Маргарита Южина - Парашют для утопающего

– Ну что за противная баба! Держись, сейчас домой поплетемся… Малыш!! Рядом!

До дому Люся едва доволоклась – на шее висела облегченная Вася, руку тянул Малыш, погода была замечательная, и ему совсем не хотелось в душную комнату, а сама Люся болталась между этими двумя гирями, как перышко.

– Люсенька, здравствуй, – приторно оскалилась соседка с верхнего этажа. – Нагулялись. А я смотрю – Василиса-то совсем уж тебе на шею забралась.

– Брысь отсюда, ведьма, – очнулась Вася и пнула болтливую тетку.

Тут же силы ее снова покинули, и она опять повисла на шее у подруги.

– Да мне-то чего! – отбежала подальше соседка. – Я только хотела сказать, что возле вашей двери уже полчаса какая-то баба сидит!.. Люська! Да брось ты это ярмо, пускай само тащится!

Заслышав про бабу возле дверей, Люся всполошилась и прибавила шаг:

– Вась, ты в самом деле кончай притворяться, я же тебя уронить могу.

Василиса нехотя пришла в себя, поправила прическу, оглянулась и показала языкастой соседке костлявый кулак.

– Ну чего ты еле ногами ворочаешь? – накинулась она на Люсю. – Слышала же – нас уже поджидают!

Ничего страшного их не ожидало, на лестничной площадке стояла Маша – их давняя общая подруга – и лениво пялилась в ободранный подъездный потолок.

– Ой! Ну уж думала – не дождусь! А соседи сказали, что вы с собакой пошли гулять, вот и жду. Малыш! Мальчик мой, смотри-ка, что тебе тетя Маша принесла…

И Маша полезла в пакет.

– Мань, давай зайдем в дом, чего на пороге-то, – попросила Люся. – А то у меня Вася с минуты на минуту скончается.

– А чего такое? – всполошилась Маша, протискиваясь в прихожую.

Василиса бодро вошла в комнату, но тут же свалилась на диван.

– Девочки, вы идите сюда, а то я ничего не слышу, – пропищала она жалобным голосом.

– Чего произошло-то? – волновалась Маша.

Люся только отмахнулась:

– Да ты что – Васю не знаешь? Решила в один час улучшить фигуру – расстаться с животом, а пока только с жизнью расстается. Вася, я тебе сейчас чаю дам.

– Со сливками! И сахара четыре ложечки. Столовых! – крикнула из комнаты Василиса, подруги пока к ней не торопились, а все еще зачем-то крутились на кухне.

– Во – слышала – столовых! Ну и куда денется ее живот? – развела руками Люся.

Маша растрясала свой пакет, доставала конфеты, пряники, диковинное печенье и бумажные тарелочки с пирожным.

– Ну что ж, обидно, но… Придется, Люся, нам двоим давиться тортиками, – со вздохом проговорила она.

– Придется вас спасать, чтобы не было заворота кишок, – тут же ответила Василиса.

Она уже решила про фигуру временно забыть и теперь устраивалась за столом.

– А я вам, девочки, так скажу! Ерундой вы маетесь! – торжественно провозгласила Машенька, разливая чай по кружкам.

Пока Люся кормила собаку, она уже успела включить чайник, и теперь все трое яростно набросились на пирожные.

– Я, собственно, затем и пришла, чтобы ваши фигуры привести в должный вид!

Подруги недоверчиво переглянулись. Сама Машенька отличалась пышненькими формами, но не ограничивала себя в сладком и посиделки на диетах не одобряла. И, уж конечно, никогда не считала, что ее худосочные товарки имеют какой-то там лишний вес.

– Нет, я серьезно! – вздернула брови подруга. – Вы же знаете, мы дачу купили!

Ну конечно, и Люся и Василиса знали, что Мария Игоревна купила дачу и еще старенькие «Жигули» и теперь со своими сыновьями, кстати, приемными, днюет там и ночует. Даже не раз зазывала подруг понежиться на солнышке, но те упрямо отказывались – как, интересно знать, они будут нежиться, если сама Маша с утра до ночи стоит к ним тылом? А бросать свои силы на прополку травы дамы считали занятием бесполезным – что толку, трава все равно победит, через неделю же станет лесом.

– Машенька, ты вырастила на своем огороде ананас? – хитро улыбнулась Василиса. – Я читала, только ананасы сжигают кучу жиров.

– Да чего вам там жечь? – удивилась Маша. – И потом – не только ананасы, но еще и работа! И солнце! Вася! Ты на себя посмотри! Лето в разгаре, а на тебя взглянуть страшно! Ты же вся зеленая! Полюбуйся на мой загар!

И Мария стала задирать подол платья, чтобы похвастаться загорелой спиной. Она могла бы и не задирать – и руки, и ноги, и лицо гостьи покрывал ровный, красивый загар.

– Между прочим, загорелое тело выглядит намного моложе, – била она по самому больному.

И Василиса сдалась.

– Когда едем? – поинтересовалась она, уплетая очередное пирожное.

– Завтра.

– Ой, девочки, я никак не могу, – притворно застонала Люся. Из-за своей фигуры она не убивалась, молодость догонять не спешила, а работать на грядках не любила до зубовного скрежета. – Я никак не могу. У меня же, Машенька, внук родился! Они без меня ну ни денечка не могут! Прямо ни одного. Вот так каждый вечер Ольга звонит и просит: мамочка, приходи сейчас же – надо Васеньку искупать. Или еще зять – звонит и плачет, Ольга, мол, убежала в молочную кухню, а он не знает, как малыша успокоить. И что ты думаешь?

– Я думаю, что вы опять куда-то вляпались, – жестко прервала Люсино пение Мария Игоревна. – Видела я Ольгу с мальчишечкой. Такой замечательный ребенок. И Володя возле него, будто наседка квохчет, и Ольга глаз с него не спускает, сколько стояли, разговаривали, все в коляску пялилась. Жалуются они на тебя, Людмила. Володя говорит, даже отпуск взял, а теща приходит и к ребенку никого не подпускает, прямо как собака на всех рычит.

Люся медленно прищурила глаза:

– Это, значит, он меня сукой назвал, поганец… Жаловались, значит… Так когда, ты говоришь, едем?

Все остальное время женщины обсуждали завтрашнюю поездку.

– Девочки, вам совсем ничего с собой брать не надо, у нас там уже все есть! И на грядках работать вас никто не заставит, я даже сама вот так буду ходить с вами по газону и отдыхать, ходить и отдыхать! Мне просто никак нельзя не ехать – поливать же надо, жара-то какая! А одной мне неуютно как-то. Мальчишки в спортивный лагерь уехали, а чего я одна поеду?

– Нет, ты объясни, мне какой купальник брать – открытый или закрытый? – волновалась Василиса. – Если там народу много, так я закрытый возьму, у меня не везде еще идеальные формы, а если никого нет…

Машенька махала руками и вилась вокруг подружек бабочкой:

– Да хоть какой бери – нет там никого! Можешь даже топлес загорать – никто не увидит!

– Люся, она нас везет в тайгу, я тебе точно говорю, – моргала Василиса. – В непроходимую, где не ступала нога человека.

– Ой, да всякие ноги там ступали! Просто с одной стороны у нас дачу продают, уже четвертый год, потому что цену такую заломили, а с другой стороны люди приличные, но приезжают только по выходным, потому что работают, а мы всего-то на три дня едем, как раз в пятницу вернемся. Да, впереди такая лужайка, домики только метров через сто, но у нас забор, тебя, Васенька, даже голую никто не разглядит.