Тамара Лисицкая - Двенадцать

Я один раз упала на уроке физкультуры со «шведской стенки»… С последнего «этажа»… головой в кегли… Так вот, сейчас — больнее… А с другой стороны, на что я рассчитывала? Это жизнь, а не рекламная акция. Так, как хотелось бы, не бывает.

…Но зачем Лёва обременял себя всеми этими церемониями? Если речь шла о фото-мать-их (довели, я снова ругаюсь) репортажах, он мог просто предложить мне вполне легальную, оплачиваемую работу… Я, кстати, могла бы и согласиться. Почему бы не зафиксировать на страницах журнала чудесный момент превращения?.. Нет, конечно. Ни черта бы я не согласилась… Возможно, он это вычислил, он такой… Но почему именно я? Тонны моделей томятся в ожидании судьбоносных предложений посветиться на глянцевых страницах. Договорились, хлопнули по подписи под контрактом или без подписи, полюбовно, — и ура! Все при деле, все счастливы… Зачем нужно в поте лица окучивать меня? Одно объяснение — моя уникальная уродливость. Такого на этапе «ДО» ни одна фотомодель не предоставит…

Собрались гости, я всё-таки нашла в себе силы держаться с достоинством. Я была в одном из купленных сегодня предметов женской зависти — в длинном кремовом платье на тонких бретельках. К нему прилагались блестящие побрякушечки, но я от них отказалась. Не то настроение. Естественно, уходить без объяснений я не собиралась. Решила остаться и пусть добивают. Я тоже при зубах… В отличие от всех этих лощёных граждан я всю жизнь сама себя кормила, одевала и защищала. Смогу защитить и сейчас, пусть только тронут…

— Дорогие коллеги! — очень торжественно начал свой спич Лёва (он был в белом). — Я собрал вас у себя не только по случаю моего дня рождения…

— Но ваш день рождения в мае! — пискнула секретарша Лена (в коротком и блестящем. Шлюха шлюхой) и посмотрела по сторонам, ожидая ответную радость.

Нарядный народ молчал. Судя по всему, у них не было опыта отмечания дней рождения начальника.

— День рождения, Леночка, — Лёва холодно улыбнулся, — у человека наступает тогда, когда он чувствует, что у него день рождения… Но собрал я вас ещё и для того, чтобы представить вам нашу новую сотрудницу.

Он взял меня за локоть и легко подтолкнул вперёд. Двадцать пар глаз. Все бьют прямой наводкой. Не было в них ни особенных вопросов и оценок, ни брезгливого понимания моего жалкого статуса. Было в этих глазах лёгкое удивление, некий мужской интерес и некоторое женское высокомерие. Всё замаскировано вежливым безразличием. Но — клянусь! — я не просила Лёву брать меня на работу! То есть я страстно этого хотела, но прямым текстом — ни разу… Поэтому в моих глазах, судя по всему, массы смогли разглядеть такое же удивление, и — в связи с пережитыми потрясениями, — интерес и лёгкое высокомерие.

— Она замечательная, очень тонкая, умная и чуткая девочка…

Какой кошмар! Это обо мне… И что мне изображать теперь — реверансы? Спокойную уверенность в правильности слов? Весёлые вопли вроде «Что вы, что вы, Лев Петрович, вы меня перехваливаете»? Или сурово потребовать объяснений, присовокупив к претензиям пресловутый «фоторепортаж»?

— Кроме того — она моя невеста.

???????????????

По кругу сотрудников прошёлся шелест изумления.

Мне пришлось опереться на Лёвино плечо. Я? Невеста? Ого! Серьёзно! Фоторепортажно! Стада свежих мыслей застучали в меня изнутри. Я смогу есть пирожные каждый день!.. Я не буду стоять в очереди в общаговскую ванную!.. Я брошу курить!.. Девчонки сойдут с ума от зависти!.. Когда он успел?.. Нужно забрать вещи из общежития!.. Он старше меня на семь лет!.. Я работаю в престижном журнале!.. Меня любят!.. Как он мог не обсудить это со мной?

Я услышала несмелый, но всё более радостный гул голосов. Мои новые коллеги, плохо скрывая обалдение, пытались встретиться со мной глазами. А встретясь, приветливо и многозначительно размахивали бокалами. Макс тоже выполз из толпы. Он сделал восхищённое лицо и поаплодировал пальцами. Молодец, крестьянка, далеко пойдёшь — значил его жест.

Гости бродили по Лёвиным апартаментам, потягивали спиртное. Фотографировались возле вазы, робко, но по-дружески звали меня присоединиться. Я не присоединялась (или присоединялась — не помню). Макс циничноизображал официанта. Секретарша Лена, очень огорчённая заявлением шефа, таскала бутылки и объясняла гостям, где что находится, таким образом самоутверждаясь в роли хозяйки. Она давала понять всем и мне особенно, что у неё в этой квартире тоже есть что вспомнить. Пускай. Мне было всё равно. Я стремительно напилась и размечталась о свадебном платье в духе ренессанса. Подумать только, ещё неделю назад я убила бы любого, кто предложил бы мне представить моё свадебное платье!

Когда мы остались с Лёвой одни, я обняла его и потребовала объяснений. Что происходит? Как я должна ко всему этому относиться? В конце концов, почему он выбрал меня? Он — светский лев, молодой и красивый мужчина, влиятельная персона, финансово обеспеченный, мечта всех девиц, а я явилась с пакетом…

— Не захламляй свою голову сомнениями, — Лёва стал раздеваться, аккуратно складывая одежду. — Если бы ты знала, сколько ненужного материала ты пытаешься обработать… Тебе не хватает страданий? Читай своего Джойса. А в реальной жизни живи днём сегодняшним. Тебя не устраивает твоё новое положение?

— Нет-нет, устраивает, — я ходила вокруг, размахивая бокалом и никак не могла сформулировать главное, одни глупости лезли в мою голову… Что-то вроде «А мы будем венчаться или пойдём в ЗАГС?» — Я просто не могу понять, почему ты выбрал меня? Вчера ты ещё не знал о моём существовании, а сегодня я — твоя невеста!

— Неправильная установка, — ответил Лёва, набрасывая халат и приводя в порядок волосы, не отрываясь при этом от зеркала. — Не «почему я?», а «а почему бы и не я?!» Нужно верить в свой организм, тогда он не подведет… Нужно планировать судьбу по максимуму. А энергетические затраты — по минимуму.

— Но… почему всё-таки я? — не сдавалась я.

Лёва взглянул на меня в зеркальном отражении:

— Потому, что ты — молодая, свежая, крепкая, привлекательная, выносливая, здоровая, талантливая, сообразительная, послушная, породистая, хоть и не ухоженная. Потому, что я тебя чувствую. Потому, что ты — мой последний шанс. У меня на тебя планы. Зачем мне терять время на ритуалы, если я всё решил для себя сразу. Я знаю, у меня не так уж и много этого активного времени осталось.

С первым желанием — взвиться на дыбы — я неожиданно быстро справилась. Прекрасно, он для себя все решил. За меня он тоже все решил… Что ж… И хорошо, что решил… Пускай решает, если ему так хочется. Другое меня озадачило сильнее — его очевидная обречённость. Он не похож на умирающего. «Последний шанс».