Дарья Донцова - Развесистая клюква Голливуда

На всякий случай Вероника поставила у дверей сортира охранника. Почему ей пришла в голову эта идея, начальница не знала. Сегодня поздно вечером к ней прибежал Андрей Семенович и выпалил: «Вы не поверите! В туалете гости!»

Вероника Михайловна встала с диванчика, на который прилегла отдохнуть.

— Капитонов вернулся? — с надеждой воскликнула она.

— Сами посмотрите, — попросил офицер, — я очумел!

Начальница поспешила к сортиру, распахнула железную дверь и за второй, решетчатой, створкой увидела встрепанных, грязных и мокрых Белку и Мишу.

— Теперь я расскажу, — занервничала бабуля. — Мой черед!

Вероника Михайловна кивнула.

— Хорошо.

Белка затараторила со скоростью отлично работающего перфоратора:

— Поскольку в «Кошмаре» творились дивные дела, мне не спалось, у меня заболела голова, я ушла к себе, села за стол и попыталась понять, что у нас происходит. И тут пришел Миша. Знаете, он оказался совсем не таким, каким я его считала. Михаил сказал, что изменил свое мнение обо мне, не желает воровать, и… в общем, это наша семейная история, она никому не интересна. Мне крайне нежелательно ее озвучивать, мы с Мишей решили, что никому не сообщим ни слова! Просто я…

Белка закашлялась.

— Бабуленька, — прошептала я, — ты должна была сразу позвать меня!

Белка внимательно посмотрела на Ваню.

— Насколько понимаю, он рассказал тебе про Алексея Николаевича, колье, картины и прочее? Почему ты не прибежала ко мне?

Я опустила глаза.

— Прости, я хотела уберечь тебя от стресса.

— А я тебя, — вздохнула Белка.

— Вы обсудите личные проблемы потом, — вмешалась в беседу Вероника Михайловна, — введите внучку в курс наших общих дел.

Белка кивнула, и на меня полились потоки информации. Миша сказал ей: «Мне кажется, что девушка, ну та, что изображала труп, пришла в «Кошмар» через кладовку. — «Почему? — удивилась бабуля и добавила: — Там просто кладовка! Никаких входов-выходов на улицу». Миша хмыкнул: «Понимаете, когда девушка лежала на полу, я обратил внимание на подошвы ее кроссовок. Удивился, но тут же забыл. А теперь вспомнил: они были мокрыми и грязными». — «Ничего странного, на улице дождь хлещет как из ведра», — сказала Белка.

Миша возразил: «Но в коридоре светлый ковер, а он был чистым. Почему она не наследила? Потому что вышла из кладовки. Там есть проход, но вам о нем неизвестно!»

— Черт! — подпрыгнула я. — Я видела землю у несчастной на подошвах, но не сделала никаких выводов!

— Я тоже не сразу сообразил, — вздохнул Миша. — Мы с Белкой нашли механизм, открывающий проход, обнаружили тело Олега, лестницу, тоннель, очутились на острове. Вероника Михайловна велела привести Ханкова, Вадим увидел Белку и раскололся.

Я уже говорила о том, что у Вадима есть очень любимый, но, к сожалению, больной аутизмом сынишка Павлик. Родители отчаянно стараются вылечить ребенка, тратят на лекарства и занятия все средства, но Вадик получает немного. Месяцев пять назад Ханков выяснил, что таких больных достаточно успешно реабилитируют в Германии. Офицер раздобыл координаты лечебного центра и списался с ним. В клинике нашелся сотрудник, свободно владеющий русским языком, он подтвердил, что Павлу можно помочь, и назвал цену. За всю жизнь, если не пить, не есть, не одеваться и вообще не тратить из получки ни копейки, а все откладывать, Ханкову не набрать даже на один курс, а их требовалось не менее пяти.

