А Мурка - Дневник мусарки

Долго еще Багира не заходила в мой кабинет ни просто так, ни по работе, хотя шеф всегда ее посылал ко мне посоветоваться. Ему некогда было сидеть и разбираться с ее мелкими делами: что из этого картошка, а сколько было в лукошке, а сколько украли и сколько изъяли. И все-таки она пришла ко мне: я делала вид, что ничего не произошло, объяснила, как, куда, зачем, почему и отправила с Богом. Спустя время мы все узнали, что муж улетел к себе, они даже и двух месяцев не прожили. Парень не выдержал ее холода, придирок, неуважения. Она осталась одна и стала все чаще и чаще мозолить глаза своим присутствием Маге, выясняя, когда он дежурит. Она менялась своим дежурством, чтобы заступить с ним. Изображая неприступность и безразличие, делала все, чтобы он ее замечал. Представляете, как неприятно на это смотреть? Кто сейчас узнал себя и ответит мне, мол, это женские уловки, это нормально — нет, это не нормально. Ненормально, когда женщина теряет разум, когда сама вешается на шею мужчине, тем более женатому. И мы сами испортили мужчин. Я сейчас не имею в виду себя лично — я в общем о женщинах, которые не имеют чувства собственного достоинства, которые сами постоянно названивают парням и маячат, и маячат, и лайкают, и пишут комменты. Не надо так, из-за этих особ мы поменялись местами. У нас мужчины стали вести себя как девушки: легкоранимые, слово им не скажи, и ты не так посмотрела, и ты не оценила мой ремень и сумочку из одинаковой кожи. Сумочку, бл*дь, что? Вы сейчас серьезно? Мужчине нужно внимание? Какое? Мы, женщины, приходим с работы, и все, началось: надо приготовить ужин, надо прибраться, надо закинуть стирку, потом ее развесить. Это хорошо если семья может позволить себе стиралку, а если нет? Супер, еще и руками некоторые стирают. Так что там дальше? У кого дети, надо то уроки сделать, то «мама, какать», то «мама, кушать», то «мама, играй», то игрушки собери. А потом надо же еще угодить маме мужа, по телефону с ней поговорить, а потом со своей мамой, а потом займись собой и после ужина посуду вымой, кто-то еще и пол может помыть, а если это осень — весна, еще и всю обувь перемой, чтоб до утра высохла, и подъезд вымой, если твое дежурство. А муж просто устал на работе — тара-а-а-а-ам. Какое ему еще внимание?

Все, я выдохлась. Кажется, выложила все эмоции на клавиатуру, пока описывала наши женские дела и громко возмущалась о несправедливости. Еще они, эти сволочи, находят на работе профурсеток, а может, и не на работе — знакомая какого-нибудь знакомого — и очень хорошо проводят время, потому что ей не надо: готовить ужин, просто некому, делать уроки, и пошло по списку заново. Она всегда красивая, выспавшаяся, ухоженная, но это все временно. Зачастую мужья, которые ушли к любовницам, бегут от них галопом к своей ворчливой жене. Почему? — Да потому что они сами (мужчины) создают нас. Когда мы начинаем встречаться с ними, они показывают себя с лучшей стороны, но как только добьются нашего расположения, становится ясно, какие они есть на самом деле. А любая хорошая жена превращается в стерву только потому, что невнимание и неуважение имеют последствия, но это вообще другая история. Тоже потом как-нибудь расскажу о знакомой паре, где из божьего одуванчика муж сделал акулу, которую сейчас сам стал бояться.

