Елена Логунова - Боты для ночного эльфа

7. Оказался оборотнем, но слабым и крайне неудачно и невовремя обратился из летучей мышки или птички в нелетучего человека, упал и разбился.

8. Был могучим колдуном, но утратил магические силы и внезапно, уже в полете, полностью потерял способность к левитации, отчего опять же упал и разбился.

Тут мне закономерно захотелось продолжить работу над романом в стиле фэнтези, и я переключилась на новую рукопись.

Маг торопился.

Заледеневшая живая вода — артефакт, которому не место в техномире, а международная мудрость «Что упало, то пропало» прозрачно намекала, что возврату утраченного кто-нибудь непременно попытается воспрепятствовать.

К счастью, заклинание еще не полностью растворилось в воде и продолжало связывать купель «здесь» и ледышку «там» тоненькой ниточкой магии.

Волшебник усилил ее и осторожно потянул.

Рина почувствовала, что ее сумка завибрировала, и открыла ее, привычно нашаривая внутри телефон.

Вспомнила, что ее аппарат разбился, чертыхнулась и сразу же ахнула, увидев что опаловый кирпич в коробке для обеда разгорается светом, одновременно мигая, как неисправная лампочка.

— А теперь — дискотека! — провозгласила бесстрашная девушка с веселым изумлением.

Она энергично потрясла коробку с сияющим камнем, процитировав с придыханием:

— А хочешь, я его стукну, и он станет фиолетовым в крапинку?!

Камень вспыхнул, коробка дернулась, как живая.

— Э! Куда?!

Рина вцепилась в сияющий параллелепипед двумя руками, и ее медленно, но неотвратимо утянуло в портал…

Тему порталов по-своему продолжила входная дверь, сделав решительное «бум».

— Кто там? — недовольно спросила я, про себя решив, что полицию в расширенной комплектации с управдомом больше не пущу.

Не понравилось мне с ними общаться. Ну их.

— Кто там? Двести пятьдесят грамм! — бодрым голосом зарифмовала Ирка из-за двери.

— Двести пятьдесят — это не многовато ли для утра?

Я прошлепала к двери, погремела запорами-засовами и отворила свою светлицу.

— Двести пятьдесят — это приблизительный вес твоей порции горячих вафель со сгущенкой, а ты что подумала?

Подружка протиснулась в комнату и грациозно проплыла к столу, балансируя тарелками.

— С добрым утром и приятного аппетита, садись завтракать!

— Завтракать — это хорошо!

Я не заставила себя упрашивать, налила нам чаю, подсела к столу и сразу же огорошила подружку сенсационным сообщением:

— А вот насчет доброго утра ты, к сожалению, ошибаешься. Я, когда мусор выносила, труп нашла!

— Где?!

Ирка выпучила глаза.

— Мне казалось, что первый вопрос должен быть — какой? — Я укусила вафлю. — Ммм!

— Какой труп и где? — послушно переспросила подружка.

— Подожди, не порть мне аппетит…

Я со вкусом почавкала, вымазала вафельным краешком сгущенку, поборола порыв некультурно облизать пальцы и, вытирая руки салфеткой, обстоятельно доложила:

— Труп был мужской. Он лежал на асфальте перед нашим домом немного левее крыльца, примерно под окном твоих соседей.

— Намекаешь, что они имеют к этому какое-то отношение?

— Необязательно. Как говорится, «после того» не значит «вследствие того», а «под окном» не значит «из окна». — Я блеснула специфической эрудицией. — Хотя полиция и управдомша, магнит ей в бигуди, пытались предъявить подобное обвинение не кому-нибудь, а нам с тобой. Мол, мы же баловались с грузами на веревке.

— Надеюсь, ты объяснила им нелепость данного предположения? — нахмурилась подружка.

— Я сделала лучше: подарила им пару очень интересных альтернативных версий.

— Каких же, Холмс?

Ирка удобно откинулась на стуле и пригубила чай ситуативно подходящего сорта «Английский завтрак».

— Элементарных, Ватсон: падение с дерева и с самолета.

— Я бы выбрала дерево, — подумав, сказала подружка.

— Не сомневаюсь, — кивнула я. — Я знаю, ты любишь орех пекан.

На самом деле Ирка, как яркий представитель семейства Максимовых, любит всю еду без исключения. Так что, если бы у нас за окнами кокосовая пальма росла, она бы выбрала пальму. А вот самолеты моя подружка откровенно недолюбливает, потому что в кресле лайнера ей неудобно — откидной столик упирается в живот и дискомфортно неустойчив.

— А как он выглядел? — спросила Ирка-Ватсон, деликатно звякнув опустевшей чашкой о блюдце.

— Труп? — Я поморщилась. — Как дохлый ниндзя в ботах.

— В смысле?! — Вмиг утратив английскую невозмутимость, подружка поперхнулась.

— В смысле, он был в черном трико.

— Нетипичный наряд для этого места и времени года…

— Да, а обувь у него была еще более нетипичная: войлочные боты! — Я вспомнила ноги, торчавшие из-под простынки. — Причем совершенно новые войлочные боты — пушистый светлый войлок на подошвах еще не успел испачкаться и не примяться.

— Значит, это был не местный тип, — сделала вывод подружка. — Все эти войлочные боты, вязаные кофты и майки с надписями про Сочи только приезжие покупают.

— Резонно, — согласилась я.

В глубокомысленной тишине мы чинно и благородно допили свой английский чай.

За окном многозначительно громыхнуло.

В приоткрывшуюся дверь просунулась чумазая мордашка.

— Глоза! — тараща глазенки, сообщил Масяня.

— Ривень! — напророчил за его спиной Манюня.

— Моля не будет?

— Какая еще моль? Что она не будет? Есть? — не поняла я.

— Море! — поправила меня Ирка. — Нет, детки, в грозу мы с вами на море не пойдем.

— И правильно, — согласилась я. — В грозу на море случаются смерчи, оно нам надо?

— Смелсь?

— Ага, смерть с косой! — кивнула я. — Хвать, вжик, шмяк — и все. Был дядя в ботах — и нету дяди в ботах!

— Не морочь голову детям, — попросила подружка и хлопнула в ладоши. — Так, малышня! Объявляю программу дня: сейчас мы обуваем боты, тьфу, сапоги! Надеваем дождевики, берем зонты и идем в цирк!

— Цилк, цилк!

— Кроуны!

— Тиглы!

— Сроны!

Малышня умчалась к себе.

— Слонов они как-то некрасиво обозвали, — посетовала я. — Хотя…

Ирка хихикнула и снова хлопнула в ладоши:

— Так, не заговаривай мне зубы, ты тоже идешь с нами в цилк на сронов, тьфу, в цикл, тьфу, в цирк! Говорят, он тут не плох.

— Да нет в хваленом местном цирке никаких слонов и тигров.

— А кто есть?

Я вспомнила афишу на подъезде.

— Сейчас заезжий фокусник есть. Какой-то Питер Бург.

— Звучное имя, — оценила подружка.

— Оригинальное, — поддакнула я.

Ирка выбралась из-за стола и объявила:

— Все, хорош разговоры разговаривать, я сказала, собирайся. Хоть фокусник там, хоть мокусник, мне без разницы, если мы не пойдем в цирк, то цирк придет к нам!

Я представила, какое шоу нам организуют малявки Максимовы, запертые до окончания дождя в тесном пространстве съемной квартирки, и осмотрительно не стала спорить.