Дарья Донцова - Венец безбрачия белого кролика

Маргоша ответила:

— Мне без разницы с кем, бабки нужны. Мы с Арти приедем.

Я прямо передернулась. Еще и Артемона! Но я ничего Марго не сказала, мы с ней подруги, а она сестру очень любит. Вот же как! Внешне они очень похожи, а по характеру разные. Марго нормальная, Арти..!

Глаголева посмотрела на мужа.

— Я должна слушать ее ругательства?

— Варвара, прошу вас, без нецензурщины, — попросил Семен.

— Так я не ругаюсь. Просто объясняю, кто Артемонка, — не смутилась Крапивина. — Она всех ниже себя считала. А пришла в клуб стриптиз танцевать. И давай капризничать: раздеваться не стану, управляющему по морде врезала, когда он ее за попу ущипнул. На весь клуб визжала: «Что вы себе позволяете! Я не продажная девка, как местные танцовщицы. Я книги читаю, поэзию». Во умора! Чего тогда приперлась в клубешник плясать? Кому ты там с томиком поэзии нужна? Ступай в библиотеку, выдавай там книги за две копейки, ходи в юбке до пола. Там тебе рады будут. А в ночном заведении другие порядки. И ее при виде меня прямо перекашивало. Увидит, что я с парнями смеюсь, с клиентами, такую рожу скорчит! Один раз мне мужик какой-то сказал: «Хочешь пятьсот баксов?» А кто откажется? Я спросила: «Что делать надо?» Он ответил: «Вон там парень в углу жмется. Иди, поприставай к нему, затащи в кабину для приватного танца. Дальше объяснять?» Я ему: «Бабло вперед». И отработала. Стою в туалете, прячу грины, входит Артемона, глаза горят, и с порога рубит: «Ты проститутка. Я рассказала старшему по смене, как ты клиента развлекала». Я чуть от смеха не сдохла. Ржака. Да я Кирюхе его стольник приготовила, сейчас отнесу. Стою молча, крашусь. Артемона лекцию читает о девичьей чести, невинности. Я не выдержала:

— Мерси тебе. Но сама-то где работаешь? Не в музее экскурсоводом. На одном уровне мы с тобой, обе шлюхи.

Ой! Она прямо посинела.

— Я честная! Я себя для того, кого полюблю, берегу! А ты! Колхозница! Вшивый домик!

И такой понос на меня вылила. Да уж! Интеллигентка! С поэзией. Из нее прямо перло: «Я самая правильная, честная, я среди вас случайно, я выше всех, я особенная, я бриллиант, а вы … грязные!

— Ну все! Ухожу, — вскочила Арти.

— Марго в клубе долго работала, Артемонку быстро выперли, она всем надоела, жизни учила, презирала нас. Петька … и послал. Я ее из вида потеряла. Маргоша к Зуфарову прилепилась, тот ее всем обеспечил, отпала нужда в клетке скакать, ушла она. Не общались мы какое-то время. Потом Марго меня в Интернете нашла и все рассказала. Артемона замужем, супруг — урод. Жена его ненавидит, а деваться некуда. Маргоша живет с Зуфаровым, у нее все тип-топ. Ну, а потом!

Варвара сложила руки на груди.

— Маргуля меня в кафешку позвала. Прихожу, а там Арти. Она ко мне с объятиями: «Варюша, прости, что в детстве тебя обижала. И в клубе глупо себя вела. Дура я». Конечно, я расцеловала ее, мы помирились. Марго давай рассказывать. У Артемоны муж голубой, женщины ему не нужны. Богатый мужик до невероятности. Жадный до изумления. Арти копейки дает. Бил ее сильно. Потом Артемона любовника завела, тот мужу законному промеж рогов вломил, квартиру ей снял. Щедрый, добрый, обожает ее. Вроде хорошо, да опять плохо. Женат он. Никак не развестись ему. Бизнес общий. Артемонка ребенка хочет, а тому отец нужен. И сама Арти в официальном браке состоит, ее урод никогда не отпустит! Чего делать?

