Дарья Калинина - Сафари на Жар-птицу

— Я перерыла весь ее кабинет. Обыскала рабочий стол. Просмотрела каждую бумажку. Пыталась включить компьютер, но там стоял пароль, и я эту затею оставила. Потом перешла к шкафу. У нее в офисе приличный гардеробчик, скажу я вам. На все случаи жизни и на все времена года.

Но и там маме ничего не улыбнулось. Ни одна из вещей, казалось, не таила в себе ни малейшего намека на тайну.

— Тогда я стала исследовать полки. Ничего. Подняла ковровое покрытие на полу. Пусто. Залезла на стремянку, изучила пыль на шкафах.

— Зачем?

— Думала, вдруг она там нарисовала схему или план, где спрятаны документы.

— Нет?

— Нет.

На все эти поиски у мамы ушло немало времени и еще больше сил.

— Уже было совсем поздно. А я обыскала только кабинет Хильды и ничего больше.

Помещений в «Лучшем празднике» было не так много, как на комбинате, всего несколько комнат, где хранился инвентарь для праздников. Но все-таки на поиски того, не знаю чего, могла уйти вся ночь. И маму потихоньку стала охватывать паника. Она понимала, что включенный свет в окнах агентства может привлечь к себе внимание, и не включала его. От этого видимость ухудшилась, и мама нервничала все сильней.

— И еще я очень устала. И у меня от пыли чесалось в носу, и слезились глаза. Я чувствовала, что вот-вот сдамся. Но очень уж не хотелось подводить Еву. Она ведь неспроста оставила послание полиции. Она нуждается в помощи. А в полиции ей ничем не хотят помочь. Только и думают, как бы засадить их с Хильдой за решетку. Еву за ограбление, а Хильду так и вовсе за убийство.

Разочарованная и предчувствующая провал мама плюхнулась в кресло и прямо напротив себя наконец увидела то, что мигом придало ей сил.

— Со стены на меня смотрела Ева! Я сразу ее узнала! Это был ее фотопортрет. Ева на нем очень хорошо получилась. Вот он!

И мама извлекла из сумки изящную рамку, в которую была вставлена фотография Евы Германовны. Легкая полуулыбка, мечтательный, устремленный вдаль взгляд, мягкое выражение лица. На этой фотографии Ева Германовна получилась почти красавицей.

— Интересно, кто ее снимал? — спросил отец. — Отличный снимок.

— Ева как-то обмолвилась, что познакомилась с одним мужчиной, он занимается художественной фотографией. Думаю, он и снимал ее.

— Фотография очень тонко передает красоту женщины. Может, чем выходить замуж за всяких там Малышевых, вашей Еве стоило обратить внимание на этого фотографа?

— Ева говорила мне, что он инвалид. Что-то у него там случилось с позвоночником, травма или что-то в этом роде, и он прикован к инвалидной коляске.

— Тогда, конечно, — вздохнул отец. — Хотя… Если человек хороший, то на многое можно закрыть глаза.

Но мама с Сашей уже не слушали его, они увлеклись выстраиванием новой версии того, о чем хотела им сказать Ева с помощью этой фотографии. Для этого они осторожно извлекли снимок из рамки и тут же обнаружили внизу в левом нижнем углу надпись «В добрый путь!» Надпись вновь была сделана рукой Евы Германовны. И до того как фотографию вынули из рамки, надпись была скрыта от глаз посторонних.

— И это значит, что мы находимся на верном пути! — обрадовалась мама.

— Или то, что Ева Германовна собиралась уехать и пожелала доброго пути.

— Кому? Самой себе? Нет, я уверена, это указание, что мы движемся в верном направлении, и пожелание удачи.

В отличие от предыдущей фотографии, переданной им Евой, эта фотография не содержала в себе никаких посторонних неуместных предметов. Это был художественно обработанный портрет Евы. Фотография была сделана профессионалом. И на первый взгляд это все, что можно было сказать о ней.

— В руках у Евы ничего нет. Ни яблока, ни банана.

— В прическе даже заколки не наблюдается.

— Зато на шее у нее есть украшение — кулон. Может, он отгадка, куда нам надо двигаться? Ты такой видела у Евы? Взгляни повнимательней.

И Саша протянул своей маме увеличительное стекло, с помощью которого пытался разглядеть мельчайшие нюансы. Мама линзу взяла. И кулон рассмотрела.

— Я его видела, — кивнула она. — Ева его часто носила. Лазуритовая бляшка с очень красивым узором. Она привезла его откуда-то с Востока.

— Может, это указание, что нам надо двигаться на восток?

— Где? В каком из цехов?

— В любом. Входим, ориентируемся по компасу и двигаемся на восток.

— Тогда для определения точного направления движения нам нужен еще азимут. Как именно на восток? Под каким градусом? Или прикажешь обшаривать всю восточную стену вдоль и поперек?

— Это уже хотя бы что-то.

— Нет. Смотрим дальше.

Следующим предметом, который привлек внимание сыщиков, было кольцо на пальце у Евы Германовны.

— Что-то с ним не так, — засомневалась мама.

— Ты раньше не видела у нее этого кольца?

— Кольцо видела. Но… Поняла! Ева всегда носила его на правой руке, а тут оно у нее на левой.

— Поздравляю! Вот и указание. Входим в цех, двигаемся на восток. И в левом углу быстро и без проблем находим тайник.

— Хм, хорошо, если без проблем. Как-то это все уж слишком притянуто за уши.

Если говорить честно, то Саше тоже их объяснения казались какими-то неубедительными. Но часы показывали уже третий час ночи. За день он изрядно вымотался. И поэтому глаза у парня просто слипались. Единственное, чего он сейчас хотел, это лечь и поспать. Но у его родителей было другое мнение на этот счет.

— Если действовать, то прямо сейчас, — сказал отец.

И мама его поддержала:

— Я знаю, как мы сможем проникнуть в холодный цех.

Каким бы сонным ни был Саша, глаза у него широко открылись при этом известии.

— В цех? Вы что, забыли, на комбинате всю ночь дежурят сторожа?

Сторожами была пожилая супружеская чета — очень ответственная и бдительно несущая свою стражу.

— На второй этаж ночью сторожа не пойдут, там включена сигнализация, им просто не пройти. Поэтому они хозяйничают внизу. А холодный цех на втором этаже.

— Ты же сама говоришь, там сигнализация!

— Сигнализация на лестнице и в коридоре, в который выходят двери бухгалтерии. В остальных местах сигнализации нету. Мы легко проникнем внутрь через дверь на пандусе, а потом пройдем в холодный цех.

— Мама! Ты хоть понимаешь, что говоришь? Там же камеры! Они-то работают днем и ночью. Нас увидят. Или ты знаешь путь, как миновать камеры?

— Нет, такого пути нету. Камер слишком много. Главная наша всюду их понатыкала после того случая в прошлом году.

— Да, точно, — вспомнил Саша. — У вас ведь уже была одна кража. Может…

— Ничего общего с нынешним ограблением та кража не имеет. Днем тогда это дело случилось. Просто зашли какие-то люди, вошли в бухгалтерию, бухгалтера связали, сейф обчистили и ушли. Пока хватились, пока поняли, что произошло, их и след простыл. После этого случая главная наша и установила систему видеонаблюдения. Но тогда нам повезло, воры какую-то мелочь унесли. В сейфе оставалось денег лишь на размен. Их и забрали. А вся другая наличность была уже сложена в целлофан и приготовлена для инкассации. Эти деньги в пакетах в углу стояли. Воры их и не заметили.