же тогда? — поинтересовалась Стелла Марковна.

— Желание лучше всех в школе говорить по-английски.

— Зачем?

— Он мечтает выучиться на переводчика и увидеть много стран.

— Мне кажется, я догадалась… Это Кеша Бармин?

— Ну да, — вздохнул Корецкий. — Кеша говорит, что вы — лучшая учительница английского на свете, и он сделает все возможное, чтобы вы им гордились. Вот и сейчас он задумал вас удивить. Кеша взял книгу, чтобы приготовить топики о Москве. Он ни за что не признается и не вернет книгу на место, пока не изучит вдоль и поперек. Поймите, ему стыдно признаться в таком не слишком красивом поступке, потому что он вас уважает.

Стелла Марковна растрогалась и решила закрыть эту тему. У Кеши Бармина явные способности к языкам, а тут такое похвальное рвение. В конце концов она подарит сестре какую-нибудь ложку расписную, ну или матрешку. Вообще книга в багаже — лишний вес, в общем, без нее даже лучше.

— О чем ты говорил с англичанкой? — поинтересовался Кеша, когда приятель отошел на приличное расстояние от Стеллы Марковны.

— Ты знаешь. Кеша, она спрашивала о тебе. Сказала, что у тебя способности к языкам. Говорит, что тебе надо к следующему уроку подготовить топик о Москве, а она, мол, обязательно тебя вызовет. Дескать, чтобы остальные оболтусы знали, как надо говорить по-английски в восьмом классе.

Кеша пожал плечами. Корецкий никогда прежде не проявлял к нему никакого интереса. А тут вдруг такая забота. С чего бы это? Впрочем, Бармин не собирался вникать в ненужные подробности. Топик о Москве — значит топик о Москве, тоже мне уравнение с двумя неизвестными. Кеша уже довольно бойко болтал на языке союзников по не такой уж далекой войне. В семье не афишировали, что его мама Каролина Павловна была, как тогда говорили, «из бывших», и нередко разговаривала с сыном по-английски. Разумеется, только дома, чтобы лишних разговоров в школе не было.

Одним словом, Корецкий вскоре похвалил себя за ловко разработанный план. Стелла Марковна теперь частенько поглядывала на него с интересом, перестала придираться, да и оценки у Андрея явно улучшились. Впрочем, его однокашник Кеша от такой «подставы» тоже выиграл. Через несколько лет он блестяще сдал экзамен по английскому, поступил в престижный вуз и в итоге стал тем, кем стал…

Вспомнив давний школьный эпизод, Корецкий прищурился. Он подумал, что, возможно, Кеше вскоре опять предстоит сыграть ключевую роль в его жизни, вот только ставки в этой игре теперь будут намного выше, чем путеводитель на английском языке.

— Эй, мужик, ты чего? Удерживать меня тут вздумал? — возмутилась Березкина. — Ни черта у тебя не выйдет. Моя родня знает, куда я поехала, скоро меня искать начнут. Да и на рынке людей полно, кто-то из них наверняка видел, как я с тобой к вагончику шла. В общем, если ты сейчас же не откроешь дверь, тебя ждут большие неприятности. Ты все понял, гангстер хренов?

— Ты чего так взъерепенилась. мадам? Можно подумать, других забот нет, кроме как с тобой возиться, — проворчал барыга. — Да у меня из-за тебя дела стоят, бабосы не капают. Ты пойми, надо же по-людски сделку обмыть, а то дальше бизнес не пойдет. Не боись, шеф приедет и все по-пацански разрулит. Тебя как звать-то?

— Ирена, — на всякий случай соврала Элеонора.

— Ну и имечко! Как ты с таким вообще столько лет прожила? Должны были еще в детском саду до смерти задразнить.

Барыга впервые внимательно взглянул на свою жертву и представился:

— А меня по-простому… в общем, Толиком назвали. Короче, я Толик-алкоголик.

Элеонора не удержалась и хихикнула.

— Предлагаю нашу сделку конкретно обмыть, — миролюбиво предложил Толик. Давай хлопнем по-бырому, поболтаем, и ты, мать, свободна.

— Я за рулем, мне нельзя, — тихо, но твердо скзала Элеонора.

— Ну, тогда я один. Давай за удачу в бизнесе. Ну, будем, Ирка-простодырка!

И барыга с жадностью отхлебнул из пластикового стаканчика.

Бармин с Корецким отвезли большую часть товара на склад в Подмосковье, а несколько ящиков доставили в антикварный салон и сложили у шефа в кабинете. Необходимо было быстро распродать все эти железки, занимавшие немало места и действовавшие на нервы Корецкому. Антиквару пришлось напрячь мозги. Официально впарить дешевые китайские подделки по цене исторических медалей было нереально, и Корецкий решил искать другие пути. Он неожиданно почувствовал подзабытое волнение, которое всегда испытывал в ожидании больших денег. Пожилой антиквар отлично усвоил за свою длинную жизнь: с неба большой куш сам по себе не свалится, большие деньги — это всегда риск. Впрочем, риск Корецкого не пугал, наоборот, адреналин в крови всегда придавал его жизни, начавшей с годами тускнеть и терять краски, первоначальный волнующий смысл. Другие мужчины в его возрасте, пытаясь вернуть молодость, заводят новую любовь или начинают заботиться о здоровье, активно заниматься спортом или вытворять что-то в таком же роде. Андрей Корецкий шел другим путем. Когда жизнь переставала радовать и давали о себе знать возрастные болячки, он пускался в новую финансовую авантюру, и сразу же сбрасывал лет двадцать.

Телефонов былых приятелей с Измайловского рынка в мобильнике, конечно, не оказалось. Пришлось извлечь из небытия старые записные книжки. Антиквар всегда хранил их на всякий случай в видавшем виды портфеле. И наконец случай представился.

Андрей Корецкий набирал телефонные номера с давно забытым волнением. Интересно, хоть один из дружков откликнется? Не факт. Во-первых, все давно перешли на мобильную связь. Во-вторых, уже двадцать лет прошло с времен бурной измайловской молодости. Кто-то из прежних друзей уехал, кто-то умер, а кто-то стал обычным обывателем и вычеркнул из памяти опасные авантюры молодости. Да и коды, которые позже ввели перед первыми цифрами, разные, можно не угадать.

Словно подслушав его мысли, телефон неизменно откликался длинными бесконечными гудками. Наконец в трубке щелкнуло, кто-то на другом конце провода откашлялся и прохрипел:

— Алё.

Андрей от неожиданности молчал.

— Алё, чего надо? — в голосе послышалось раздражение.

— Привет, Корявый! — отозвался Андрей. — Не узнал поди?

— Говори, какого рожна тебе надо, а то трубку повешу. Башку и без твоих загадок с утра ломит, — пробурчал голос в трубке.

— Андрюху Корецкого помнишь? — осторожно спросил антиквар. Он еще не верил в удачу.