Галина Куликова - Эрос пленных не берет

— Лучше бы на меня попало, — сказал добрый Суродейкин, подбежав к стеклянным дверям и примериваясь удариться в них туловищем.

Однако двери благоразумно разъехались в разные стороны, и друзья гуськом вошли в большой холл. Здесь царила полутьма, маскировавшая спартанский интерьер — голые стены, длинные деревянные панели и несколько простых зеркал. За стойкой сидел человек в злых узких очках и смотрел на вошедших со скрытым неодобрением. Суродейкин, которого всегда пугали охранники и дежурные, разнервничался, сразу же подскочил к нему и вызывающе спросил:

— Вам электрики не нужны?

Человек открыл лежавший перед ним толстый журнал, полистал страницы и спокойным тоном предложил:

— Проходите. По коридору направо. Комната сто двадцать пять.

Жора так удивился, что чуть не забыл про Маргариту. А когда спохватился и хотел позвать ее, увидел, что она по-прежнему стоит на пороге и смотрит на него с непередаваемым выражением — будто он ее брат-близнец, которого она потеряла в лесу год назад, а теперь неожиданно встретила на улице.

— Что? — коротко пискнул он.

— Ничего, — ответила Маргарита странным голосом. — Ты иди, иди.

Маргарита стояла на решётке перед дверью и пыталась удержать слезы, которые уже застилали глаза. Каблук ее туфли намертво застрял между железными прутьями. Она смотрела на Жору, и подлая мыслишка царапала ее мозг — вдруг все эти неприятности связаны именно с ним? Вдруг это его присутствие вносит сумбур в ее жизнь? Если бы она была одна, возможно, с ней ничего бы не случилось. Спокойно пришла, спокойно вошла…

— Точно идти? — уточнил ее спутник.

— Мне все равно на другой этаж.

У нее был мученический вид, но Жора так окрылился возможностью переквалифицироваться в электрики, что не заострил на этом внимания.

— Встретимся дома! — пообещал он и, свернув в коридор позади стойки, исчез из виду.

Маргарита молча страдала. Конечно, с ней иногда случались неприятности, как со всеми нормальными людьми, но чтобы они шли вот так, чередой, да еще в такой важный момент! Она изо всех сил дёрнула ногой, и каблук выскочил, противно хрустнув. Маргарита извернулась, чтобы поглядеть, что там, и заметила, что он наполовину отломился от подошвы. Ни охранник, ни дежурный ничего не поняли, и оба смотрели на нее с подозрением.

— Я к Игорю Антоновичу Квитковскому в отдел маркетинга и дизайна. Мне назначено, — выдавила она из себя и прошла мимо стойки странной крадущейся походкой.

— Лифт налево, — напутствовал ее дежурный. Вместо благодарности девица странно вильнула туловищем и на полусогнутых ногах отправилась в указанном направлении. — А туалет в конце коридора! — на всякий случай добавил он. Туловище еще раз содрогнулось. И тогда он для верности сообщил: — Аптечный киоск на пятом этаже.

Лифт находился в закутке, где можно было выпустить пар и немного прийти в себя. Но как тут придёшь, когда каблук держится на соплях, волосы прилизаны, а на плечах мокрые пятна? Как в таком виде и, главное, в таком настроении, производить впечатление на потенциального начальника?

На кнопку вызова лифта она нажать не успела, потому что в сумочке запищал мобильный телефон. Звонила Алена узнать, как у нее дела.

— Тебя взяли на работу?

— Я еще даже до кабинета не дошла, — через силу ответила Маргарита. — У меня тут куча неприятностей в дороге случилась, я такая злая! Ну, просто все одно к одному. Мне костюм намочили, и каблук сломался, и сосед попёрся меня провожать, и вообще… Кажется, я сейчас расплачусь.

— Есть один верный способ снять стресс, — безапелляционным тоном заявила Алена. — Там вокруг тебя народу много?

— Никого нет.

— Тогда возьми и выругайся. Как следует, прочувствованно, выдай целую тираду — да чтоб с матом. Тут же полегчает, это я тебе гарантирую!

— Да я ругаться не умею, — мрачно ответила Маргарита. — У меня не получится.

— Ладно, не умеешь! — протянула та. — Все ты умеешь. Просто не позволяешь себе, это другое дело. Но иногда надо. Это все равно что трезвеннику стакан водки выпить, чтобы зимой в лесу не замёрзнуть, поняла? Вот сделай, как я говорю, а потом позвонишь.

— Но я даже слов неприличных не знаю!

— Не ври, хоть одно, да знаешь.

— Ладно, — решилась Маргарита. — Сойдет ругательство на букву «ж»?

Алена некоторое время громко дышала в трубку, после чего озадаченно спросила:

— Что это за ругательство такое? Нет ругательных слов на букву «ж».

— Одно есть. — Какое?

— Говорю тебе, есть.

— Ну раз есть, действуй! Повтори его несколько раз, чтобы вся дурь из тебя выскочила!

Маргарита посмотрела на телефон с неудовольствием и спрятала его в сумочку. Глупость, конечно, страшная. Но Алена так уверенно говорит! Может, правда, выругаться — и полегчает?

Валерий Вечерников кивнул охраннику, миновал стойку дежурного, который вежливо ему кивнул, и направился по коридору к лифту. Он не торопился и шел мягко, с ленцой, как кот, который только что нализался сливок, а теперь следует к хозяйскому креслу — забраться под плед и дремать.

Ковровая дорожка скрадывала шаги, и двигался он почти бесшумно. За стеклянной дверью, возле лифта, спиной к нему, стояла стройная девица, вся в локонах, с неестественно прямой спиной. Вечерников окинул ее быстрым взглядом, отметил все привлекательные выпуклости, стройные ножки с узкими лодыжками и уже хотел кашлянуть, чтобы заявить о своем присутствии, когда девица вдруг очень громко и с большим чувством сказала:

— Жопа!

Вечерников так удивился, что вместо кашля из его горла вырвался короткий всхлип. Девица подпрыгнула чуть ли не до потолка и развернулась к нему глазами. Именно глазами, потому что, кажется, на ее лице вообще больше ничего не было.

— Я вам не помешал? — ехидно спросил он, тотчас решив, что она чертовски мила. Даже нет, не то чтобы мила, но эффектна. Чувственные черты лица, умопомрачительный рот… Наверное, целовать такую — одно удовольствие.

На реплику Вечерникова девица ничего не ответила, а только тихо квохтнула и согнула коленки. Тут как раз открылись дверцы лифта, и она так и вошла в кабину на полусогнутых ногах, ступая на носки. Вечерников последовал за ней, любезно сообщив:

— Мне на третий. А вам? Она молча кивнула.

— То есть третий вам подойдет? Она опять кивнула.

Не успел он нажать на нужную кнопку, как вдалеке, в коридоре появился Жора Суродейкин, круглый и сияющий, как рождественский шарик.

— Подождите! — завопил он, перебирая ногами в массивных ботинках. — Я только одно слово! Меня берут! Меня прямо сейчас будут оформлять — безо всяких там рекомендаций и прочей бюрократии!

Вечерников непонимающе смотрел на него, потом сообразил, что тот обращается к девице, и повернулся к ней. Лицо ее медленно бледнело, как будто кровь неожиданно поменяла цвет, превратив румянец в белила.