Так вот, Мага перевелся специально подальше от нее в другой отдел, в другое здание, на другой конец города. И что вы думаете? Она на крыльях любви поскакала туда же. И как вы, думаете, кого он выберет в конце? Я сама не знаю, когда закончится их история, но он навряд ли оставит свою красавицу-жену, долгожданного сына, дом, который они строили очень долго по кирпичику, друзей, которых они с женой приобрели за время совместного проживания, ее отца, с которым он раз в месяц ездит на охоту и рыбалку, то общество, которое их окружает. Я сомневаюсь, что он все предаст, ради утех с той, что на все согласна, и даже не в ее ребенке дело. Конечно, это грустная история, но Багира так вообще не считает, она счастлива. Единственное, что надо помнить: наше время, которое мы кому-то дарим, никогда нельзя вернуть, надо ценить его, уважать себя и не размениваться по пустякам.

Это было все в том же ноябре 2006 года. Я уже более-менее научилась нормально справляться с вызовами, не падать в обмороки при виде размазанной по стенам крови, человеческих мозгов и меня уже не так сильно тошнило при виде разложившегося трупа.

Итак, ноябрь: снег уже лежал, и морозы у нас были достаточно крепкие. В тот день я дежурила не в свою смену, а заменяла одну бездельницу, кстати, у нас с ней дни рождения в один день, мы обе водолеи, но такие разные. Она из очень богатой семьи, совсем не приученная к труду, никакой ответственности, инициативы, отсутствие желания работать как в коллективе, так и одной. У нее была своя романтика в этой работе, которая заключалась в ношении формы, хотя она ей не очень шла, но ладно, рассказ сейчас не о ней.

Я уже отдыхала дома, время было вечернее, когда шеф позвонил и сказал, что надо приехать в отдел, а после добавил, что тоже ненавидит эту мадам, но ничего не может поделать, так как ее отец сидит в администрации, и нам придется мириться с такими выходками. В связи с тем, что мы обе были самыми младшими в коллективе, а она благополучно забила на дежурство, притворилась больной и нагло уехала домой на своем новеньком джипе, мне все-таки пришлось часам к девяти вернуться на работу. Конечно, хотелось набить ей морду, но нельзя было: я же леди.

Как только я пришла на работу, почувствовала неприятный запах, еще пока не понимала, чем воняет, но было не очень. Включив свет, посреди кабинета увидела мужской свитер, как я поняла. Он был полностью пропитан кровью, как будто бы кто-то взял опустил его в ванну с кровью и положил на пол, не выжимая. Она растеклась вокруг свитера, вымазав рядом лежащие брюки; на конце штанины можно было разглядеть коричневый цвет ткани. Одежда была недорогой, и, по всей видимости, сшили ее еще при Брежневе: фасон старомодный. Также рядом стоял табурет коричневого цвета, настоящий, деревянный, тоже изготовленный на совесть, так, чтоб века прослужил, в центре сидения было отверстие (я такие табуреты видела в военной части). Прорез нужен, скорее всего, для того, чтобы удобно было пальцы просовывать сквозь него и переносить, ну, по крайней мере, это мои предположения. Еще лежал лом, самый настоящий железный лом, местами тоже испачканный кровью.

Дышать было нечем. От батареи шло тепло, которое заставляло подсыхать кровь. Вонища, честное слово. Моя напарница Каймак не предполагала, что мне придется вернуться в кабинет, и оставила здесь высыхать вещественные доказательства. Она и думать не могла, что мне придется среди этого всего спать. К счастью, не успела я расстроиться, как позвонил дежурный и отправил на вызов по краже. О-о-о, как я ненавижу скотокрадство: ездишь, блуждаешь по близлежащим лесополосам, ждешь от кинолога и служебной собаки хороших вестей, а они зачастую подводят. Украли корову, вывели из сарая, пока владельцы скотины преспокойно ужинали. Интересно, как люди не боятся входить в чужие владения, зная, что дома кто-то есть? И наоборот, какое неприятное чувство, когда сидишь дома и узнаешь, что тебя только что обокрали. Фу-у-у, очень мерзкое ощущение, как будто тебе в штаны кто-то залез у всех на виду, ничего не боясь. Буренку этой ночью мы так и не нашли, впрочем, как и сотни другой скотины, что была выведена со двора тайком под покровом ночи, но речь сегодня и не о Буренке.