Дарья Донцова - Мачеха в хрустальных галошах

– У вас есть заморозка? – пропищала я.

– Конечно, – успокоила Антонина, – самая лучшая. Но чем сильнее воспаление, тем хуже действует анестезия. К утру процесс усугубится… В общем, прекрати ныть, собирайся! Обещаю: никаких неприятных ощущений не испытаешь. Давай не тяни, я тебя жду.

– Спасибо, – прошептала я и, держась рукой за щеку, побрела в прихожую.

Каждый шаг отдавался жуткой болью в голове, я не представляла, как смогу нажимать на педали. Может, лучше вызвать такси?

И тут раздался звонок в дверь, я распахнула ее, забыв посмотреть на экран домофона, и увидела встревоженного Столова.

– Что случилось? – нервно спросил он.

– Ничего, – прошептала я, – все о’кей.

– Не ври, – строго сказал Костя. – Кто тебя обидел? Назови фамилию, я любого порву в тряпки. Ты даже не представляешь, какие у меня возможности.

– Пульпит, – простонала я.

Столов вынул из кармана телефон и повторил:

– Пульпит – это фамилия? Имя гаденыша знаешь?

– Пульпит – это воспаление нерва в зубе, – прошептала я. – Была сначала маленькая дырочка…

– Потом она выросла и стала пещерой, где поселился дракон, – перебил Костя. – Уффф! А я уж нафантазировал историю: Степа свалилась со своих каблучищ, сломала обе ноги, ползет по коридору в крови…

– Слишком богатое воображение мешает жить, – пролепетала я. – Зря прикатил. Со мной полный порядок.

– Ага, вижу, – усмехнулся Столов. – Поехали к врачу.

– Я как раз собиралась к дантисту, – тяжело вздохнула я. – Когда ты позвонил, уже стояла в прихожей.

– Супер, – кивнул бизнесмен. – А кто должен был сесть за руль? Уж не сама ли собралась машину вести?

Я кивнула.

– Здорово! – обрадовался Столов. – Чудесная идея! Ты подумала, как порулишь домой после анестезии и всех манипуляций. Я просто в восторге от твоей самостоятельности.

– Можно вызвать такси, – возразила я.

Столов хлопнул пару раз в ладоши.

– Браво! Гениально!

– Пожалуйста, без резких звуков, – взмолилась я.

– Садись на диван и подними правую ногу, – велел гость.

– Зачем? – насторожилась я.

Столов почесал подбородок.

– У тебя явные проблемы с доверием к людям. Настроена настороженно не только по отношению к чужакам, но и к друзьям. Я всего лишь надену на твои лапки ботинки. Или ты собралась на улицу в тапочках?

– Сама справлюсь, – рассердилась я, наклонилась и взвизгнула.

– Ай, молодец! – восхитился Костя. – Хватит выделываться, я уже понял: ты независимая, как Верховный суд. Какие ботинки взять?

– Не ношу ботинки, – возразила я, обваливаясь на козетку.

– А что на полках стоит? – изумился Столов. – Сто пар чего я сейчас вижу? Только не говори, что это шляпы.

– Туфли, босоножки, балетки, кроссовки со скрытым каблуком, – перечислила я.

– Не умничай! – разозлился Костя и схватил стоящую в самом низу пару. – Вытягивай лапу.

Я поджала ногу.

– Нет, эти нельзя.

– Почему? – не понял Костя.

– Они темно-синие.

– И что?

– На мне желтое платье.

– В чем проблема? – снова не сообразил Столов.

– К нему лучше подойдут вон те желтые туфельки, – пояснила я, – слева.

Костя прикоснулся к оранжевым балеткам.

– Эти?

– Да нет же. Балетки имеют цвет «сочный апельсин», – возразила я.

– Балетки? Интересно… – протянул Столов. – Так что взять?

– Вторая полка, третьи от стены, – дала я четкие указания.

Столов показал пальцем.

– Они?

– Угадал.

– У них здоровенный каблук, еще сковырнешься.

– Всего семь сантиметров, – удивилась я, – удобные, как тапки.

– На мой взгляд, лучше подойдут танцульки.

– Балетки, – поправила я. – Нет, ты не прав.

– Ладно, – сдался Константин, – не стану спорить.

Через пару секунд я встала, посмотрела на себя в зеркало, ужаснулась и пошлепала по коридору в сторону ванной.

– Выход в противоположной стороне! – крикнул мне в спину Столов.

– Через минуту вернусь, – пообещала я.

– Молодец, всегда надо пописать на дорожку, – похвалил меня Костя.

Я вошла в ванную и открыла шкафчик с косметикой. Из холла полетело характерное попискивание, затем донесся басок Столова:

– Виктор, ты в клинике? Супер, жди меня. Нет, не отвалился, держится. Везу к тебе красивую девушку с этим, как его… бурмитом. Точно, с пульпитом. Будем через пятнадцать минут. Не, водителя отпустил, сам за рулем.

Я высунулась из ванной.

– С кем ты разговариваешь?

– С гениальным стоматологом, – ответил Столов, засовывая трубку в карман.

– Меня ждет Антонина Монахова, – сообщила я.

– Ху из леди? – скривился Костя.

– Жена Кирилла, который возводит Дом Души, – пустилась я в объяснения. – Я работаю визажистом на съемках посвященного этой паре фильма. Тоня дантист, у нее своя клиника.

– Бывала у этой бабы раньше? – деловито осведомился Столов.

– Нет, – призналась я, – но она прекрасный врач.

– Откуда знаешь? – насупился Константин. – Из гугла?

– Не искала Монахову в Интернете, – вздохнула я.

– Подруги к ней бегали, остались довольны? Несси на приеме у тетки побывала? Или Изабелла Константиновна у нее в кресле сидела? – наседал Костя.

Я сделала отрицательный жест рукой.

– Так почему ты решила, что эта дамочка отличный профессионал? – прищурился Столов.

– Ну… э… – забормотала я, – вот как-то так… мы знакомы…

– Давно?

– Три-четыре дня.

Константин открыл входную дверь.

– Мужчины созданы для того, чтобы оберегать девушек от глупостей. Можешь плеваться огнем, злиться, запустить мне в голову свои танцульки, а заодно и вон те копыта на толстенных подошвах, но мы отправимся к Виктору Николаевичу Томилину, в его клинику. Я знаю Витю сто лет, сам прошел через его руки, а также мои друзья, знакомые и даже недруги, которых, несмотря на их сволочной характер, я отправлял к гениальному врачу, а не абы к какому зубодеру. О твоей Монаховой я ничего не слышал. Ты решила, что баба чудесный врач исключительно потому, что она сама себя так позиционирует. Ну, можем ехать? Больше писать не хочешь?

– Не пользовалась туалетом, – рассердилась я, – накладывала макияж, приводила в порядок волосы.

Столов заморгал.

– Ты красилась? Зачем?

– Не выходить же на улицу росомахой, – хмыкнула я, – еду к доктору.

Костя расхохотался.

– Витя на твою мордочку любоваться не станет. И на дворе не день, нарисованную красоту мало кто увидит.

– Не для других стараюсь, а для себя, – отрезала я.

– О загадочная женская душа! – простонал Костя.

Когда доктор произнес: «Финиш», я наконец-то смогла вдохнуть полной грудью.

– Разве вы испытали неприятные ощущения? – заботливо спросила медсестра.

– Нет, – прошептала я, – просто страшно. А когда мне теперь приходить?