Нина Соротокина - Русский вечер [СИ]

Не будем описывать подробно, чем именно занималась его фирма. Сейчас все кричат: «Разворовали страну!» С точки зрения современного закона каждого олигарха можно призвать к ответу и судить. Все растаскивали народную собственность, и Ашот растаскивал. Тогда правил закон: «Делай все, что не запрещено». В своде законов всего не напишешь, в жадности и озлоблении человека должны останавливать библейские нравственные принципы. А на заре ельцинской эпохи нравственные принципы отбрасывались за полной ненадобностью.

Все это для Яны не было тайной. Но она, к сожалению, знала фамилию человека, на чей счет перевели деньги, большие деньги, из-за которых Ашота и убили. Ашот говорил, что он их «спрятал» — до времени. Легко догадаться, что теперь эти деньги ищут и хотят вернуть назад. Но Яна не знала, кто является истинным хозяином этих миллионов. Никто из фирмы не задавал ей вопросов, ее оставили в покое, но Яну не оставляло чувство, что «они» — неведомая злая сила — догадываются, что она знает.

Яна боялась, что когда-нибудь явится человек (сам Рейтер не придет, он трус!) и призовет ее к ответу, мол, раскрой, девочка, карты, покажи козыри… Это вечное ожидание приучило ее к тому, что она боялась любой нестандартной ситуации, которая появлялась в ее жизни.

Но все эти домыслы не были построены на песке. Был разговор… о котором она забыла, приказала себе забыть. Тогда уже фирма «Феникс» распустила свои окрепшие фениксовые крылья, и Генка Рейтер оставил Яну в покое.

Был вечерний звонок. Когда? В июле, точно — в июле. Мама тогда уехала с Сонькой в Крым, удалось достать приличную путевку. Какой-то украинский банк устроил для своих на кусочке Ялты райскую жизнь. Они отдыхали в Ялте, и она в Москве вела беспечную жизнь.

— Добрый вечер, Яна Павловна, — сказал сочный мужской голос, и тут же, переходя к сути дела, добавил уже совсем другой интонацией: — Девочка, мы тебя не тронем. Но это только до тех пор, пока ты будешь держать язык за зубами.

— А где же мне его еще держать? — храбро ответила Яна. — И представьтесь, пожалуйста.

— Какая вам разница, — усмехнулся мужчина, возвращаясь к церемонному обхождению. — Положим Иван Иванович.

«Вы из фирмы «Феникс»? «-хотела спросить Яна, но во время одумалась. Здесь они диктуют правила игры.

— И не надо играть со мной в кошки мышки, — продолжал мужчина. — Вы просто забудьте, что знаете. Вы поняли?

— Поняла, — сказала Яна отсутствующим тоном.

— Вот и славно, — голос еще подышал в трубку, словно раздумывая, пугать дальше или остановиться на сказанном, потом тихо, как вздох, пошелестело? — Всё, — и трубка умерла.

Яну бил озноб. Она растерла руки, потом надела шерстяные носки — ноги были ледяными. Но и это не помогло. Пришлось залезть в ванну. Над горячей водой валил пар, а у нее по телу все еще бежали мурашки, и только когда лицо стало красным, как вареная свекла, она смогла заставить себя обдумать ситуацию.

Сигарета не хотела прикуриваться в мокрых пальцах, колесико зажигалки прокручивалось впустую. Наконец удалось сделать первую затяжку. Кто эти люди?

Если бы Яна могла видеть сквозь стены, взору ее явился бы респектабельный кабинет и в нем двое мужчин. Один, чернявый, вполне умещался в определение «лицо кавказской национальности», скорее всего армянин, другой — наш, рыжий-конопатый.

Рыжий сказал:

— Мы затеяли слишком большую игру.

— Это не наша игра. Мы только продолжаем.

— Я хочу сказать, что нам гласность ни к чему.

— Ее мы трогать не будем, — твердо заявил чернявый.

Рыжий поморщился.

— Но почему бы ей не сменить место жительства? Ей с дочерью очень хорошо было бы в Дании, или в Норвегии…

— Или в Ваганьково, — буркнул чернявый. — Нет. Я Ашоту обещал. Но другое дело, ее нельзя выпускать из поля зрения. Женские мозги непредсказуемы.

— Ну, это-то без проблем. Пусть живет, как может. Понаблюдаем. Главное, чтоб не суетилась.

Ничего об этом разговоре Яна не знала, но лежа в ванне и без подсказок разобралась. Нет, это звонили не Рейторовские прихвостни. Это другие. Хорошенькая ситуация! Одним надо, чтоб она молчала, а другим, чтобы именно — говорила. Первые лучше. Разговаривать можно заставлять пыткой, а молчать пыткой не заставишь, здесь все на доверии. Но и тех и других она боится… панически!

Уймись, милая! Посмотрим на дело со стороны. Ведь это типичное респондентное поведение. Она ведет себя, как собака Павлова, у которой подача пищи и звон колокольчика соединились в один манок. Достаточно звякнуть металлическим языком, и у бедной собачки начиналось слюноотделение, хоть никакой пищей и не пахло. И здесь — глупая случайность, какой-то конверт, и у нее уже… Ах, кабы слюноотделение. Нет, у нее другое — выброс в кровь адреналина из надпочечнков, а как следствие — повышение сахара в крови. У нее при мыслях об этом диске и фотографиях щитовидные железы выбрасывает гармоны. Это психическое состояние называется стрессом. Надо взять себя в руки. А также прочитать этот диск хотя бы затем, чтобы удостоветиться, что он не имеет к Яне и Ашоту никакого отношения.

Хакеры считают, что нет такого пароля, который нельзя взломать. Это только вопрос времени и умения. Времени у нее достаточно, а вот умения… Кому доверить диск? Это должен быть человек с талантом и умением держать язык за зубами. Кроме того необходимо, чтобы этот гений не был сволочью. Мало ли что он там прочитает?

Может быть мать поспрошать? У нее в академиченской городке наверняка есть компьютерные зубры. С физиками можно договориться, они не жлобы. Нужно обстряпать дело так, чтобы человек получил доступ к информации, а после этого сразу вернул ей диск. Ну, а если все-таки прочитает, он должен забыть, что содержится на этом диске. Но остались ли на свете такие особи? Уважение к чужой тайне и отсутствие желания заработать на чем угодно сейчас столько же редки, сколько ангельское милосердие и размах крыльев в два метра.

В конце концов Яна решила мать к этому делу не подпускать. Мать переполошится, вообразит себе невесть что, перестанет спать, у нее поднимется давление. Матушке надо внушить, что вся история с конвертом не стоит выеденного яйца.

Яна направилась к своим программистам, а именно к смешному и умному компьютерщику Боре. Борис был сутул, носат, очкаст, вечно кому-то должен — этому доллар, другому два — словом, совершенно не ее кадр. Никаких профессиональных дел Яна с ним не имела. Просто они часто встречались в курилке и с удовольствием обсуждали последние политические или театральные сплетни, а также незлобиво ругали начальство. Яна не собиралась отдавать Борису диск. Она хотела просто получить толковый совет, то есть узнать, насколько сложно будет найти ключ к зашифрованной информации. Борис выслушал ее с полным вниманием, потом рассмеялся.