Дарья Донцова - Пятизвездочный теремок

Костин встал и пошел к холодильнику.

— Вот такая история. Чего у тебя там поесть найдется?

— Ничего, — рассмеялась я, — если не ошибаюсь, ресторан в «Теремке» работает до последнего клиента. Если он еще открыт, можно сделать заказ. Ты чего хочешь?

— Мяса! В любом виде, — заявил Костин, — на твой вкус.

— На мой вкус рыба с овощами, — возразила я, — или что-то из творога.

— Ну уж нет, — поморщился Костин, — сосиски и то вкуснее.

— Убийцу певицы нашли? — поинтересовалась я после того, как поговорила с сотрудником ресторана.

— Нет. Следователь Кальман Иванов успеха не добился. Пойду руки помою, — ответил приятель и исчез на четверть часа.

Когда он вернулся, я повторила:

— Кальман Иванов? Ты не путаешь?

Костин скорчил гримасу.

— Имя прикольное. В сочетании с фамилией совсем круто звучит. Но это все, что я могу сказать. Дела в архиве нет.

— Почему? — удивилась я.

— Где моя еда? — возмутился Костин. — Сколько можно ждать?

В дверь постучали, я открыла, появился официант с подносом.

— Очень кстати! — обрадовался Вовка. — Еще минута, и я стал бы от голода грызть мебель. Ставьте вот сюда.

Когда юноша ушел, я включила чайник, а Костин начал раскладывать приборы. Минут через пять мы сели ужинать и продолжили беседу.

— Так почему нет дела об убийстве Магэш? — повторила я вопрос.

— Крыса поработала, — ответил Вовка. — Есть безответственные мужики, которые в кабинете бутеры жрут. Сидят над бумагами, и у них с хлеба сыр-ветчина прямо на лист со свидетельскими показаниями шлепается. Следователь продукт поднимет и слопает, а запах-то остался. Папки в архив сдадут, на вкусный аромат грызун прибежит и… чавк, чавк. Было дельце — и нет его! Схавали!

С вилки, которую Вовка держал в руке, свалилась котлета и угодила прямиком на айпад. Костин схватил бифштекс и стал вытирать салфеткой экран.

— Интересно, крыса может слопать планшетник? — поинтересовалась я. — Твой теперь пропитался духом мяса.

— Невероятно смешно, — буркнул приятель, — с каждым случиться может.

— Жирные, наверное, шушеры в том архиве живут, — протянула я. — Полагаю, Маргарита Федоровна вышла замуж совсем юной?

— Расписалась пара на следующий день после того, как Рите стукнуло восемнадцать, — ответил Костин. — На момент знакомства она была несовершеннолетней. Сын у них родился через шесть месяцев после свадьбы.

— Думаю, это был недоношенный ребенок, — ехидно заметила я, — хорошо, что его выходили.

— Историю появления на свет Валентина я не изучал, — с набитым ртом признался приятель, — но, думаю, ты права. Некоторые младенцы торопятся появиться на свет, в особенности если отец в годах, а мать совсем недавно получила статус взрослой. В советское время с пиететом относились к деятелям искусств, им многое позволялось. Но совращение малолетней-то не одобрялось. Перед нами брак по залету. Уж не знаю, сколько в нем было любви. Рита девочка из низов. Вот справка о ней. Маргарита Федоровна Борисова, москвичка, отец работал водителем на хлебокомбинате, сел за руль пьяным, врезался в автобусную остановку. Слава богу, там не было людей, никого он не убил, но попал на зону. Мать Ольга Ивановна, уборщица при ДЭЗе, мыла подъезды. Я подумал: где дочь уголовника и поломойки могла свести знакомство с Левой, бонвиваном, обладателем мерзкого характера и толстой сберкнижки? Уж не помогала ли девочка маменьке? Может, та любила стакан понюхать, а дочь шла за нее отдуваться? И точно! Ольга Ивановна служила при ЖСК «Композитор», наводила чистоту в трех домах, где приобрели квартиры певцы, музыканты. Случилась романтическая встреча! Рита с ведром и шваброй, Лева с охапками цветов после концерта. Она Золушка, он принц. И не важно, что королевич слегка молью побит, он мог замарашку сделать королевой. Как думаешь, она на него тряпку уронила? Или воду вылила?

