Дарья Донцова - Монстры из хорошей семьи

– Ясно, – испуганно пискнула Лена, которая на самом деле ничегошеньки не поняла.

– У меня нет шизофрении, – начала темнеть лицом Вера, – я не Аллочка! Нет, не она! Я не психопатка, как Алла!

– Конечно, конечно, – закивала испуганная до последней степени Лена.

– Больше не приходи!

– Да, да.

– Не звони!

– Да, да!

– Не приставай к соседкам!

– Да, да, – быстро соглашалась Лена, великолепно знавшая, что с психически больными нельзя спорить.

– Я живу у мужа!

– Да, да!

– Издеваешься? – прищурилась Вера.

– Да, да! То есть нет, – залепетала Лена, ощущавшая уже настоящий ужас. В библиотеке сейчас никого не было, ну как свихнувшаяся Вера снова кинется на приемную мать и начнет ее душить?

Верочка и правда шагнула вперед, и тут дверь в каморку распахнулась.

– Дорогая, – произнес красивый парень, входя в крохотное помещение, – вот ты где! Голова не болит? О, прости, не знал, что ты не одна.

– Я ухожу, – бросилась к выходу Лена, – на секунду заглянула.

Лена, чуть не сбив парня с ног (он, наверное, и есть тот, кого Вера называла своим мужем, подумала она), кинулась прочь.

– Кто эта странная тетка? – полетел ей в спину его вопрос.

– Понятия не имею, – равнодушно ответила ему Вера. – Надо охране втык сделать, впускают в библиотеку дур всяких…

Закончив рассказ, Лена схватила чашку и принялась жадными глотками пить остывший чай.

– Кто такая Аллочка? – поинтересовалась я.

– Вы о ком спрашиваете? – удивилась Лена.

– Когда рассказывали о реакции приемной дочери на свой визит в библиотеку, то привели слова Веры, вроде она произнесла: «Я не психопатка, как Аллочка! Нет, не она!»

– Я такое сказала? – изумилась Лена.

– Да, у меня очень хорошая память, – кивнула я, решив не упоминать о включенном диктофоне, спрятанном в кармане.

– Вот уж не знаю, – растерялась Лена, – просто машинально воспроизвела речь Веры, у меня тоже отличная память. Может, какая-нибудь из ее подружек?

Я пожала плечами:

– Может, так.

– Ей следовало пить лекарства! – не успокаивалась Лена. – Вот Светочку я поила всеми прописанными средствами, и девочка расчудесно себя чувствует. А Вера покончила с собой. Да еще так странно…

– Странно?

– Она выбросилась из окна, – пояснила Лена.

Я вздрогнула:

– Действительно, ужасно!

Лена поставила пустую чашку в мойку.

– Согласна, это ужасно. Но еще и непонятно.

– Что? – насторожилась я.

– Верочка с детства боялась высоты. Просто панически, – стала объяснять Лена. – Понимаете, Роман с дочкой жили в коммуналке, она на первом этаже. Жилплощадь плохая, мало того, что соседи есть, так еще и окна прямо на тротуар выходят. А у нас со Светочкой просторно. Конечно, положено, чтобы жена к мужу переезжала, но ведь моя квартира намного лучше, вот мы с Романом и решили жить семьей здесь…

В первую же ночь на новом месте маленькая Вера устроила истерику – рыдала, крича:

– Боюсь так высоко жить, вдруг пол провалится!

Роман с Леной еле-еле успокоили ребенка. Вера притихла, но страх высоты не прошел – Верочка никогда не выходила на балкон и предпочитала не пользоваться лифтом. Еще она отказывалась летать на самолете. Когда однажды вся семья собралась провести пару недель в Крыму, Вера заявила:

– Едем на поезде, иначе останусь дома…

– Вот мне и непонятно: как же она решилась прыгнуть из окна? – недоумевала сейчас Лена.

– Действительно, – протянула я.

– Но она это сделала!

– А почему вы решили, что Вера покончила с собой?

Лена удивленно глянула на меня:

– Сказала же: она прыгнула из окна.

– Насколько поняла, квартира Веры расположена на первом этаже!

– Она выбросилась с чердака.

– Ее могли оттуда столкнуть!

– Кто и зачем?

– Всякое случается. У Веры имелись средства?

