Татьяна Луганцева - Ангел на каникулах

Яна пребывала в растерянности и не знала, что сказать, а такое с ней случалось довольно редко. Лебедев между тем продолжал:

— Повторяю: когда я узнал, что человек, которым ты интересуешься, убит, я решил подстраховаться. На мое счастье, Мартин находился в Москве, и я попросил его подъехать к тебе и, не объясняя ситуации, побыть с тобой до моего приезда. Мартин выполнил мою просьбу, но, к сожалению, получил черепно-мозговую травму. И заметь, не от бандитов, а от тебя, Цветкова.

— Я сейчас запла́чу, — Яна отвела глаза в сторону. — Мог бы предупредить своего знакомого, что не надо мне говорить всякие гадости.

— Это мой просчет, согласен! Надо было сказать Мартину, что ты несколько того… Но я ведь спешил к тебе и был уверен, что за то короткое время, пока вы с Мартином будете вместе, ничего не произойдет. Как же я ошибся… Но что теперь сделаешь? — вздохнул Виталий Николаевич. — Хотя о чем это я? Ты сейчас же мне расскажешь, что все это значит? Почему за тобой гоняются наемные убийцы? Или, может, я о многом прошу? — съехидничал Виталий Николаевич.

— Я расскажу все, что знаю, — ответила Яна и подробно поведала следователю о том, как они с Асей объелись клубники и оказались в морге, как туда же пришел Слава и рассказал о подозрительной смерти старика, чье тело попало к нему на экспертизу. При этом Цветкова старалась не обращать внимание на Виталия Николаевича, выражение лица которого менялось ежесекундно.

— И он отдал твоему «лечащему врачу патологоанатому» трупный материал на экспертизу? — наконец не смог смолчать Виталий Николаевич.

— Именно так! — подтвердила Цветкова, делая вид, что не замечает его сарказма. — Утром мы с Асей ушли, я по просьбе Олега прихватила пакет с собой, потому что в морг вот-вот должна была нагрянуть проверка, а когда вечером вернулась… узнала, что на месте морга — пепелище, а патологоанатом в реанимации. И тогда я подумала, что надо этот… трупный материал, как ты выразился, вернуть Славе. Вот я и позвонила тебе с просьбой найти его. Не могу же я больше держать это у себя! Да и потом, вдруг что-нибудь испортится и тогда не докажешь, что старика отравили.

— А ты уверена, что его отравили? — спросил Виталий Николаевич.

— Не знаю! Но, по-моему, это вполне реально, особенно в свете последних событий. Славу застрелили, и вскоре на меня было совершено нападение, а ведь нас ничего не связывало, кроме материала, по которому можно доказать, что старик был убит.

— Я тебе больше скажу, Петрова застрелили из того самого пистолета, который обнаружили у убитого Мартином бандита. Эти двое убили судмедэксперта и поехали по тебе.

По спине Яны пробежал холодок. Впервые за все время она начала понимать опасность, которая ей грозила.

— Где пакет? — спросил следователь.

— Какой?

— Цветкова, не тормози. С трупным материалом!

— В морозильнике, — ответила Яна и добавила: — Красный, в цветочек.

Виталий Николаевич хмыкнул и направился на кухню.

— Я его заберу, если ты не возражаешь. У нас тоже есть судмедэксперты, — продолжал язвить Лебедев.

— Я буду только рада избавиться от него.

— Эх, Цветкова, Цветкова… Вечно ты во что-то вляпываешься, — покачал головой Виталий Николаевич.

— Да я-то тут при чем? Может, это в полиции замяли убийство старика наследничками.

— В таких случаях обращаются в отдел внутренних расследований.

— Вот Слава и хотел обратиться! Только надо же было иметь на руках хоть какие-то доказательства.

— И эта женщина еще пытается убедить меня, что она ни при чем. Начнем с того, что нормальные люди где лечатся? — спросил следователь и сам же ответил: — Правильно, в больницах! А ты куда обратилась? В морг! Представляю, какими глазами на тебя посмотрят в суде, когда ты будешь выступать в качестве свидетеля.

— У меня там знакомый врач работает, я что, виновата? Он такой специалист, каких еще поискать надо!

— Цветкова, да разве я тебя в чем обвиняю?! Заболела — в морг! Человек тебе жизнь спас — хрясь его лампой по голове! Нужно трупный материал убрать на хранение — зачем искать место в больнице? Вот же Яна Цветкова, она все сделает.

— Чувствую в твоей речи подвох, — прищурилась Цветкова.

— Да ладно! — махнул рукой Виталий Николаевич. — Собирайся, мы уходим.

— Куда? Зачем? — спросила Яна.

— А ты не понимаешь? Если на вас с Петровым напали из-за останков этого старика… Кстати, как его зовут, не знаешь?

— Знаю. Болотников Дмитрий Павлович.

— Ну кто бы сомневался… — покачал головой следователь. — Так вот, надо разговорить оставшегося в живых киллера, узнать, кто заказчик. На это нужно время. А тебе пока грозит смертельная опасность.

— Мне? — распахнула глаза Яна.

— Один раз тебя уже попытались убить. Кто им помешает повторить попытку? — спросил Виталий Николаевич.

— Хорошо, что я отправила сына и Агриппину Павловну отдыхать.

— Пора и о себе подумать. Поехали! — Виталий Николаевич хлопнул широким ладонями по коленям, и Яна обратила внимание на его плохо отглаженные брюки.

— Это что за заведение за колючей проволокой? Психушка, что ли? — Яна крутила головой во все стороны.

— Вот-вот. А в психушке у тебя нет знакомых лечащих врачей? Сейчас бы пригодились, — покосился на нее Виталий Николаевич. — Это ведомственная больница для сотрудников. Охраняемая. Подожди меня, я ненадолго отлучусь.

Вернулся Виталий Николаевич чернее тучи.

— Что? Умер твой Мартин? — ахнула Яна.

— Типун тебе на язык! Уперся как баран, и всё. Травма зафиксирована, кто ее нанес, записано, а Мартин обладает особым статусом неприкосновенности. Посадить он тебя хочет лет на пять. Чтобы сбить спесь и чтобы другим неповадно было.

Яна внимательно его выслушала.

— Виталий, ты серьезно? Пять лет за один удар по этой кудрявой башке?

— Средний ущерб здоровью. А потом, если честно, ты и убить его могла. Повезло еще.

— А если я попрошу прощения? — спросила Яна.

— Попробуй, конечно. Я просил по-дружески, но все зря, — расстроенно произнес Виталий Николаевич. — И вообще, Мартин сказал, что не тебя надо спасать, а от тебя. Он в палате номер восемь.

Яна сделала несколько неуверенных шагов по больничному линолеуму и робко постучала в дверь восьмой палаты.

— Если симпатичная медсестричка, то заходи! — раздался знакомый наглый голос.

Яна вошла в палату и в нерешительности остановилась у порога. Мартин уставился на нее.

— А-а, это ты. Точь-в-точь костлявая смерть. Не хватает только косы.

У Яны мгновенно пропало желание извиняться.

— Что-то ты не похож на смертельно больного, — хмуро посмотрела она на мужчину.

Мартин в модных рваных джинсах и клетчатой рубашке сидел на подоконнике, мощной фигурой загораживая фактически всё окно, и курил в форточку. В одну руку была воткнута капельница.