Дарья Донцова - Живая вода мертвой царевны

– Нет, он куклу не взял.

– Почему? – поразилась я.

– Сказал, что ему неинтересно с ней работать, – вздохнула консультантка, – и до этого подходила девчонка, он ее тоже бортанул.

– Меня он точно пошлет, – тоскливо протянула я. – Не отличаюсь неземной красотой. У вас тут такие мисс Мира бродят.

– Кто, например? – засмеялась стилистка. – Что-то я не наблюдаю ни одной достойной модели.

Я окинула взглядом зал и показала на высокую, очень худую девушку с пышными кудрями цвета пшеницы.

– Вот она настоящая красавица, в отличие от той силиконовой блондинки. Наверное, манекенщица?

– Точно угадала! – воскликнула специалист по макияжу. – По подиуму вышагивает. Сегодня здесь для журнала снимается.

– Мне бы хотелось стать такой, как она, но не получится, – грустно произнесла я.

Стилист похлопала меня по плечу.

– Правильно, из тебя мужика не сделаешь! Модель не девушка, это парень!

– Врешь! – ахнула я.

– Кирилл Марко, – сказала сотрудница «Бака», – сейчас он на пике моды. Первый и пока единственный мужчина на подиуме, демонстрирующий женскую моду.

– Ты меня разыгрываешь, – не поверила я, разглядывая идеально стройные длинные ноги в босоножках, – это девчонка!

– На шею глянь, – ухмыльнулась собеседница, – видишь, кадык торчит? Не особенно большой, но, если присмотреться, заметен. По кадыку всегда понятно, мужик это или баба. Кирилл очень худой, женственный, в правильном макияже и прическе, эпиляцию везде сделал, щетину на лице лазером уничтожил, но кадык нельзя убрать!

– Он гей? – полюбопытствовала я.

Стилист улыбнулась.

– В фэшн мире их полно. Насчет Кирилла не знаю, может, спит с мужиками, может, просто эксплуатирует свои внешние данные.

– Очуметь, – восхитилась я, исподтишка изучая Марко, – он симпатичнее всех наших девчонок, вместе взятых. У него даже пальцы на ногах не кривые.

Из-за ширмы, стоявшей в углу, послышалась иностранная речь, единственным понятным для меня словом оказалось «Роза», на которое откликнулась девушка. Ширма отодвинулась, из-за нее выскочил невысокий худой носатый брюнет, бесцеремонно схватил меня за подбородок и стал частить словами. Роза с умным видом кивала. В какой-то момент Франсуа замер, потом слегка ущипнул меня за щеку.

– Бьютифул! Вери, вери найс!

– Ихь… э… э… говорить… дойч, – робко произнесла я, – инглиш плохо, французский вообще мимо!

– Супер! – восхитился Арни и снова заболтал со скоростью деревянной трещотки.

– Он спрашивает, ты работаешь? – перевела Роза.

– Учусь, буду филологом, – ответила я, – специалистом по литературе.

Хоть убейте, не признаюсь, что я студентка вуза имени неведомого никому Иванко. Пусть Роза и Франсуа думают, что я посещаю МГУ.

– Супер! – восхитился француз. – Пушкин! Толстой! Достоевский!

– Бальзак, Виктор Гюго, братья Гонкуры, – быстро выдала я.

Арни закатил глаза, замер. Затем залопотал с утроенной скоростью.

– Ты ему, похоже, понравилась, – обрадовалась Роза, – он восхищен знаниями простой русской девочки, предположить не мог, что в России слышали о великих писателях Франции. А еще он обожает Аполлинера.

Я откашлялась.

– «Под мостом Мирабо тихо Сена течет и уносит нашу любовь». Уж не знаю, как ты это ему переведешь назад на французский, но скажи, что я цитирую его любимого Гийома.

Роза зачирикала. Я улыбалась во весь рот. Две строки из наследия поэта Аполлинера студентка Козлова выучила в ночь перед экзаменом по зарубежной литературе. Наутро, благополучно спихнув тему, я выкинула из башки всю информацию о Гийоме Аполлинере, единственное, что задержалось в мозгу, эта белиберда про мост. Очень кстати она сейчас пришла на ум.

Франсуа ринулся к баночкам и коробочкам. Роза безостановочно переводила его трескотню.

– Твое лицо настолько неправильное и некрасивое, что вызывает восхищение и желание поспорить с природой. Например, глаза слишком маленькие, нос, наоборот, большой. Рот асимметричен, левая щека больше правой, соотношение лоб-подбородок нарушено.

– Я похожа на перекошенного уродца? – испугалась я. – Мне никто до сих пор подобных «комплиментов» не отпускал. Знаю, я не могу победить на конкурсе «Мисс Совершенство», но не думала, что все так запущено.

Роза проигнорировала мои слова, она старательно перетолковывала чириканье Франсуа, а тот все сильнее впадал в раж, теперь он бегал вдоль стола, заваленного коробочками с косметикой, и тараторил, как сошедшая с ума сорока.

– Цвет кожи совершенно не соответствует ни времени года, ни модным тенденциям, ни возрасту. Осень на дворе, поэтому необходим легкий персиково-розовый загар.

Я украдкой глянула в зеркало и не удержалась от комментария:

– Не могу долго находиться на солнце, сразу облезаю, слишком белокожая.

– Скорей уж синяя, – от себя уточнила Роза и опять превратилась в переводчицу, – маникюр старушечий, сейчас ногти другой формы и длины в моде. Бюст…

– Пассаж про размер груди можешь опустить, – мрачно произнесла я, – отлично знаю, какими прилагательными его охарактеризует светило макияжа.

– Бюст безупречен, – неожиданно произнесла Роза, – фигура прекрасная, ноги вне всяких похвал, талия идеальная, руки супер.

Я поерзала на табуретке. Арни издевается? Знаете, почему я не люблю джинсы? Нет, я их ношу часто, они удобны, позволяют сэкономить на колготках и уместны практически в любой ситуации. Но несколько раз незнакомые люди, увидев меня в придуманных Леви Строссом штанах, обращались ко мне: «Мальчик». Все кругом мечтают похудеть, а у меня большое желание слегка поправиться, но только в определенных местах, в груди и попе. Руки, ноги, талия, живот меня вполне устраивают. Думаете, нет ничего легче, чем обзавестись парочкой лишних килограммов? Ешь на ночь торт с кремом, пей «латте» с булочками, лопай на обед картофельное пюре с котлетами, и дело в шляпе? Я тоже так считала. Но вот беда, как только я набираю нужный вес, он прилипает к бедрам и животу, до бюста не добирается, на попе не задерживается, зато уютно устраивается на талии. И я делаюсь похожей на кабачок.

– Но лицо надо исправить, – бубнила Роза, – и еще…

Франсуа на секунду притих, потом одним прыжком подскочил ко мне и со всей силы стукнул меня кулаком между лопаток. Я вскрикнула и выпрямилась.

– Супер, – улыбнулся Арни.

– Ходить надо так, хорошая осанка залог красоты, – заверещала Роза. – Не шевелись.

Следующие полчаса гуру макияжа колдовал над моим лицом, потом Роза поднесла мне зеркало. Я притихла. Оказывается, косметикой можно здорово изменить внешность. Наклеенные ресницы и красиво очерченные брови сделали мои глаза просто огромными, а вишневая помада уменьшала большой рот.