Оцените психологическое состояние любящего отца, который знает: малыша можно вылечить, но денег нет. Продать Вадиму нечего, богатых друзей-родственников нет, многомиллионную сумму банк ему по кредиту не даст. С каждым днем Вадиму делалось все хуже и хуже, масла в огонь подливала супруга. Зося рыдала, повторяя: «Разве ты мужчина? Я согласна жить в нищете, ни шуб, ни колечек никогда не просила! Но достань средства для Павлика!» — «Где?» — мрачно осведомлялся Ханков. «Не знаю! — орала жена. — Ты мужик или баба?»

Потом она бросалась к Павлику, причитая: «Бедненький! Угораздило тебя родиться в Караваевке. Олигархи своих деток вылечили, а нашему счастье не светит».

Ханков скрипел зубами, ощущал свою беспомощность, но на работе держался как обычно. Ни Вероника Михайловна, ни Андрей Семенович, ни Виктор Николаевич, никто из коллег не знал о том, что творится в душе у Вадима. Самым внимательным оказался Капитонов.

«Случилось что?» — поинтересовался он у офицера, когда тот поздним вечером совершал обход.

Вероника Михайловна, желая выяснить правду про подельников Владимира и место, где они прячут добычу, велела Ханкову наладить с Капитоновым контакт. Вадим выполнил приказ начальницы, но в тот вечер он не изображал охранника, который, нарушая правила, болтает с заключенным. Он просто не выдержал и разоткровенничался с тем, кто его выслушал. «Тебе не позавидуешь, — посочувствовал Капитонов, — у меня нет детей, не знаю, что ты испытываешь, но, думаю, радости мало».

Ханков кивнул: «Лучше б я не знал, что Павлика можно вылечить. Я чувствую себя… не передать как!» — «Помочь тебе некому?» — с сочувствием спросил Владимир.

Вадим усмехнулся:

«Нет. Вокруг одни нищие».

На следующее дежурство, когда Вадим опять пошел в обход и очутился у камеры Капитонова, тот сказал: «Вадик, я нашел тебе деньги».

Ханков вздрогнул. Его удивило обращение «Вадик»: до сих пор Капитонов не проявлял фамильярности. Но потом до него дошла суть, и он спросил: «Деньги? Какие?» — «Для Павлика, — спокойно сказал Капитонов. — Я, знаешь, очень богат. Окажешь мне маленькую услугу — объясню, как получить миллионы». — «Что ты хочешь?» — спросил Ханков. Владимир улыбнулся: «Монахи в книгах много чего интересного понаписали. В частности, про подземный ход. Слышал о нем?»

Вадим кивнул. Отец рассказывал ему занимательную историю. Мораторий на смертную казнь в России объявили в 90-х годах прошлого века, чуть позднее на острове появились первые пожизненно осужденные. До этого в бывшем монастыре располагалось обычное исправительное заведение с не очень строгими порядками и начальником, который любил взятки.

Как отец узнал про подземный ход, который проложили монахи-безобразники, чтобы по ночам бегать к бабам в соседнюю деревню, Вадим не допытывался. Но старший Ханков решил организовать свой собственный бизнес. Идея пришла ему в голову в тот момент, когда Белка затеяла обустройство «Кошмара». Сергей Петрович взялся помогать Белке, руководил рабочими, не брал с вдовы денег. Но не спешите умиляться его бескорыстию. Ханков знал, что в шестидесятые годы, задолго до того, как Изабелла Константиновна поселилась на полигоне, кто-то продлил подземный ход монахов до здания, в котором разместилась киностудия. Сергей Петрович тайно расконсервировал двери, привел в порядок механизмы и стал проносить под землей для заключенных водку, сигареты, чай и всякие другие вещи. Естественно, он это делал не за так. Отличный способ заработать накрылся, когда колонию стали переоборудовать для содержания особо опасных преступников. Сергей Петрович благоразумно задраил входы-выходы, вышел с почетом на пенсию и иногда говорил Вадиму: «Эхма, не знает ведь никто про подземелье. И ты, сынок, помалкивай. Может, оно тебе когда и пригодится».