Дарья Донцова - Живая вода мертвой царевны

– Откуда ты знаешь эту историю? – спросил Миша.

– Санька один раз проболтался, – ответил Костя, – он вообще-то не пьет, но тогда здорово нализался. Сказал, что ему никогда девчонки не нравились, он всегда любил с маленькими возиться, потом испугался, что его дети совсем не по-детски притягивают, боялся кому-либо правду сказать, нарочно к одноклассницам приставал, чтобы нормальным парнем слыть. А уж когда про отца узнал, сразу понял, в кого он. Теперь с нами оттягивается. Но Санька очень любит мать, ради нее на все готов.

Лена допила кофе и посмотрела на нас с Белкой.

– Но давайте пока поговорим не о Филиппове, а о Михаиле. После смерти Кости испуганный до предела Ковалев решил стать другим человеком, и тут в его судьбу активно вмешалась Юлия Николаевна. Сабуренкова связалась с лучшим другом пасынка и сказала:

– Михаил, мне нужен помощник вместо Константина.

Сначала Ковалев не понял, о чем ведет речь милая дама, а когда сообразил, обмер от ужаса, Юлия-то знала про его забавы с детьми, и забормотал:

– Нет, нет, с прошлым покончено.

– Костя умер, а ты жив, – вкрадчиво сказала Юлия, – вы веселились вместе, а расплатился он один. Тебе придется отрабатывать должок.

– Вы всегда знали, что происходит в Кусово! – осенило Ковалева. – Я догадался! Костя был не очень умен, это вы ему присылали клиентов-мужчин, не Паршиков, а вы главная. Где бы Косте найти заказчиков?

– Всегда восхищалась твоей сообразительностью, – зажурчала Юлия Николаевна, – от тебя потребуется чистая ерунда. Купишь абонемент в «Камеру», после сеанса пойдешь в туалет, поднимешь корзинку для использованной бумаги, ко дну будет приклеена записка. На следующий день зайдешь в прокат видеодисков и попросишь какой-нибудь классический фильм. Торговец тебе даст диск, а ты ему вручишь бумажку. Все. Сущая ерунда.

– Возиться в туалете с грязным ведром! – передернулся Ковалев.

– Если в полиции узнают, что ты убил беспризорника, остаток жизни проведешь в камере, у параши, – пообещала Сабуренкова, – это я тебе гарантирую, хотя есть утешение: проживешь там недолго, тебя убьют, как Костю.

Михаил перепугался, но промямлил:

– Вдруг меня поймают?

Юлия Николаевна удивилась:

– На чем? После киносеанса многим хочется пойти в сортир. Это разве противозаконно?

– Нет, – прошептал Миша.

– Взять в прокате диск, чтобы еще раз насладиться работой великого режиссера, запрещено? – продолжала напирать Сабуренкова.

Ковалев повторил:

– Нет. Но вдруг кто-то заметит записку?

– Кто? – поинтересовалась Юлия Николаевна.

– Не знаю, – промямлил Ковалев.

Сабуренкова засмеялась:

– Ты как заяц, куста боишься, на бумажке будет написано: «Купить три бутылки молока» или «Взять по списку: 1 кг яблок, шесть морковок». Даже если на секунду предположить, что кто-то прочтет текст, то ничего в нем необычного не увидит. Человек составил список покупок, да так почти все поступают! Ну случайно отдал его вместе с деньгами в видеопрокате. Никто тебя ни о чем не спросит! Успокойся, система давно отлажена.

Лена чуть отодвинулась от стола.

– И ведь мы прошляпили. Посчитали Ковалева киноманом, в зале он ни с кем не общался, сидел всегда на разных местах, соседи у него не повторялись. Что же касается туалета, то наш сотрудник видел, что Михаил Петрович входит в кабину один, в сортире ни с кем не встречается, долго там не сидит, минута-полторы, и выходит. Поездка в видеосалон выглядела обычно. Взял фильм, тот самый, что накануне смотрел в клубе, и ушел. Спустя пару дней вернул, попросил другой. Никаких бесед с хозяином проката Ковалев не вел. «Здравствуйте, дайте «Ночи Кабирии», спасибо, до свидания», – и весь разговор. Юлия предлагала в зашифрованной записке товар. Черешня – девочка семи лет, зеленый огурец – мальчик-второклассник, ну и так далее. Владелец видеосалона связывался с педофилами. В назначенный день и час заказчик приезжал в агентство «Замуж все». Брачная контора служила идеальным прикрытием, а сваха Людмила с психологом Олесей, уходя вместе с администратором вечером с работы, возвращались часам к десяти и начинали заниматься вовсе не составлением семейных пар. Кстати, Олеся стала сильно пить, она переживала из-за того, чем приходилось заниматься, а вот Людмила не испытывала ни малейших угрызений совести. Поинтересуйся кто-нибудь, почему агентство вдруг открылось в позднее время, любопытному ответили бы: «Мужчины стеснительны, многие не хотят появляться у нас среди белого дня, боятся, вдруг кто из знакомых или коллег случайно увидит их входящими в брачную контору. Вот мы и идем клиенту навстречу».

Лена отвернулась к окну.

– Ну ладно, мужики, – воскликнула Белка, – я готова признать, что среди них встречаются ублюдки. Но женщины! Юлия Николаевна, Людмила, Олеся! Они же понимали, что обрекают детей на мучения и смерть!

– Прибавь сюда Викторию Павловну, – процедила я.

– Ну уж для кучи не забудьте и Анжелу Сергеевну, – вздохнула Елена, – преподавательницу литературы Филиппову, жену расстрелянного сексуального маньяка и мать Александра, приятеля Кости Паршикова и Михаила, участника развлечений в Кусово.

– Представляю, что подумал Ковалев, когда увидел в институте Анжелу Сергеевну, – воскликнула я.

– Он ее не узнал, – сказала Ленка, – а Филиппова не опознала Ковалева. Анжела Сергеевна видела Михаила мельком в тот день, когда прибыла в Кусово, чтобы забрать сына. Было это еще до трагедии с умершим беспризорником. Филиппова не разглядывала парней, в компании которых веселился ее сынок. Она была озабочена исключительно судьбой Александра, остальные люди ее никогда не волновали.

Александр же, узнав правду об отце, перестал сопротивляться своим сексуальным влечениям, оправдываясь тем, что это гены, бороться с ними бесполезно, и начал ездить в Кусово к Константину. Своей матери Саня, естественно, ничего не говорил, Анжела совершенно случайно узнала, куда по выходным дням катается ее любимый мальчик, и бросилась за ним. Оцените ужас бедняги, она лишилась мужа, который оказался маньяком-педофилом, а теперь над ней нависла реальная угроза потерять единственного, горячо любимого сына. Филиппова попыталась убедить Александра, что педофилия не передается от отца к сыну, это не какая-нибудь шестипалость или ямочка на подбородке, но Саня ответил:

– Я читал научные книги, в них написано другое. Очень часто дети преступников идут по стопам родителей. Я не виноват, меня вынуждают к этому дефектные гены.

Последнюю фразу Александр с той поры будет повторять часто, она станет его оправданием перед Анжелой Сергеевной. Мать не хотела, чтобы Александр закончил свои дни на спецзоне, поэтому она придумала невероятный способ избавить Сашу от пагубного пристрастия.