– Деньги? Нет, конечно.

– Может, драгоценности?

– Ой, не смешите!

– Вдруг у нее в сумочке лежала зарплата?

– Вера получала копейки.

– К сожалению, сейчас наркоманы способны убить человека за медный грош.

– Да нечего у нее отнимать, – горько вздохнула Лена. – Вера, правда, рассказывала, что в детстве она жила в роскошных апартаментах, с красивой мебелью. Но когда я спросила у Романа, куда же подевались те хоромы, о которых она говорит, он засмеялся и ответил: «Ерунда, Вера все это придумывает. Она отчаянная фантазерка, соврет – недорого возьмет, такого наболтает, трое не разгребут».

– Значит, смерть Веры никому не выгодна, – подвела я итог.

– Нет, конечно, – пожала плечами Лена. – Основная наследница я, поскольку в свое время официально удочерила девочку. Вы действительно думаете, что ее смерть может быть насильственной?

– Разное в жизни случается.

– Знаете, в кармане у Веры лежало письмо, – сказала Лена.

– Вы его читали?

– Да. Сейчас вспомню… Там всего пара фраз. «В моей смерти прошу никого не винить, я сама себя наказала за совершенные преступления. Вера Опушкова». Вроде так.

– Почерк узнали? Записку точно написала ваша приемная дочь?

Лена поправила волосы.

– Письмо напечатано на принтере.

– Мамусечка! – снова неожиданно вбежала на кухню Светочка. – Хочу кушать!

Мать бросила взгляд на часы и кивнула:

– Хорошо, иди мой руки.

Потом она вежливо поинтересовалась у меня:

– Вам еще налить чаю?

Правильно истолковав заданный вопрос, я встала:

– Огромное спасибо, пойду.

– Заглядывайте в гости, – церемонно ответила Лена.

Я вышла в коридор и остановилась.

– Сделайте одолжение, дайте адрес квартиры Веры.

– Записывайте, – кивнула Лена. – Только, мне кажется, вы зря время теряете. В кончине Веры вряд ли есть криминал. Шизофрения у нее, наверное, внезапно развилась, вот несчастную девочку на чердак и занесло. Господи, я же просила ее пойти к врачу, но она меня слушать не стала…

Я вышла на улицу, села в машину и стала постукивать пальцами по рулю. Шизофрения? Может, и так. Но меня очень смущала записка, отпечатанная на принтере. Почему Вера не написала письмо собственноручно? У нее неразборчивый почерк? Значит, девушка составила послание, положила его в карман и пошла на чердак? Но вчера вечером, когда мы расстались, Вера явно поверила в свою невиновность, я сумела объяснить девушке: ситуация с Барсиком – спланированная акция, да и смерть Долгова выглядит странно. Откуда в заброшенном доме взялся бензин? Кто потом преследовал Веру?

Если у девушки внезапно проявилась шизофрения, то вполне вероятно, что все, рассказанное мне Верой, является фантазией больного ума. Видения у сумасшедших яркие, в их головах звучат голоса. А значит… что это значит?

Я в раздражении стукнула рукой по рулю. Джип издал короткий недовольный крякающий звук, и проходившая мимо женщина шарахнулась в сторону, потом обернулась и погрозила мне кулаком. Но я, забыв извиниться перед нечаянно напуганной теткой, завела мотор. План действий таков. Сначала еду к бабкам, пытаюсь их настроить на мирный лад, заглядываю в комнату к Вере и узнаю, имела ли девушка компьютер с принтером. Если да, то тогда версия самоубийства не исключена. Сейчас многие молодые люди почти разучились писать, они все больше по клавиатуре компьютера стучат. Мало нынче осталось таких, как детективщица Арина Виолова, – царапающих ручкой по бумаге. Но если комп с печатным устройством отсутствует, события предстают в ином свете. Где Вера вечером, уже расставшись со мной, нашла их? К кому она заходила? Или девушка заблаговременно приготовила бумагу, беседовала со мной, имея в кармане предсмертное письмо? Это нелогично! Зачем тогда Вера полезла под диван в примерочной «Зубастого арбуза», за каким шутом пыталась добыть улику – окровавленный носовой платок? Почему судорожно повторяла: «Не хочу в тюрьму»?