Наталья Александрова - Бородатая женщина желает познакомиться

Выскользнув из дома, она прошла квартал и пристроилась на свободной скамейке в сквере. Достав из своей сумки сложенный вдвое, измятый и потертый на сгибах листок, она разгладила его и просмотрела список. Против имени Иван Ланский она поставила большой жирный вопрос. В списке оставалось еще одно имя. Так или иначе, путь теперь лежал в Петербург…

Дом на пятой линии Васильевского острова, где мне предстояло провести две недели в качестве собачьей няни, был старый, наверное, еще восемнадцатого века, но очень хорошо отремонтированный и смотрелся просто замечательно. Зеленовато-голубые стены, лепные карнизы, плоские белые пилястры по бокам подъезда. Охраны видно не было, но сбоку от двери незаметно вписалась панель домофона.

Я нажала на кнопку с номером квартиры.

Домофон басовито загудел, я только начала заранее заготовленную вежливую фразу, но замок уже щелкнул, и я, скомкав слова, проскользнула в подъезд.

Здесь тоже было очень красиво: широкая мраморная лестница, сбоку от нее – камин, с другой стороны – статуя с завязанными глазами…

Не отвлекаясь на архитектурные красоты, я взбежала на третий этаж и нажала на кнопку звонка.

Из-за двери донеслось ровное басовитое гудение, наверное, кто-то включил пылесос.

Я хотела позвонить еще раз – из-за этого шума хозяин наверняка не услышал моего звонка, но не успела этого сделать: за дверью послышались шаги, и приятный мужской голос проговорил:

– Бонни, отойди от двери.

Замок щелкнул, и дверь распахнулась.

Передо мной стоял…

Вообще-то передо мной стоял высокий, худощавый мужчина лет сорока с небольшим, начинающий немного лысеть со лба, с усталыми, глубоко посаженными глазами того неопределенного цвета, который у нас в Питере называют цветом неба, а в любом другом городе назвали бы тускло-серым.

Так вот, передо мной стоял этот мужчина, но разглядела я его гораздо позднее, потому что в первый момент смотрела не на него, а на жуткое чудовище песочного цвета, которое хозяин держал за ошейник. Чудовище имело огромную голову с ужасной пастью, низкий морщинистый лоб и рвалось ко мне, причем намерения его были совершенно очевидны – оно хотело немедленно меня сожрать. Сожрать без остатка. И именно оно, это чудовище, издавало тот звук, который я из-за двери приняла за шум пылесоса. В действительности это было низкое, басистое и очень страшное рычание.

– Мама! – сказала я негромко и попятилась.

– Вы кто? – строго спросил меня мужчина.

Я оторвала завороженный взгляд от собаки и боязливо взглянула на хозяина.

– Я от Алевтины Романовны… – сообщила дрожащим голосом.

Надо сказать, что первой моей мыслью было немедленно сбежать из этого дома. Бежать как можно быстрее, как будто я опаздываю на поезд или за мной гонится стая гиен. Хотя, кажется, гиены ни за кем не бегают, они доедают то, что осталось после львов…

В общем, бежать, чтобы не догнали. Работа, на которую я так рассчитывала, больше не казалась мне такой привлекательной. Я даже хотела сказать, что ошиблась дверью, и поскорее удалиться. Но слово, как известно, – не воробей, вылетит – не поймаешь!

– От Алевтины Романовны? – переспросил хозяин. – Ну слава богу! Я уже перестал надеяться! Положение совершенно безвыходное – улетать нужно уже сегодня вечером, а Бонни оставить не с кем… хотел уже билет сдавать… Бонни, познакомься с девушкой! Вас как зовут?

– Василиса… – пробормотала я, не сводя испуганного взгляда с огромных клыков Бонни.

– Познакомься, Бонни – это Василиса! Ты должен с ней подружиться, вам придется вместе прожить некоторое время…

Бонни с железным лязгом захлопнул пасть. С таким звуком посреди ночи закрывался опустошенный холодильник после визита вечно голодного Петюни. Затем пес снова приоткрыл пасть, облизнулся, выпустил струйку слюны и искоса взглянул на хозяина. Мне показалось, что в этом взгляде читался вопрос: «Что, значит, ее нельзя съесть прямо сейчас? Правда, нельзя? Какая жалость! Может, хоть кусочек?»

Хозяин перехватил мой испуганный взгляд и проговорил:

– Он действительно немного крупноват для своей породы. У нас даже были проблемы с выставочной комиссией. Бонни в холке не укладывался в норматив!

– Что вы говорите? – пробормотала я просто, чтобы что-то сказать.

– Да, но все разрешилось! – с гордостью сообщил хозяин. – Так что вы не бойтесь, удержать его совсем нетрудно – он очень послушный…

– Только при встречах с суками теряет голову… – вставила я машинально.

– Как, вы это уже знаете? – удивился хозяин.

Я хотела ответить, что мне рассказала об этом его жена, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что Нелли просила не рассказывать мужу о нашей встрече.

– Да, в общем, все кобели одинаковые! – ответил сам себе Борис Алексеевич.

– А что он так на меня смотрит? – проблеяла я испуганно.

– Он очень общительный и всякого нового человека хочет немедленно сердечно приветствовать. А это, знаете, не каждому нравится… потом, при таких размерах, он запросто может свалить с ног… но вы проходите, осматривайтесь! Бонни покажет вам квартиру, а я, с вашего позволения, буду собираться – самолет уже совсем скоро!

Он отпустил ошейник. Я невольно попятилась, но пес, очевидно, правильно воспринял сделанные хозяином внушения и не предпринял никаких агрессивных шагов. Вместо этого он развернулся и двинулся в глубину квартиры, цокая когтями по красивому дорогому паркету и косясь на меня через плечо – мол, иди за мной, не мешкай.

Квартира была просторная и очень хорошая, она удачно объединяла в себе благородное достоинство старины и удобство новых технологий.

Четырехметровые потолки украшала декоративная лепнина, сдержанный узор венецианской штукатурки терялся в глубине коридора, мебель красного дерева. Проходя мимо полуоткрытой двери ванной, я краем глаза заметила черную с серебром плитку, матовый блеск кранов, огромную ванну на львиных лапах.

Увидев это великолепие, я решила остаться. В конце концов, не съест же он меня на самом деле! Может, и правда послушный… Конечно, мой поступок – чистой воды авантюра, серьезные люди так не поступают, однако чего я достигла в жизни своим здравомыслием и рассудительностью? Итог говорит сам за себя – брошенная мужем, без жилья, без денег и без работы. Стало быть, отбросим колебания и попробуем свои силы в дрессировке крупных собак!

Бонни, словно подслушав мои мысли, неодобрительно фыркнул – мол, это мы еще посмотрим, кто кого станет дрессировать, затем, не задерживаясь возле ванной, уверенно повел меня на кухню.

Здесь царили два холодильника – зеркальные двери из полированной стали были шириной с гаражные ворота. Мне показалось, что в такие двери запросто въедет если не грузовик, то, по крайней мере, средних размеров внедорожник.