Дарья Донцова - Доллары царя Гороха

– Вы не можете мне подсказать адрес Алексея Клара́? – спросила я.

Эра Вадимовна замялась.

– Честно говоря, я не общалась близко с покойным Михаилом Николаевичем, мы сталкивались лишь по работе. Поэтому и не знаю, где обитает Леша, может, у матери, но вполне вероятно, что он имеет свою квартиру. После того как Клара́ умер, Гортензия Петровна сразу ушла на пенсию, у нее начались серьезные проблемы со здоровьем. Подробности я не знаю.

– Так она жива?! – закричала я.

– Насколько мне известно, да, – кивнула Эра Вадимовна.

Я уцепила заведующую за рукав.

– Миленькая, дайте мне ее адрес и, пожалуйста, поговорите с Настей, проведите разведку боем, мне никак нельзя с ней встретиться, во всяком случае, сегодня. Может, завтра, загримировавшись…

Эра Вадимовна укоризненно погрозила мне пальцем.

– Ох, молодость! Никакой разумности. Адрес Гортензии Петровны вам скажу, он у нас в книжке записан, скорей всего она, уйдя с работы, не поменяла место жительства. Думается, у нее не тот возраст, чтобы скакать с квартиры на квартиру. Что касается Насти… Понимаете, я ведь ученый, человек, приученный мыслить методично, поэтому хочу вас предостеречь от одной ошибки, которую очень часто совершают аспиранты на первом году обучения. Залетит в их головы одна мыслишка, и все, неоперившийся «профессор» абсолютно уверен, что она одна единственно правильная, и начинает усиленно подгонять под нее факты. Подобное видение проблемы неверно, оно чревато ошибками, следует смотреть широко, охватывать все поле сразу, а не один сантиметр. Вот вы считаете Настю убийцей…

– Да!

– Это абсолютно бездоказательно. Почему?

– Ну я же уже излагала свои соображения. Смерть нескольких женщин, появление незадолго до кончины около них шатенки.

– Простое совпадение, и потом, темноволосых людей море.

– Но…

– Не следует зацикливаться на одной версии, – перебила меня Эра Вадимовна. – Знаете, мне пришла в голову замечательная идея.

– Какая же? – поинтересовалась я.

– У нас в музее и НИИ находится известное количество каракомы. Растение невероятно ядовито, и поэтому, естественно, его нельзя взять просто так. Существуют строгие правила отпуска средства из спецхранилища. Назад исследователь может вернуть чуть меньше, чем брал для изучения, но тогда он обязан представить свои записи, завизированные начальником лаборатории. Ну, допустим, получил на руки два грамма, сдал один, а второй израсходовал в процессе опытов, нужные бумаги прилагаются. Это, конечно, очень общо, но по крайней мере вы теперь понимаете, что просто так утащить некоторое количество каракомы никак нельзя. Следовательно, если вы считаете Настю убийцей, значит, нам нужно понять, где она раздобыла яд. Напрашивается ответ – в музее. Там в экспозиции представлен плод. Естественно, витрина тщательно заперта, но Настя может воспользоваться ключом. Думаю, она знает, где он хранится. Я вскрою витрину и проверю. Если там лежит простой сахар, а по внешнему виду отраву трудно отличить от него, тогда один разговор. Но коли там настоящая каракома, следовательно, Настя тут ни при чем.

Эра Вадимовна посмотрела на меня торжествующим взглядом.

– Очень интересный подход, – одобрила я, – но у меня назрел вопрос: в Полинезии эту ядовитую штучку легко достать?

Эра Вадимовна недоуменно хмыкнула.

– Да. Каракома не растет в городах, но в сельских районах встречается часто.

– Почему же тогда местное население поголовно не отравилось?

Эра Вадимовна снисходительно улыбнулась.

– Вообще-то это глупый вопрос. Вам придет в голову есть бузину или волчьи ягоды? Они весьма привлекательно выглядят. А трогать борщевик станете?

– Нет, конечно.

– Позвольте поинтересоваться – почему?

– Ягоды очень ядовиты, об этом все знают, а борщевик так обожжет, что потом год лечиться придется, и останется рубец.

– Вот и ответ на ваш вопрос. Полинезийцы знают, что каракома несъедобна.

– Но почему же она попала в музей экзотических растений, если ее легко добыть?

– Душенька, – терпеливо ответила Эра Вадимовна, – уж и не знаю, существует ли в Полинезии собрание экзотов растительного мира, но если оно там есть, то каракомы в экспозиции не будет. Туда стопроцентно угодит наш борщевик вкупе с бузиной. Вот они там будут самой настоящей экзотикой, понимаете?

Я кивнула:

– Конечно, а теперь послушайте меня. Настя часто ездит в Полинезию. Ей нет необходимости воровать каракому в музее или в лаборатории. Она просто купила ее в какой-нибудь глухой деревеньке или сорвала с дерева и привезла в Россию.

Эра Вадимовна покачала головой:

– Все не так просто. На границе не пропустят плоды каракомы без соответствующих бумаг. Вывоз растений – сложная бюрократическая процедура. Даже самое обычное яблоко отберут. Таковы правила, и действуют они во многих странах мира.

Я с жалостью глянула на Эру Вадимовну. Ну неужели она такая непонятливая?

– Настя, знающая все о строгих правилах, просто разрезала каракому, вытряхнула содержимое косточки в маленький пакетик с надписью «сахар» и спокойно положила его в сумку. Многие авиапассажиры прихватывают с собой то, чем не воспользовались в самолете: крохотные коробочки с джемом, салфетки, пропитанные одеколоном.

Эра Вадимовна растерянно захлопала глазами.

– Да, действительно… мне и в голову не пришло!

Внезапно мне стало страшно, и я, придав своему голосу твердость, сказала:

– Знаете, я подумала немного и теперь считаю, что вам не следует влезать в это дело, оно опасное. Настя, если поймет, что она разоблачена, не остановится ни перед чем.

– Но мне хочется узнать, что произошло на самом деле! – с детским упорством воскликнула Эра Вадимовна. – Ничего плохого я не совершу, просто очень аккуратно поработаю с Трошевой. Я сумею. Знаете, я просто обожаю детективы и частенько думаю: вот уйду на пенсию и стану, как мисс Марпл, разоблачать преступников.

Я слегка рассердилась: ну что за упрямство! Сказано же ей: не лезь куда не следует! Так нет! Уже готова сунуть нос во все дыры. И вообще, это мое расследование, я не нуждаюсь в компаньонах и нахожусь в двух минутах ходьбы от разгадки. Гортензия Петровна Клара́ скорее всего что-то знает об этой истории, не зря же Сергей хотел передать ей деньги. А Эра Вадимовна начнет трясти Настю и переполошит всех.

– Я запрещаю вам беседовать с Трошевой.

– Хорошо, хорошо, – закивала Эра Вадимовна, – не стану, – но что-то в ее задорно поблескивающих глазах говорило: «Вы только уйдите поскорей, а я уж развернусь во всю мощь».

– Поклянитесь, что не станете говорить с Настей.

– Клянусь! – слишком быстро ответила Эра Вадимовна.