— Зря ерничаешь, — остановила я Костина, — даже сейчас, будучи пожилой дамой, Маргарита прекрасно выглядит, смотрится лет на пятнадцать моложе паспортного возраста, сохранила стройную фигуру, у нее блестят глаза. Назвать Борисову старухой язык не поворачивается. Она дама. Но вот всегда ли Рита ею была? Мой отец, ученый с генеральскими погонами, работал на оборону, мама, оперная певица, бросила карьеру, чтобы меня воспитывать. Я очень поздний ребенок, появилась на свет, когда матери за сорок было. По советским временам ей следовало уже бабушкой стать. Мамочка моя была уверена, что дети не ее судьба. И вот! Я! Да еще в таком возрасте. У родителей были близкие друзья, очень известный советский писатель, его называли гением. Он женился на Анастасии, которую я в детстве боялась хуже крапивы. Она даже в старости выглядела необычайно красивой: огромные глаза цвета фиалок, рыжие волосы, талия как у осы. Старуха постоянно делала мне замечания: «Не горбись. Не болтай, когда взрослые говорят. Пользуйся салфеткой. Не кашляй с набитым ртом». Критике подвергалось все: мои волосы, одежда, обувь, манера разговаривать, улыбаться. Если я стояла, то некрасиво, если сидела, то ужасно. Анастасия прекрасно играла на рояле, пела, знала литературу, музыку, живопись. Она могла взять с полки альбом, открыть его и спросить:

— Деточка, кто автор этого полотна?

Я краснела, потела и отвечала:

— Не знаю.

Анастасия закатывала глаза:

— О боже! Ван Гог! Постарайся это запомнить.

Но у меня при виде жены гения вмиг улетучивался весь ум. Я ее боялась до икоты. Как-то раз пара зашла к нам на огонек. Мама попросила меня поставить на стол коробку шоколадных конфет. Ассорти находилось в буфете. Ощущая кожей взгляд Анастасии на своей спине, я побрела к буфету, пару раз споткнулась о ковер, услышала:

— Деточка, выпрямись, отведи плечи назад, не косолапь.

Кое-как я открыла дверцу, прищемила себе палец, вынула коробку и уронила ее. Конфеты разлетелись по ковру.

— Хорошо воспитанная девочка донесла бы к столу угощение, — мигом отреагировала Анастасия, — и перестань сутулиться. Тренируй походку. Стой у стены каждый день, прижавшись к ней спиной. Минут по двадцать. Иначе меж лопаток вырастет горб. Мой отец…

По моим щекам потекли слезы.

И тут моя мама во весь свой оперный голос заявила:

— Не было у тебя отца. Кто мужик, спавший с твоей матерью, неизвестно. Прекрати третировать мою дочь! Над своей издевайся.

Гостья не ожидала столь резкого отпора и растерялась:

— У меня нет детей.

— Верно, — согласилась моя мамочка. — А почему?

Анастасия не нашлась, что ответить, а мама продолжала:

— Тысяча девятьсот восемнадцатый год. Тебе пятнадцать лет. Провинциальный городок на море. Только что ушел последний корабль с русскими дворянами, которые успели эмигрировать. Белый офицер Костя опоздал. Все. Не удрать ему из Совдепии. Он решил расслабиться, зашел в грязную дешевую местную гостиницу. И там на плешивом бархатном диване обнаружил местную гетеру, которая, как Иродиада, плясала обнаженной перед пьяными мужиками. Кто-то из зрителей бросил в девушку чашку, попал ей в плечо, осколки распороли кожу, потекла кровь. Девица начала площадно ругаться… Костя тем временем спросил у хозяина отеля, где он может найти определенного сорта женщину, тот ответил: