Дарья Донцова - Монстры из хорошей семьи

– По мне лучше с жабой жить, чем с Верой! – рявкнула Алла.

– За что ты ее не любишь? – возмутилась Маня.

– Она меня в детстве обижала, – неожиданно мирно ответила Алла. – Щипала, кусала, била исподтишка, а потом, когда я ее в ответ пинала, начинался цирк. Верка к вам опрометью кидалась, сопли размазывала, жаловалась. И кого в угол ставили? Ни разу вы не разобрались и Верке не наподдавали.

– Ты старшая, – решила внести ясность в ситуацию Маня, – уступать должна.

Алла сложила фигу и повертела перед лицом старухи.

– Видела?

Маня покраснела и ушла.

– Доченька, – принялась читать нотацию Нюра, – надо уметь себя вести, потом станет стыдно за некоторые поступки…

– А тебе бывает стыдно за некоторые поступки? – резко спросила Алла.

– Я прожила жизнь достойно, – вскинула голову женщина.

– Скажи, – неожиданно перевела разговор на иную тему Алла, – мой отец платил алименты?

– Нет, ни копейки, – ответила Нюра.

– Значит, должен за восемнадцать лет?

– В принципе, да.

– Как его зовут?

– Кого?

– Того, кто мне папашей является, – фыркнула Аллочка. – Поеду и должок стребую, мне деньги не помешают.

В первую секунду Нюра растерялась, потом залепетала:

– Он тебя официально не признавал, ничего не доказать.

– Не волнуйся, – ехидно перебила Алла, – я сама все сделаю. Говори паспортные данные, ну! Не молчи!

Вот в какое неловкое положение попала Анна Ивановна. Аллочку она искренно считала своей дочерью и открывать девушке правду не собиралась. А еще ей очень не хотелось замарывать память Ирочки, рассказывать, как та, из страха за свое счастливое будущее, отказалась от собственной дочери.

– Твой папа давно умер, – выкрутилась Нюра.

– Да ну? – фальшиво удивилась Аллочка. – Все равно сообщи имя, отчество, фамилию и название кладбища, где он похоронен. Схожу, цветочки положу на могилку.

– Э… – протянула Нюра, – э… э… он похоронен в… Эстонии… ехать далеко.

– Имя! – настаивала Алла. – Только не ври, что зовут его Иван Иванович.

Нюра решила прекратить неприятную беседу и всплеснула руками:

– Ой, я опаздываю!

Алла понимающе улыбнулась:

– Ясно. Не смей меня больше ни попрекать, ни поучать! Истаскалась в молодости! Имен любовников не помнишь!

Нюра разинула рот, собираясь в полнейшем негодовании воскликнуть: «Нахалка, немедленно замолчи!» Но тут Аллочка схватила женщину за руку и прошипела:

– Выбирай: либо я, либо Верка. Три дня на раздумье.

Потом, со всей силы толкнув Нюру, Аллочка убежала.

Неприятный разговор произошел в среду, а в воскресенье Алла не пришла ночевать. Испуганная Нюра не знала, куда бросаться, особых подруг у дочери не водилось, а звонить хозяйке магазина – Алла работала в большом бутике, торгующем мужской одеждой, – постеснялась. Вдруг Аллочка просто засиделась у кого-то в гостях, выпила лишнее и сейчас спит?

Но девушка не появилась дома и в понедельник. Во вторник встревоженная до предела Нюра все-таки съездила в магазин и осторожно навела справки. Полученная информация не утешила: Алла уволилась, не отработав положенные две недели, чем обозлила хозяйку до крайности.

В полной растерянности Нюра вернулась домой, открыла дверь квартиры и чуть не закричала от радости. На вешалке болталось пальто дочери, внизу стояли ее сапоги, а из спальни Аллы слышался шорох.

Не в силах сдержать эмоции, Нюра резко распахнула дверь и увидела дочь, которая, комкая вещи, быстро запихивала их в большую спортивную сумку.

– Аллонька, слава богу, с тобой все в порядке! – воскликнула Нюра.

Дочь вздрогнула, выронила халат и неожиданно спросила:

– Какого черта ты тут? На работе все должны быть.

– Я тебя искать ходила, – залепетала Нюра.

Алла схватила сумку, бросила уже на ходу:

– Все, без вас проживу.

– Ты куда? – попыталась остановить девушку Нюра.

– Отвяжись, – буркнула Алла. Но потом, выскочив за дверь, обернулась и прошипела: – Ухожу туда, где вас нет. Выбрали Верочку, вот и живите с ней, меня забудьте! Навсегда!

– Но… как… где…

– Да пошла ты! – «ласково» завершила беседу Алла. – Мне не пять лет, я не нуждаюсь в опеке чужих баб. А ваша Верка скоро подохнет.

Дверь за девушкой захлопнулась. Нюра, зажав рот руками, уставилась на нее. Оставалось лишь гадать: злые слова «чужие бабы» Алла произнесла в запальчивости, или она невесть откуда выяснила тайну своего рождения…

– Больше мы с ней не встречались, – робко довершила рассказ Нюра. – Уж год, как не виделись. Она не звонит, не приходит, и мы ее не беспокоим.

– По правде сказать, понятия не имеем даже, где живет, – подхватила Маня.

– И Верочка ушла, – грустно констатировала Нюра, – а мы к ней со всей душой…

– Учили уму-разуму, – завздыхала Маня, – а она решила, что взрослая, что может мужиков приводить!

– Но мы знали, чем закончится, – подхватила Нюра, – принесет в подоле, всю жизнь себе исковеркает…

– Мы-то обе уж старые, – перебила Маня, – можем не суметь ее ребятеночка до ума довести. А Верочка разозлилась и съехала…

– К парню какому-то подалась, – горестно подперла щеку кулаком Нюра. – Без свадьбы, без штампа!

– Все они сейчас так, – отмахнулась Маня. – Мы сами виноваты, перегнули палку, слишком хорошо сделать старались.

– Значит, ни Аллочку, ни Веру вы давно не видели, – резюмировала я.

– Нет, – поправила Маня, – Вера вернулась неделю назад. Странная была, мы ее прямо не узнали – запуганная, нервная, от любого шороха вздрагивала, плакала, в истерику кидалась.

– А потом ужас вышел, – всхлипнула Маня.

– Можно взглянуть на спальню Веры? – попросила я.

– Секретов нет, – вздохнула Нюра, – пошли.

Комната несчастной девушки оказалась неожиданно большой, с двумя широкими окнами. С потолка свисала самая обычная трехрожковая люстра, у стены стояла софа, над ней висел бордово-коричневый ковер, который, стекая со стены, одновременно служил и покрывалом. В изголовье сидели две плюшевые игрушки: замусоленный мишка и потерявшая вид почти до неузнаваемости черная собачка. Еще тут имелись письменный стол, накрытый стеклом, стул, несколько книжных полок и здоровенный трехстворчатый гардероб, на верху которого громоздились коробки. Очевидно, обстановка покупалась в конце семидесятых годов и с тех пор не обновлялась. Даже шторы тут были «доисторическими» – желтые полотнища с коричневыми пластиковыми колечками, точь-в-точь такие гардины висели когда-то у нас с Раисой. Единственной новой вещью в комнате оказался современный телевизор, стоявший на специальной стеклянной тумбочке.

– Вера три дня назад купила, – проследив за моим взглядом, сказала Маня. – Ей хотелось лежа в кровати фильмы смотреть, говорила, что иначе не заснет.