Дарья Донцова - Клеопатра с парашютом

– Вообще-то я не страдаю снобизмом, – возразила я, – но Аню в расчет и правда не приняла. Думаю, убийца ее расспрашивал, она и выболтала секрет. Я не назову в бутике твое имя, не собираюсь пускать по твоему следу преступника. Просто хочу, чтобы он узнал: у меня ключей уже нет. Узнает – оставит меня в покое. Но, боюсь, киллер вскоре догадается, к кому попал браслет. Ты будешь в большой опасности.

– Значит, я права. – Карелия зарыдала. – Зиночка, наивная душа, мне не верила. Мерзавец ни на шаг ее не отпускал. Прямо триллер!

– Ты говоришь о мужчине, который погиб в автомобиле? – уточнила я.

– Он хотел нас убить, – лепетала Карелия. – Запер дома у Зины. Издевался. Меня, можно сказать, на глазах у Зинули изнасиловал. И тогда мы решили… договорились… Но я понимала: не он главный, нет. Есть над подонком начальство! Зина не верила… Мы его убили!

– Кого? – потрясенно спросила я.

Варгас вытерла лицо посудным полотенцем.

– Нашего мучителя. Взорвали машину. Я осталась дома, привязанная к стулу ремнями. Мы его сумели обмануть. Только машина раньше взорвалась… неверно Зина рассчитала…

– Хочешь сказать, что Зина не жертва, она сама убийца? – испугалась я.

Карелия села, положила локти на стол, уронила на скрещенные руки голову и зашептала:

– Не могу, больше не могу! Устала, сил нет! Я расскажу, все расскажу, не может человек в себе такое носить. Не знаю, что делать… Ужасно боюсь! Не хочу умирать! Думала, найду Изабеллу Константиновну и…

Громкий звонок моего мобильного заставил нас обеих подскочить на табуретках и ойкнуть.

– Бабушка… – выдохнула я, глядя на экран.

Надо ответить. Белка начнет паниковать, если я не отзовусь.

– Как дела? – спросила бабуля.

– Отлично, – стараясь придать голосу чуток оптимизма, отозвалась я. – Все прекрасно.

– Ты не на работе?

– Вышла выпить кофе, – соврала я.

– Степашка, в гостиницу проник вор, – сообщила Белка.

У меня екнуло сердце.

– Когда?

– В районе часа дня одна из постоялиц пошла в библиотеку… – зачастила Белка. – Ты знаешь ее, Вера Михайловна Гусева.

– Ну… – протянула я.

– Она к нам четыре раза в год приезжает с персом Владиком. Вспомнила?

– Вроде да. И что?

– Вера Михайловна сидела в кресле, листала журнал, и тут из коридора, где расположена твоя спальня, вышел мужчина, – вещала Белка. – Вере он не понравился. По виду явно не гость, но и на служащего не похож. На улице тепло, а на парне толстовка!

– С капюшоном! – воскликнула я.

– Угадала, – еще громче заговорила Белка. – А в руках пакет. Вера Михайловна крикнула: «Вы кто? Стойте!» Но басурман умчался. Ты же помнишь, Гусева хромая, пожилая, пока она палку нашарила, встала, по лестнице вниз проковыляла… Удрал гад!

– Много украл? – спросила я. – По всему дому прошел?

– Впервые такой случай, – тараторила Белка, – днем в отеле всегда дверь открыта. Да и как ее запереть? Гости туда-сюда ходят, в саду-лесу гуляют. В голову прийти не могло, что злой человек…

– Что он спер? – перебила я бабулю. – Серебро из кухни? Обчистил номера? У гостей кошельки? Ты вызвала полицию?

– Слава богу, Гусева зашумела. Хоть и старая, но не пугливая, – похвалила бабуля постоялицу. – Нет, не успел паразит по полной программе поживиться. Стащил из твоей спальни коробку с бижутерией, железную. До хороших вещей не добрался, взял ерунду – бусы, браслеты, сережки. Они же не ценные?

– Нет, – подтвердила я, – копеечные безделушки. Настоящие украшения ты хранишь в сейфе.

– И правильно делаю! – не упустила случая похвалить себя бабуля. – В общем, звоню сообщить тебе: Степашка, ты лишилась своих милых штучек. Не расстраивайся, новые купишь. Небось ворюга неопытный, ему все блестящее – золото. Вот и польстился на твои цацки.

Я молча слушала Белку, а сама размышляла.

Дверь отеля действительно всегда нараспашку, запирают ее только после полуночи. В принципе, в гостиницу легко может попасть любой. «Кошмар» расположен на отшибе, в лесу. К дому от моста через реку ведет отдельная дорога, по которой ездят отдыхающие и сотрудники постоялого двора Белки.

Так, представим, что в отель пробрался вор. Хм, а какого черта он пошел в мою комнату на второй этаж? Между прочим, она не на самом виду. Чтобы добраться до лестницы, нужно миновать гостиную и столовую, где стоят комоды с буфетами, в которых Белка открыто держит столовое серебро: кофейники, молочники, сахарницы, блюда. Зачем красться наверх, каждую секунду рискуя быть пойманным? Хватай пару лопаток для торта, тройку конфетниц и убегай. Нет, пакостнику требовался браслет Зины! Выходит, преступник до сих пор не знает, где я поселилась, решил, что ночую у бабушки и оставила ключи от «увержу» в своей опочивальне. Но как мерзавец узнал ее местонахождение? В отеле нет указателя со стрелкой: «Там спит Степашка»!

Не успел в голове появиться вопрос, как на него в секунду возник ответ: всему виной Интернет. Белка старается идти в ногу с прогрессом, у гостиницы есть сайт, на нем подробно описаны номера, размещены фотографии, план внутренних помещений, сада, прилегающего леса. А чтобы предполагаемые постояльцы не захотели засунуть нос в наши личные светелки, на схеме они помечены красными флажками с пояснениями: «Личный кабинет Изабеллы Константиновны», «Спальня Степаниды», ну и так далее. Достаточно лишь пары кликов, и вот вам полная информация о «Кошмаре». Но это обычная гостиничная практика. В Париже много крохотных отельчиков, владельцы которых живут, так сказать, на работе. Первый, второй, третий этажи – для гостей, четвертый хозяева оставляют своей семье. И над кнопкой лифта с цифрой 4 будет написано: «Частные апартаменты владельцев». Таким же сообщением снабдят план на сайте.

– Ты обратилась в полицию? – устало спросила я.

– Из-за такой ерунды? – воскликнула Белка. – Не стоит волновать гостей. Наш участковый не очень сообразителен – приедет с шумом, устроит всем допрос. Люди испугаются, подумают, у нас небезопасно, и съедут. Лучше не гнать волну. Погоди-ка… Перезвоню позднее.

– Что еще случилось? – встрепенулась я, вслушиваясь в неразборчивые голоса, слышные в динамике. Кажется, кто-то вошел в кабинет Белки.

– В третьем номере кран прорвало, вода в туалете по полу разливается, – быстро сказала бабушка и отсоединилась.

Я сунула трубку в карман, схватила нервно моргающую Карелию за плечи и затрясла ее, как бутылку с загустевшим кефиром.

– Рассказывай все! Не желаю больше участвовать в непонятных делах, не имеющих ко мне ни малейшего отношения!

Карелия заплакала.

– Я устала и заболела!

– Мне не лучше! – рявкнула я. – Но я могу пообещать, что если сейчас не узнаю правду, тебе станет еще хуже. Перестань рыдать, начинай говорить!