Ксения Зацепина - Благороднейший жулик, или Мальчишкам без башенки вход запрещен!

Следом пришел врач проверить швы на ране Рафы. Все было хорошо, и по прогнозу Владимира Владимировича (это имя я запомнила сразу же) больной мог поехать домой уже через неделю. Дома, как известно, и стены лечат.

В десять стали давать завтрак, и та же сестра, тетя Надя, объявила мне, что кормят только больных. Посетители должны питаться отдельно и не объедать несчастных пациентов. Я с честным лицом заверила тетечку, что не прикоснусь к больничной еде, даже если мне приставят к голове пистолет. При воспоминании о пистолете по телу пробежала холодная волна судороги.

– Как ты понял, что нужно вызвать полицию? – наконец-то спросила я, пока Бонд вяло мешал кашу алюминиевой, немного кривой ложкой.

– Я проснулся от громкого звука, ты, наверное, шарахнула дверью о косяк. Огляделся, тебя нигде не было. Только твой сотовый на полу. Я посмотрел журнал звонков. Милая была последней, с кем ты говорила. Причем всего минут пять назад. Я позвонил ей, но она отключила телефон.

Перед моими глазами встала картина, как она беззаботно машет рукой, когда ее сотовый завибрировал. «Подружка», – объяснила она и, отрубив мобилу, спрятала ее в карман брюк.

– Если честно, я не понял, зачем она могла тебе звонить. До этого даже не думал, что вы знакомы. Затем вспомнил, как вы вместе сидели на похоронах. Ты о чем-то с ней беседовала, то и дело бросая на меня гневные взгляды. – Рафа вопросительно на меня уставился, отодвигая тарелку с кашей.

– Мне не понравилось, что ты все время был с Кристиной, – пробурчала я, чувствуя, как заливаюсь краской. Мне было ужасно стыдно за то, что я приревновала девушку Славки к моему Бонду.

Рафа удивленно поднял брови, но никак не прокомментировал абсурдность моих глупых мыслей. Ревновать меня к Кристине – это все равно что ревновать к родной сестре, вероятно, подумал он.

– Минут через десять я позвонил Илоне Давыдовне, – продолжил Рафа, взявшись за бутерброд с сыром, – она тоже была в непонятках. Зоя звякнула ей поздно вечером во вторник, попросила ключи от дачи Князевой. Сказала, что ей очень нужно побыть вне стен города, подумать над кое-какими вещами. В общем, наговорила полную чушь, но Илона не стала ей отказывать. Разумеется, при условии, что Милая будет на работе в одиннадцать вечера, когда «Наима» открывает двери. – Рафа замолчал и разломил бутерброд. – Я подумал, подумал… Зачем ей тебя увозить. А то, что ты уехала с ней, я узнал, когда спустился вниз. Сережка, знакомый парень со второго этажа, говорил со знакомым по мобилке и упомянул, что хочет купить себе «Жук», модель 2001 года, такой, который иногда бывает у нас во дворе. Я расспросил его о том, что он видел, и он ответил, что машина приехала всего минут на пять. О «Жуке» Серега мечтает уже давно, вот и застыл как вкопанный, увидев зеленое чудо у нас перед подъездом. За рулем сидела девушка с темными волосами, потом к ней прибежала еще одна. После этого «Фольксваген» резво покинул наш дворик.

Я закусила губу, не в силах отвести от Рафы любопытно-восхищенный взгляд. Кстати, надо будет найти этого Серегу и поставить ему бутылку. Или купить конфет, или сделать что-нибудь приятное. В конце концов, в том, что Рафа спас мне жизнь, была заслуга и его соседа-энтомолога [3] Энтомолог – любитель насекомых и жуков. .

– И тогда меня осенило, что это может быть она, – Бонд откусил хлеб с сыром, почти не жуя, проглотил, – ведь у нее есть потрясающая возможность интересоваться материальным состоянием нашей клиентуры. Почему мы сразу не включили Милую в список подозреваемых, я даже не понимаю.

– Потому, что она женщина, – я пожала плечами и проглотила вторую половинку бутерброда. Простите меня, но есть хотелось страшно. – Я не могла представить, что Зоя хладнокровно сможет планировать такое и издеваться над себе подобными.

– Ты не знала Милую, – буркнул Рафа, – тебе это простительно. Но почему я не вспомнил о том, какая она расчетливая и прагматичная?! Она не думает обо всех этих бреднях типа женской солидарности или мира во всем мире. Все, что ее волнует, это своя выгода. Ее трудно винить. Милая из маленького городка, приехала в Москву в возрасте 13 лет вместе с двоюродной теткой, которая умерла, когда девочке исполнилось 17. В жизни ей всего приходилось добиваться самой. Сострадания и жалости в Зое было не больше, чем в Гитлере.

Рафа снова помолчал.

– Потом я хотел позвонить в полицию, но что я мог сказать? Помогите, мой менеджер захватила в заложники мою девушку?

Я уткнулась носом в его широкую грудь. До этого момента Меджай ни разу не называл меня своей девушкой. Черт, как же это хорошо звучит!

– В итоге я позвонил Мишке.

– Какому Мишке?

– Ты его видела мельком на похоронах. Такой высокий, светленький. Наш родной Рэмбо. Он в недавнем прошлом капитан полиции. Младший следователь.

– Да ты что?! – не поверила я.

Это ж надо! Куда катится наша страна, когда следователи идут в стриптиз!

– Ага, – закивал Рафа, – ну, у него всегда была артистическая натура. Он любит танцевать и двигаться. В школу полиции пошел из-за отца, тот тоже был военным. А в двадцать семь лет решил, что с него достаточно. Первый год работал в «Тропиках», это около «Коломенской». А потом перешел к нам. Уволиться уволился, а связи остались. Я позвонил Мишке и все объяснил. А он, не задавая лишних вопросов, звякнул друзьям в ОМОНе или спецназе… Я в них не разбираюсь… Вот так.

Чтобы задать следующий вопрос, мне пришлось собраться с силами:

– Она правда что-то хотела от тебя?

Рафа грустно усмехнулся и сделал большой глоток чая.

– Варя, это было не «что-то», а секс. Ей хотелось простого плотского удовольствия. И она ясно дала мне понять, что отношений между нами быть не может. Не потому, что Князевой бы это не понравилось, а потому, что Милая просто не может иметь парня-стриптизера. Кстати, как я узнал позже, я был первый, кому она это предлагала. Никому из пацанов она не разрешала до себя дотрагиваться. Не то чтобы они ее хотели и рыдали от горя, что она такая цаца… Но в тот момент мне было в какой-то степени приятно, что я умудрился очаровать даже Милую.

Я поуютнее устроилась на здоровом плече Рафы, забыв о том, что пообещала не ложиться на чистую кровать в грязной одежде.

– И что было дальше?

– Дальше я рассказал об этом Славке, и он выбил из меня обещание, что я ни под каким предлогом не приближусь к Милой ближе чем на два метра.

Слабо улыбнувшись, я про себя поблагодарила Калину за это благое деяние.

– Он быстро ввел меня в курс дела: Зоя – приятная девушка, лучше с ней не ссориться и вообще стараться общаться с ней как можно меньше. Не то чтобы она была коварная змеюка или последняя дрянь. Просто ни ей, ни мне не нужно лишних проблем. А они обязательно возникнут, если мы начнем постельные отношения.