Дарья Снежная - Операция Волчье сердце

Диана Корвин пожала плечами:

— Мой выбор вызвал большой скандал дома, а я просто заболела морем и кораблями. Как только я добилась надлежащего девице из нашей семьи звания мастера, меня выдали замуж, рассчитывая, что собственная семья, дети, необходимость вести дом выветрит из моей головы все эти глупости. И мужа мне подобрали соответствующего — строгого и серьезного, — она задумчиво смотрела в окно, стоя к Вольфгеру Лейту вполоборота. — Николас сразу после свадьбы сказал, что все это блажь и он не собирается принимать участия в глупостях моей семьи. И что если я считаю, что мне нужен не дом и вышивка, а корабли и верфи, то должна не сидеть и рыдать, а идти и добиваться поставленной цели.

Она вздохнула и повернулась к следователю лицом:

— В итоге, я лучше знаю рабочих судостроительной верфи моего наставника, мастера Джока, чем прислугу в своем собственном доме. О том, что представляла из себя убитая девушка, вам в самом деле лучше поговорить с госпожой Мият.

Вольфгер перевел взгляд на экономку, госпожу Элену Мият, что так и стояла в дверях с каменным лицом. Она, не дрогнув, выдержала тяжелый взгляд вервольфа со спокойной уверенностью человека, хорошо знающего свое дело и уверенного в своей правоте.

— Ивонна была приличной девушкой, ответственной и исполнительной, — заговорила экономка, отвечая на вопрос, заданный ее молодой госпоже. — Дело свое она знала отлично, в доме проработала больше пяти лет. За все это время не была уличена ни в чем предосудительном. Мне до сих пор не верится, что столь рассудительная молодая особа могла попасть в неприятности.

«Так вот как это теперь называется», — хмыкнул Вольфгер, отмечая выбранное экономкой слово. «Неприятности».

— Вы можете объяснить, что она делала в хозяйском кабинете?

— Ей было нечего там делать, — твердо отозвалась достойная женщина. — Кабинет хозяина убираю только я, а за порядком в бумагах он следит лично. Господин Корвин — очень организованный человек. И даже если бы убирать в кабинете входило в ее обязанности, снимать картину ей было совершенно незачем!

Вот с этим Вольфгер был согласен.

— Кто знал о том, что за картиной спрятан сейф?

— Я знала, — вставила Диана Корвин. — У мужа есть еще один, в столе, но там хранятся только документы. Но кто из слуг мог знать — не представляю.

Она вопросительно взглянула на экономку, и как-то ясно стало, что эту тучную даму, хорошо в возрасте, она к слугам не причисляет. Для госпожи Корвин ее домоправительница скорее член семьи. Та на немой вопрос хозяйки задумчиво покачала головой:

— Никто не должен был знать. При мне хозяин тайник ни разу не открывал, а больше в кабинет никто и не заходит. Вот разве что управляющий?

Она с сомнением взглянула на хозяйку. Та неуверенно пожала плечом:

— Николас с господином Уорстоком часто обсуждают дела наедине, но знает ли управляющий о тайнике в стене… — она с сомнением взглянула на Вольфгера. — Вам лучше обсудить это с мужем.

— Госпожа Корвин, а где сейчас находится ваш муж?

— Он вчера уехал в поместье, за город. Я отправила за ним человека, как только обнаружила… Обнаружила… — Диана Корвин снова часто задышала и принялась терзать платок, и бдительная домоправительница бросила на капитана свирепый взгляд.

Еще бы — снова расстроил девочку.

Вольфгер мысленно ругнулся и свернул допрос.

— Что ж, благодарю вас за проявленное понимание и за помощь. И примите мое соболезнование в связи со сложившимися обстоятельствами.

В конце концов, все важное он узнал, а если возникнет необходимость — с госпожой Корвин всегда можно будет дополнительно поговорить позже. Теперь ему в любом случае требовалось опросить остальных слуг, дождаться хозяина, разыскать управляющего…

Вольфгер вздохнул и направился обратно в кабинет. Свою работу он по странной прихоти судьбы все же любил. Но только не тогда, когда в эту любовь вмешивались третьи лишние, вроде Джуниора Валлоу или не к ночи помянутой Корнелии Сильверс.

Мастер-артефактор как раз закончила собственный осмотр в тот момент, когда вервольф появился в дверях — это было очевидно по тому, как она резко вскинула голову от рабочих считывающих артефактов, и кончики светлых волос чиркнули по длинной шее. Вольфгер набрал в грудь побольше воздуха и пожалел, что эту демонову стрижку нельзя пришить к делу стервы по статье «провокация».

Несмотря на то, что Лейт и Алмия принадлежали к совершенно разным управлениям и не имели даже общего начальства, не говоря уже обо всем остальном, в городе Мастеров — где артефактика в том или ином смысле была неотъемлемой частью жизни больше, чем половины населения — им приходилось сталкиваться часто. И Вольфгер готов был поклясться, что сногсшибательная блондинка, которая одним лишь своим видом погружала окружающих в глубокое осознание собственной неполноценности, почему-то невзлюбила его с первого взгляда. Возможно, потому, что неполноценным вервольф себя тогда не ощутил, лишь подумал мимоходом о том, что в общем-то в любых других обстоятельствах был бы не против с этой «фифой» где-нибудь уединиться и посмотреть, что скрывается под ладным костюмчиком.

Желание это мастер Алмия отшибла быстро, заменив его на куда более яркое — придушить гадину. Иногда Вольфгеру казалось, что где-нибудь у нее имелся список важнейших жизненных целей, в котором обязательно значился пункт — «выбесить капитана шестого отделения Лидийской стражи». До сих пор вервольф держался, но в глубине души подозревал, что именно его выдержка и доставляет мастеру Алмии наибольшее наслаждение. И сорвись он хоть раз, она вполне вероятно, потеряла бы интерес к этому безмолвному (по крайней мере, со стороны оборотня) противостоянию.

Понимал, но все равно держался.

Вот и сейчас Алмия словно почувствовала возвращение своего любимчика, и едва заметная улыбка тронула красиво очерченные губы, идеальность которых подчеркивала яркая помада.

— Что у вас, мастер Алмия? — сдержанно поинтересовался Вольфгер, приближаясь и стараясь не обращать внимания на надменно следящего за происходящим подполковника.

Валлоу прибыл сюда только потому, что дело происходило в доме Корвинов и, кажется, сам толком не знал, чем ему тут заняться. А потому только беспричинно всех дергал и покрикивал с важным видом.

— С точки зрения артефактики дело более чем однозначное, капитан, — безмятежно отозвалась женщина, поворачиваясь к вервольфу.

— Вы же сказали, что для того, чтобы разобраться, вам потребуется несколько часов, а может, и дней! — вмешался в разговор Валлоу.

— Вы интересовались «Сколько можно копаться?», господин подполковник, — надменно отозвалась мастер Алмия, по-кошачьи сузив глаза. — И я предельно честно вам на этот вопрос ответила. Копаться — можно долго.