Елена Роговая - Лувр делает Одесса

Визит к будущим родственникам прошел на высшем уровне. Разумовские покинули дом невесты в благолепии и с полной уверенностью, что они сделали все возможное для счастья любимых детей.

По приезде домой Хацкель взялся за изготовление обручальных колец.

– Пап, может быть, я сам сделаю?

– Нет, и еще раз нет! Жених не должен иметь своего кольца! Раз положено, чтобы кто-нибудь отдал, возьмешь от меня. Никакого золота! Только серебро! В день свадьбы жених подобен королю! Он должен быть милосердным к будущей супруге. За это ему простятся все грехи. А что у нас символ милосердия?

– Серебро.

– Правильно, сынок. Пока я занимаюсь кольцами, иди читать текст приглашения. Подумай, с какими вензелями штемпель делать. Неужто при нашей профессии в типографии заказывать будем или, того хуже, рукой писать! Вырежешь красивое клише, останется только штамповать да имена гостей вписывать. После свадьбы в лавку к Шамшурину пойду, предложу ему купить заготовку. А что? Удобно для брачующихся, и выгода немалая. Вместе со штемпелями только успевай продавать бумагу с разноцветными чернилами. То-то! Учись, Фимка, коммерции у родного отца!

Удивительная штука – время. Для кого-то оно летит быстрее птицы, для другого ползет ленивой черепахой. И нет никакой возможности повлиять на этот процесс, разве что смириться и продолжать жить в ожидании важных и волнующих событий.

После свадьбы внука самым главным событием для Фрейды было забрать от Вольфсона Гришку. Она и сама не могла объяснить, чем именно он ей запал в душу. Всю дорогу до ателье Фрейда прокручивала в голове различные варианты разговора.

«Если не захочет отпустить мальчонку, припугну его полицией. Прям так и скажу, мол, жестоко обращается с ребенком и создает невыносимые условия для жизни. Он сразу испугается и согласится. Зачем ему неприятности иметь с властями? У него же репутация в городе. Неужто захочет, чтобы фамилия Вольфсон полоскалась на каждом углу? Нет, лучше бы по-доброму отпустил. Поди, захочет денег за него просить. Напридумывает небывалых расходов, вложенных в обучение, и что тогда? Это плохой поворот событий, но денег дать придется. Ой, правильно ли я делаю, что затеялась чужого дитя в дом забирать? На что семью обрекаю?»

Уже издалека Разумовские увидели работающего Гришку. Как и в прошлый раз, он наводил порядок перед входом в ателье. Навалившись грудью на черенок большой деревянной лопаты, он загребал полотном нападавший за ночь снег и волоком тащил за собой к краю дороги. Шапка-ушанка сбилась набок, но мальчишка не замечал болтающегося перед глазами «уха» и продолжал усердно трудиться на благо Вольфсона и его многолетней репутации. Увидев подходящих Разумовских, он, как и в прошлый раз, отшвырнул лопату в сторону и было уже собрался бежать сообщать хозяину, но потом почему-то передумал и остановился.

– Здорово были, Григорий! – весело произнес Хацкель.

– И вам, здрасьте.

– Как жизнь? Как работа?

– Ничего, у некоторых и хуже бывает.

– Ну давай, не ленись! Сегодня тебе лучше не огорчать хозяина.

– Это еще почему?

– Работай и не задавай лишних вопросов. Дядя Хацкель тебе потом все скажет.

– Бабушка, – дернул он Фрейду за руку, – вы, что ли, хочите забрать меня к себе?

– С чего взял? – с деланым равнодушием произнесла Фрейда.

– А зачем вам нужно было сегодня ехать в такую даль, вы же платье у нас не заказывали?

– Вот наблюдательный какой! Не заказывала. Только вот как не приехать, когда внуку сюртук к свадьбе шьют? Я должна все своими глазами посмотреть. Я же знаю, заберут невесть что, и кто потом огрехи исправлять будет?

– Можете нисколечко не сомневаться! Все сделано в лучшем виде. Я видел готовую работу. Вольфсон примерял сюртук на рыжего Кузьму. Он у нас в подмастерьях ходит. Хозяин сел на стул, приказал ему одеться и медленно поворачиваться в одну сторону. А еще то и дело заставлял руку в локте сгибать и вверх поднимать: смотрел, правильно ли рукав в пройму вшит. Все как и положено, мадам, будьте себе спокойны.

– А ты не помогал?

– Нет, мне еще нельзя шитьем заниматься. Несколько раз спрашивал, чтобы дозволили в цехе работать.

– И что?

– Ухмыльнутся и выпроваживают печку топить или мусор убирать.

– Нелегкое дело – ремеслу обучаться.

– Ваша правда, бабушка. У нас не забалуешь! Хочите, я вам что-то скажу?

– Конечно.

– А я все равно буду ждать, когда вы меня заберете.

Фрейда глубоко вздохнула и погладила Гришку по голове.

– Добрый день, мадам Разумовская, лично вам и всей вашей семье, – заискивающе произнес мастер, пятясь назад и давая возможность клиентам пройти в зал. – Можете здесь присесть, а я мигом позову хозяина. Все ваши заказы готовы. Если бы вы знали, как все получилось! Уверяю, будете очень довольны и поедете домой в полном счастье.

– Спасибо большое! – с благодарностью ответила Белла, присаживаясь на мягкий стул.

– Не радуйся раньше времени. Сначала будем посмотреть, а потом говорить дружное «спасибо», – сказала Фрейда.

– Мадам Разумовская, вы опасываетесь? Но я вас искренне понимаю, – послышался голос Вольфсона. – Я лично следил за работой.

– Так, что ли, не вы шили сюртук нашему мальчику?

– Мадам, я не могу шить всем! Достаточно того, что я внимательно наблюдаю за производственным процессом. Поверьте, портные строго наказываются, если работа не соответствует моим представлениям о качестве.

– Да кто вас знает! Может, таким клиентам, как мы, ваш Гришка шьет.

– Мадам, этого оболтуса я близко не подпускаю к работе, можете быть себе спокойные. Угораздило мне согласиться обучать его портняжному делу. Чуть ослабишь контроль, он тут же усядется и давай ножницами резать все, что под руку попадается. Бездельник эдакий. Кузьма, неси вещи в зал!

Казалось, худощавый рыжий Кузька только и ждал команды хозяина. Не успел Вольфсон закончить говорить, как он торжественно вынес на плечиках Фимин сюртук. Заискивающе улыбаясь, подмастерье поправил на костюме ворот и маленькой щеточкой счистил невидимые пылинки с рукавов.

– Молодец, молодец! – похвалил Вольфсон парнишку. – Старательный ученик, за что и люблю. Для клиентов рассыпается мельче маку сушеного, лишь бы угодить. Ну-с, приступим к примерке? Молодой человек, прошу за ширмочку и ждем-с, когда вы пройдетесь важной проходкой в новом наряде на глазах у обрадованных родственников.

Фима послушно переоделся и вскоре предстал перед семьей в новом сюртуке.

– Какой красавец наш мальчик! – ахнула Белла. – Вот что значит рука мастера!

– Подождите, мадам, нахваливать, нужно все тщательно проверить.

– Фимка, а ну расправь плечи! – приказал отец. – В сюртуке нужно ходить с достоинством.