Наталья Александрова - В деле только девушки

– На какой курорт? – растерянно спросил Толян, поднимая на босса глаза.

– Курорт у нас в компании один, – Степаныч откинулся на спинку кресла и криво усмехнулся, – отделение на Чукотке. Там как раз люди очень нужны – оленей пересчитывать.

– Степаныч, – со слезой в голосе протянул Толян, – я все понимаю: виноваты, искупим, как говорится, смоем кровью. Ты только скажи, ради бога, куда нас сегодня посылали?

– Что, правда, что ли, ничего не помните? – В голосе начальника прозвучало недоверие.

– Мамой клянусь! – Толян ударил себя в грудь.

– Посылал я вас к старичку профессору, заслуженному ботанику всех народов. – Степаныч с интересом оглядел своих растерянных подчиненных. – Несколько вопросов ему задать.

– К старичку? – растерянно повторил Толян. – Это, выходит, нас старичок так уделал?

– Выходит, – кивнул босс. – Только вам еще повезло, а вот куда он Гену дел – вопрос остается открытым.

Шурик Ковров ощущал крайнее беспокойство. Мысли роились в голове. Такое состояние вообще было для него нехарактерно, к тому же мысли эти были не слишком приятными. Золотозубый уголовник поставил перед ним совершенно конкретную задачу: охмурить бывшую жену Катерину Дронову и между делом провентилировать вопрос насчет сиреневых, особо ценных камней. Специального плана, как очаровать Катьку, у Шурика не было, он понадеялся на вдохновение и на авось. Действовать нужно скорее, а то как бы уголовник не рассердился. Для чего ему нужны фиолетовые камни и что это за штука, Шурик решил не думать. В его положении выбирать не приходилось.

Итак, на следующее утро после разговора со страшным типом Ковров купил букет недорогих гвоздик отвратительного поросячьего цвета и отправился с этим скромным подношением на улицу Маяковского, где, как он помнил, Катерина жила после развода с ним. Еще бы ему не помнить, когда он сам запихнул Катьку в эту запущенную коммуналку с двумя сварливыми старухами и котом, страдающим от ожирения. Себе же предприимчивый Шурик после развода оттяпал вполне приличную однокомнатную квартирку. То есть это раньше она казалась приличной, теперь стыдно даже считать это жилплощадью. После трагической смерти Зинаиды Шурику пришлось спешно уползать в родимые пенаты, ибо выяснилось, что больше у него нет ничего: ни жилья, ни денег. Антонина Сфинкс пустила его пожить в свои четырехкомнатные хоромы, но не уставала напоминать, что он здесь никто и звать его никак. Шурик только тяжело вздыхал: Антонина надоела ему до чертиков, но податься бедному несостоявшемуся художнику было абсолютно некуда.

На улице Маяковского Шурика встретил малопривлекательный мужик с бычьей шеей и маленькими злобными глазками. Мужик не представился, но одет был по-домашнему – в спортивные брюки, вытянутые на коленях, и синюю, довольно несвежую трикотажную футболку, из чего Шурик сделал вывод, что мужик Кате приходится соседом. На увядающие гвоздики он покосился неодобрительно и заявил, что Катерина по этому адресу прописана, но давно уже не живет, а только приходит изредка проверить, как и что. На бесхитростный вопрос Шурика, где же Катя живет, мужик отчего-то очень рассердился и сделал вид, что не понял, о чем его спрашивают, однако поглядел при этом так грозно, что Шурик повторить вопрос не решился. Откуда ему было знать, что Катя звонила соседу вчера вечером и просила никому не давать ее адрес и телефон.

Шурик поглядел, как футболка чуть не лопается на бицепсах мужика, и вынужден был уйти несолоно хлебавши. Но такой афронт его не остановил. С улицы Маяковского он отправился прямиком в Союз художников на Малой Морской. Пока он давился в троллейбусе, гвоздики совершенно увяли и приобрели нетоварный вид. Нечего было и думать всучить их кому-нибудь в офисе: любая уважающая себя женщина сочла бы такой презент за личное оскорбление. Шурик выбросил букет, который уместнее было бы называть веником, в первую попавшуюся урну и купил в ларьке коробку конфет с патриотическим названием «Родные просторы».

В Союзе художников, однако, выяснилось, что Катерина Дронова совершенно не участвует в общественной жизни, не ходит на собрания и даже ежегодные взносы выбить из нее получается с трудом. Ни с кем из братьев по цеху Катерина не общалась, работы свои продавала от случая к случаю, и где она в данный момент проживает, в союзе никто понятия не имел. Однако конфеты все же сыграли свою роль: секретарь, которая и выдала Шурику всю эту информацию, направила его к своей приятельнице. Та работала в художественной галерее «Арт Нуво» и должна была знать Катины координаты.

Вспомнив, в каком шикарном помещении находится эта галерея, Шурик понял, что «Родными просторами» не обойдешься, зашел в супермаркет и после некоторого насилия над собой купил коробку дорогущего бельгийского шоколада.

Галерея в такую рань для посетителей была еще закрыта, и на Шурика сразу заругалась зловредная старуха-уборщица. Однако он проявил настойчивость и сумел проникнуть в служебное помещение. Нужная сотрудница оказалась на месте, без всякого сопротивления одарила его Катиными домашними телефоном и адресом и сказала, что Катерина Михайловна живет сейчас в квартире мужа и что звонить нужно не рано, лучше после часа дня, а то она, как многие творцы, с утра любит поспать. Услышав о муже, Шурик несколько приуныл: он и понятия не имел, что Катерина вышла замуж. В свете этих неожиданных сведений его миссия стала выглядеть не такой уж простой.

Ковров не слишком хорошо помнил свою жизнь с Катериной. В памяти отложилось только то, что его первая жена обладала легким характером и любила поесть, но при этом совершенно не умела готовить. Еще она была доверчива до глупости и ни о ком не думала плохо. Именно поэтому Шурику удалось оттягать у нее при разводе большую часть квартиры. Однако одно он помнил совершенно твердо: Катя, будучи замужем, ни единого заинтересованного взгляда не бросила на других мужчин.

Девушка из галереи открыла коробку бельгийского шоколада, достала конфетку, поглядела на Шурика очень внимательно, после чего рассказала, что муж Катерины Михайловны профессор Кряквин находится в данное время в командировке в Африке и неизвестно, когда вернется. Словом, если Шурик застанет Дронову дома, пускай попросит, чтобы срочно связалась с галереей. Нужно же экспозицию чем-то заполнить, так что пускай еще работ принесет взамен украденных: народ от такой рекламы валом валит.

Шурик приободрился и решил ехать наудачу, поскольку к телефону у Кати дома никто не подходил. Это ничего, утешал он себя, небось отключила телефон и дрыхнет. В этот раз он ничего не купил – решил оставить все конфеты и букеты на потом.

Добрался он быстро, поскольку квартира Катиного нового мужа тоже находилась в центре. Шурик без труда преодолел преграду в виде железной двери с кодовым замком самой примитивной конструкции и вошел в подъезд. Лифт в доме был – допотопный, с кабиной размера «больше двух не собираться». Шурик открыл решетчатую дверь, и тут в подъезд ввалилась рыжая крашеная тетка далеко не первой молодости.