Дарья Донцова - Фиговый листочек от кутюр

– Теперь понятно, что после смерти папы у Макса сразу заканчивается сладкая жизнь? – спросила Тина. – Ефим бы его выжил…

– Но не успел, потому что умер, – закончила я.

Тина кивнула:

– Макс ведь не знал, что в доме окажется бешеная Эми.

Я посмотрела в окно.

– Будь добра, Тина, вспомни, что ты сказала маме, когда позвонила ей утром. И зачем это сделала, вы ведь хотели сохранить с Радой тайну.

Девочка судорожно вздохнула:

– Мне было так страшно, так плохо! Вот я и позвонила, но никаких подробностей ей не рассказывала. Просто заплакала и ляпнула: «Мамочка, папу убили, насмерть».

– И это все?

Тина закивала головой:

– Больше ничего. Мы с Радой не хотели, чтобы кто-нибудь, кроме нас, знал правду.

И она снова разразилась горькими слезами.

Следующее утро началось с сюрприза. За завтраком неожиданно все оказались в сборе: дети, старухи, Кара и Макс. Сначала народ мирно разливал по чашкам кофе, какао и чай, но потом Галина Михайловна решила продемонстрировать педагогическую бдительность и заявила:

– Кирилл, немедленно положи назад копченую колбасу.

– Почему? – безнадежно спросил мальчик.

Галина Михайловна мигом оседлала любимого конька:

– Отвратительная еда. Это убитое животное.

– А вы, – нагло спросила Лизавета, – едите прямо то, что бегает?

Я под столом быстро наступила девочке на ногу.

– Я вообще не употребляю ничего подобного, – покраснела мать Кары, – и никому не советую. Никогда! Существуют хлеб, картошка, каши…

И тут вмешалась Роза Константиновна:

– Милая Галочка…

Я с сочувствием посмотрела на подростка. Сегодня Кирюшка оделся в джинсовый комбинезон с бесчисленным количеством карманов. На улице чуть похолодало, и мальчик решил пофорсить перед девицами. Сейчас ему достанется от хищных гарпий по полной программе. Одна станет читать лекцию о вкусной и здоровой пище, другая примется давать указания по поводу одежды.

Но Роза Константиновна повела себя неожиданно.

– Милая Галочка, мы живем в стране демократии, слава богу, страшное коммунистическое прошлое, когда все должны были одинаково питаться и одеваться, ушло в прошлое. Вам, моя дорогая, учитывая возраст, и в самом деле, пожалуй, не стоит вкушать мясное, жирное и сдобное. Впрочем, носить мини-юбки и кожаные штаны тоже не советую. Но Кирюша находится на том счастливом отрезке жизни, когда никаких запретов нет. Нравится ему бегать в жарких штанах из корабельной парусины, да бога ради. Желает лакомиться колбаской? Кушай на здоровье, мой ангел, и никого не слушай! Еще успеешь нахлебаться геркулеса на воде, это лакомство от тебя не убежит!

Сказав эти слова, Роза Константиновна пододвинула мальчику блюдо с мясной нарезкой.

– Кушай, кушай!

Галина Михайловна, не ожидавшая от своей заклятой подруги подобного предательства, подавилась кофе и принялась судорожно кашлять. Роза Константиновна, понизив голос, сказала так тихо, что ее услышали лишь я и Кирюшка:

– Вообще говоря, твой комбинезон выглядит отвратительно, в таких ходят строительные рабочие. Но, согласитесь, пожилая дама, лазающая по лестницам в нижнем белье, потеряла всякое моральное право осуждать других, ведь так?

И она весело захихикала. Я разинула рот: а старуха, оказывается, с чувством юмора, и не такая уж она зануда. Человек, который может посмеяться над собой, достоин уважения.

Не успела я выйти в коридор, как на меня налетела Зина.

– Евлампия Андреевна, это не ваша штучка?

Я повертела в руках нечто, похожее на небольшой пульт от телевизора, но всего лишь с двумя кнопками: зеленой и красной.

– Что это?

– Не знаю, – пожала плечами Зина, – стала коридор пылесосить, там, на третьем этаже, статуя в углу стоит. Здоровенная такая, я ее раз в месяц отодвигаю, вот под ней и валялся. Думала, пульт управления.

– От чего?

– А у Кирилла в комнате радиоуправляемые машины есть, помните, ему Глеб Лукич подарил? Пожарная и «Скорая помощь». Вот небось от них.

– Точно, – улыбнулась я. – Давай сюда, отдам растеряхе!

Дзынь, дзынь! – ожил телефон в холле.

Зина схватила трубку.

– Алле, кого? Сейчас позову. Это вас, Евлампия Андреевна.

Из трубки донесся совершенно незнакомый мужской голос.

– Лампа?

– Да, слушаю.

– Не узнала?

– Простите, нет.

Мужчина рассмеялся:

– Да уж, было бы странно надеяться на другое. Константин Михайлович беспокоит.

Я замялась.

– Простите, кто?

Дядька вновь захохотал.

– Ну все, уела и растерла, а я-то, дурак, надеялся. Что же ты машину из сервиса не забираешь? Готова давно твоя тачка, мастер обзвонился прямо, но тебя никогда дома нет.

– Константин Михайлович! – обрадовалась я, вспомнив мужчину, который помог на дороге, когда «Жигули», неожиданно «вскипев», сломались. – Ой, здравствуйте!

– Привет, привет, так когда приедешь?

– Сейчас, то есть через какое-то время, пока оденусь, доберусь.

– Значит, не встретимся, – вздохнул добрый самаритянин. – У меня самолет в Петербург. Ладно, вернусь через неделю и тогда стребую должок.

– Какой? – испугалась я.

– Думала, бесплатно помогать стану? Нет, моя радость, придется тебе со мной в ресторан топать, обедать. Ты какую кухню предпочитаешь – японскую, китайскую, итальянскую…

– Вкусную.

– Оригинальное высказывание. Ладно, значит, сам выберу, ну пока, тороплюсь. А машину забери.

Я побежала в спальню, схватила сумочку и понеслась в сторону Минского шоссе. Придется ловить бомбиста, до автосервиса на городском транспорте не добраться.

Мастер отвел меня во двор и ткнул пальцем в новые, сверкающие краской «Жигули».

– Вот.

– Это что? – обалдело спросила я.

– Ваша машина.

– Где?

– Да прямо перед носом.

– Не может быть!

– На номера гляньте.

808 МА, и правда моя! Но что с ней случилось? Каким образом старая развалюха превратилась в новенькую красавицу? И сиденья, кажется, другие. Словно подслушав мои мысли, механик пояснил:

– Константин Михайлович попросил: «Ты, Петя, постарайся, как для себя». Ну я и сделал из трупа невесту. Все перебрал, считайте, она у вас новая. Сиденья поменял, вместо простых антистресс поставил, а уж про ходовую да двигатель и говорить не стоит. Все равно не поймете, но поверьте, как новая. Да что там, лучше заводской, с конвейера знаете какую сейчас дрянь гонят, половина деталей некондиция, а у вас чисто болид получился.

– Кто?

Механик с жалостью посмотрел на меня, недоумевая, очевидно, как это я не знаю такой простой вещи, и пояснил:

– Болидами называются машины, которые на гонках используют. Суперкласс, ручная сборка, спецпроект. Да я для Константина Михайловича, как для родного! Да что там! Отцу с матерью не сделаю, а ему в лепешку расшибусь!