Варвара сделала широкий жест рукой.

— Я им тоже правду рассказала. Расписалась с Крапивиным, тот прикидывался богатым, деньгами швырялся. И что? Пилот нищий! Летает на каком-то типа мотоцикле по России. В загранку ни-ни. Допуска на хорошие лайнеры нет. Заработок!

Крапивина закатила глаза.

— Тьфу! На приличные туфли не хватит. Жесть-жестянка! Попала я! Тоска. Мрак!

Артемонка попросила: «Расскажи нам про Гену побольше». Ну я все и выложила. Дятел первой линии. Болтун. Шутничок фигов. Вечно всех разыгрывает! Ведет себя как школьник.

Потрепались, разошлись. Но стали встречаться. Генка в рейс, я Маргоше звонить, мы в кафе или в магазин. У сестер, несмотря на жалобы, деньги водились, а я вечно ходила с пустым карманом. Они мне подарки делали, я еще удивлялась. Ну ладно Марго, мы всегда с ней дружили, но Артемона! Надо же, как людей зуботычины меняют! Ходила, морду при виде меня кривила, обзывала «вшивым домиком», «навозницей», а как по роже от мужа получать стала, мигом подобрела, спесь потеряла.

Мы хорошо время проводили. Генка, долдон, ничего не замечал. Пришла в новом пальто, а он даже ничего не спросил. Ну да это неудивительно, Крапивин из породы языкатых.

— Каких? — не понял я.

Варвара засмеялась.

— Мужики встречаются языкатые и молчуны. Первые столько хороших слов наболтают! Голова кругом. В гостях жену нахваливать начнет, дома комплиментами сыплет. «Люблю, люблю, луну с неба достану». По первости это приятно! Уши развесишь, балдеешь. А время бежит, попросишь у муженька:

— Мне туфли новые нужны.

Он в ответ:

— Да, конечно! Сто пар куплю! Завалю шпильками! Все для тебя, родная…

И гу-гу, и ду-ду! И луну сейчас с неба стащу!

Ну, это здорово! Дай денег на обувь!

А он опять гундеть.

Поживешь с таким, и допрет до тебя: луну с неба пообещать легко. Эй, парень, где деньги-то? Конкретно! Рубли! Нету! Не заработал! И не мучается, что жена босая по лужам пятками хлопает. У языкатого любовь только на языке. Наболтал, и вроде как хватит с тебя, чего еще надо? А молчун рта не раскроет, слова доброго от него не дождешься. Но у тебя есть и шуба, и сапоги, и сумка, и все-все, и сережки в ушах, и телефон всем на зависть, и машина. Молча все купит, буркнет:

— Носи!

Языкатый жену на самом деле не замечает, он словами своими себя укачивает. Типа гипноз. Ему неохота видеть, что жена зимой в босоножках рассекает. Это ж надо перестать балаболить, денег заработать. Фу! Лучше про любовь петь громко. Молчун сразу сапоги принесет, еще летом позаботится, да не одну пару притащит.

Варвара горько вздохнула.

— Генка оказался худшим из языкатых! Идиот. Устала я от него! Барак меня доконал. Соседи. Теснота. В одной юбке бегаю. На маршрутке с гастарбайтерами езжу. Марго на иномарке, Артемонка тоже. А Варюша пешкодралом! По грязи! Да в сапогах, которым сто лет! Эх, жизнь моя жестянка, ну ее в болото. А гаже всего то, что на меня ни один приличный мужик смотреть не хочет. Идет оборванка нищая пешком. На салон, чтобы волосы в порядок привести, времени нет, маникюр кое-как сама себе сделала. Вид убогий. Кому охота с нищей кошелкой дело иметь? Только не надо сейчас песни про красоту души петь. И комната в бараке! Жесть! И вдруг говорит мне Артемонка:

— Варюша, хочешь квартиру? Денег на машину и дорогие наряды?

Крапивина рассмеялась.

— Вопрос что надо! Я ей ответила: «Кто ж откажется. Да кто же мне столько отсыплет?»