Кира Измайлова - В – значит виктория

— Только не в теннис, — подал голос Виалисс, поджидавший своей очереди у двери. Он тоже щеголял в одном полотенце. — После твоих подач приходится вставлять окна во всех окрестных домах.

— Кто бы говорил, — обиделась я. — Ты вообще флюгер снёс, забыл?

— Я на спор, а ты просто так, — парировал он.

— Нужно просто поискать загородный корт, только и всего.

— Ага, а мячи потом собирать по дремучему лесу? Или по пастбищам?

— Зачем их собирать, они же дешевые!

— А я слышал, коровы их едят, а потом дохнут, потому что мячи им желудок закупоривают, — сообщил всезнающий брат. — Иди уже, там камни в самый раз прогрелись! Только масло смой, а то получится аппетитная корочка…

Вместо ответа я двинула его кулаком в крепкий живот, поросший чуть вьющейся рыжеватой шерстью (чуть руку не сломала) и прошествовала сперва в душ, а потом в жарко разогретую комнату, где и разлеглась на гладких камнях и песке. Кто другой обжегся бы, но это дело привычки, а сухой жар в здешнем климате — прекрасное средство от всяческих простуд!

Через некоторое время Виалисс присоединился ко мне, и мы стали блаженствовать вместе. Если бы еще над головой светило белое солнце, а кожи касался раскаленный ветер, шуршали мимо ящерки и скорпионы…

— Тори совсем заработался, — сказал вдруг брат и повернулся на живот, заботливо подложив полотенце под нежные детали организма. — Ты его видела? Он уже не бледный, а какой-то синеватый. Еще немного, я его поймаю, свяжу и насильно отправлю в Джаман.

— Вместе поедем, — кивнула я. — Дарифа его подержит, если что. Ты прав, Тори давно нужен отпуск! Но нет, у него же карьера…

— Что толку в той карьере? — искренне не понял Виалисс. — Будто от этого зависит его пропитание или там… выгодная женитьба! Невест мы еле поспеваем гонять, а с голоду уж точно не умрем.

— Он так самореализуется, — пояснила я. — Хочет достичь профессиональных высот, и тут состояние как раз хороший козырь: Тори может не думать о хлебе насущном и крыше над головой, а всего себя посвятить раскрытию преступлений.

— Ну и посвящал бы в частном порядке, — пожал брат широченными плечами. — Без ущерба здоровью. Я же предлагал открыть детективное агентство!

— И мне по-прежнему нравится эта идея, — кивнула я. — Но Тори упрямый. Так просто его не уговоришь. А если мы организуем такую контору вдвоем и составим ему конкуренцию… а мы составим, потому что он гнушается пользоваться своим недурным материальным положением…

— Скажи проще — давать на лапу, кому надо, чтобы ускорить этот их бюрократический процесс, — подсказал Виалисс, — и подмазывать свидетелей ради улучшения памяти.

— Вот-вот… Словом, он очень обидится и примется из кожи вон лезть, чтобы если не обогнать нас, так хоть идти ноздря в ноздрю. И надорвется окончательно, — грустно сказала я и повернула голову, чтобы взглянуть на брата. — Вот что с ним делать?

— Да ничего. Рано или поздно сам дозреет, — изрек он. — А мы присмотрим, чтобы он не слишком переутомлялся. Как тебе мысль?

— Недурная, — кивнула я. — Но как ты себе это представляешь? Приводить к нему свидетелей под конвоем?

— Зачем? Делать так, чтобы сами явились с показаниями ли, с повинной… Мне такое организовать не сложно, — ухмыльнулся Виалисс, явно намекая на свое поразительное сходство с младшим братом. — Только действовать надо тонко. Ну да это уж по обстоятельствам…

— Да, разберемся, — кивнула я и села. Камни начали остывать, пора было одеваться и водворяться в гостиной, как чинная нэсс. — Пойдем? Тори скоро вернется, может, расскажет что-нибудь…

Виаторр вернулся, как обычно, в дурном настроении, швырнул шляпу мимо вешалки и слишком долго переодевался в домашнее.

— Хоть побрился бы, — попенял ему Виалисс, когда он спустился в гостиную.

— Зачем? — не понял Виаторр.

— Не смущай его, он еще маленький и не знает, зачем мужчины бреются на ночь, — хихикнула я. — Ну, не дуйся, Тори! Расскажи лучше, что новенького?

— Адита! Подай чего-нибудь, а то мы до ужина не доживем! — окликнул Виалисс.

— Несу-у-у! — раздалось из глубин дома, и вскоре служанка явилась с громадным подносом на голове и парочкой поменьше в руках. — Извольте, нэссе…

— Спасибо, душа моя, — искренне сказал ей Виалисс, схватив изрядный ломоть ветчины и еще горячего хлеба. Сверху, подумав, он положил порядочный кусок сыра со слезой, украсил горкой маринованных овощей, ложкой зерновой горчицы, тертым имбирем, поперчил, накрыл вторым куском хлеба и разом откусил половину. И проговорил с набитым ртом: — Сделать тебе такой, Тори?

— Я сам, — проворчал тот, повторяя его манипуляции. Бутерброд у него тоже получился монструозный, потому что вместо ветчины Виаторр взял половину вареного говяжьего языка, а имбирь заменил свежей зеленью. — Уф… Теперь еще парочку таких же, кружку кишра, и я буду отдаленно похож на человека… и, возможно, доживу до ужина.

— Адита, кувшин кишра покрепче! — попросила я, не отставая от братьев. После массажных процедур всегда хочется есть. — И поторопи девушек с ужином, Тори голодный!

— Как прошел день, можешь не говорить, — сказал Виалисс, — и так видно, что кошмарно.

— Не то чтобы кошмарно, но утомительно до крайности, — разделавшись со вторым бутербродом, Виаторр заметно подобрел. — Похоже, у нас объявился серийный убийца. Не смотри на меня так, Трикс!

— Я знаю, служебная тайна, но… — я прищурилась, — ты же знаешь, что одна голова хорошо, а три…

— Пить надо меньше, — заключил Виалисс, явно припомнив, как Виаторр впервые перебрал горячительного и никак не мог выбрать из трех дверей настоящую. — Но Трикс права: мы ведь не собираемся чесать языки с кумушками на каждом углу, а так, глядишь, что-нибудь подметим. Я часто бываю в разных… гм… заведениях, нет-нет, да и услышу такое, чего человеку со стороны никогда не скажут, а у Трикс отменное воображение!

— Да, «Меткий стрелок» разошелся влёт, будут печатать дополнительный тираж, — довольно улыбнулась я. — А про Вирфора никто и не вспомнил…

— Кстати, я слышал, — вставил Виалисс, — старик завещал все свои деньги им же самим учрежденному благотворительному фонду для инвалидов войны, детей-сирот и людей, попавших в трудную жизненную ситуацию. Устав там строгий, если воровать и начнут, то не скоро… Ну а всякие там картины, статуи — у него много добра скопилось, — и, главное, уникальную коллекцию стрелкового оружия передал в городской музей.

— Ставлю что угодно против фальшивой монеты, что стреляющей трости в этой коллекции нет, — вздохнул Виаторр. — Ладно, что с вами поделаешь… Все равно в газеты просочится рано или поздно!

— Вот именно, а лучше услышать историю из первых уст, — вставила я. — Говори, не тяни…