Наталья Александрова - Бородатая женщина желает познакомиться

Она между тем продолжала скороговоркой:

– Значит, живут они себе, и вдруг приходит им письмо из этой юридической коллегии – так, мол, и так, у мужа объявился какой-то дядя за границей…

– И он умер? – вклинилась я.

– В том-то и дело, что нет! – торжествующе сказала Алевтина. – Он пока еще жив, но тяжело болен и хочет познакомиться со своими родственниками, чтобы определить, достойны ли они того богатства, что он им оставит.

– А что, большие деньги? – теперь я уже не скрывала своего интереса, это могло насторожить Алевтину.

– И не говорите! – Алевтина зажмурила глаза. – Мне Нелечка намекнула – страшно сказать, несколько миллионов евро. Вот уж повезло людям!

Я тут же подумала, что не очень-то им повезло. Вернее, очень не повезло, и теперь не нужно им никакого наследства, они и что имели – потеряли.

– Все было обставлено в строжайшей тайне! – блестя глазами, полушепотом сообщала Алевтина. – Дядя предупредил, что у него не только они на примете, есть еще какая-то родня там, за границей… Сами понимаете, они заторопились – как бы жирный кусок не уплыл.

– Да откуда он взялся, дядя-то этот? – Я спохватилась, что в голосе звучит слишком много волнения, но Алевтина ничего не заметила, она и сама была на взводе.

– Нелечка мне мало что рассказала, этот дядя – родственник со стороны мужа, она вообще его никогда в жизни не видела. А муж, кажется, в детстве, в общем, я не знаю. Вроде бы дядя этот не то сидел, не то скрывался – в семье про него старались не говорить. И вдруг оказывается, что он не только живет за границей, но еще и успел накопить там много денег. Вот повезло людям!

Я напряженно соображала. Дядя, несомненно, имеется в наличии, если о нем в семье знали. Но для чего ему было нужно, чтобы Ланские приехали к нему при жизни? Захотел осчастливить племянника, которого он видел в далеком детстве? Да еще эта срочность, все в тайне… Хотя какая тайна, когда его жена все выболтала Алевтине! Правду говорят, что у некоторых женщин язык как помело!

Но если Борис с женой погибли случайно, то отчего такая срочность с Иваном? Маловероятно, что ему вдруг стало плохо за столиком в кафе, с утра был совершенно нормальный мужчина. Эта зараза подсыпала ему что-то в кофе и похитила. Но зачем?

Володька в сердцах говорил иногда, что в голове у меня вместо мозгов солома – я, мол, не могу сообразить элементарных вещей. Конечно, он преувеличивал, как все мужчины, однако я никогда не спорила, я и правда не гений мысли. Но в последнее время приходится много думать, с непривычки даже голова болит. Вот и сейчас, что-то от меня все время ускользает, я никак не могу догадаться. Ладно, сосредоточимся на мелочах. Нужно узнать, куда отвезли Ивана, хоть что-то выяснить про таинственную адвокатскую контору.

– В общем, они улетели, – продолжала Алевтина, – я им еще для собачки нашла первоклассного кинолога. Муж очень привязан к своему бордосскому догу, даже лететь никуда не хотел. Ну, я помогла людям, отыскала специалиста, собаку спокойно можно доверить.

Ага, отыскала. Небось, как со мной, на улице познакомилась. А люди ей доверились, пустили бы в квартиру подозрительную девицу. У нее явно были нечестные намерения. Тут я сообразила, что теперь все трое мертвы – и Ланские, и подозрительная девица в коже. А вот, кстати, ей-то что было нужно у них в доме?

– Кстати, вам не нужен кинолог? – спросила Алевтина. – Она скоро освободится. Классный специалист по выучке крупных собак, они ходят у нее как шелковые!

– Мне нужен адвокат, – сухо напомнила я.

– Ах да, конечно! Я могу вам дать адрес конторы – это на улице Марата, дом пятьдесят шесть, за круглым рынком, да вы найдете…

– Спасибо вам огромное! – Я поняла, что больше выдоить из Алевтины ничего не удастся.

– Так я могу рассчитывать на вас по поводу монстеры? – всполошилась Алевтина, видя, что я собралась уходить.

Я с чистой совестью дала ей номер мобильника Альбины, моей свекрови. Неродной свекрови, ведь она приходилась моему мужу мачехой. Ну, если мы с ее сыном разведемся, а так оно и будет в самом ближайшем времени, то Альбина будет мне бывшей свекровью, можно вообще о ней забыть. В отношении монстеры, как, впрочем, и всего остального, с Альбины где сядешь, там и слезешь, уж я-то знаю.

А вот интересно, кто сейчас подает ей кофе в постель? Неужели эта самая Ольга? Ни за что не поверю!

Улица Марата начинается от Невского проспекта и тянется далеко, до самого ТЮЗа и недавно открытого океанариума. Чтобы не проскочить нужный дом, я решила прогуляться пешком.

Вроде я совсем недалеко ушла от Невского проспекта, но окружающая обстановка совершенно переменилась, как будто я попала в другой город или даже в другое время.

Начать с того, что шумное многолюдье прилегающих к Невскому кварталов сменилось настороженной тишиной и безлюдьем. Да и та немногочисленная публика, которая здесь встречалась, оставляла самое неприглядное впечатление: «синяки» торчали возле подъездов группами по двое – по трое, переговариваясь о чем-то своем; шли по своим делам подозрительные субъекты с воровато бегающими глазами; бомжи рыскали в поисках пустых бутылок и пивных банок. Если навстречу и попадались отдельные прохожие приличного вида, они старались скорее прошмыгнуть в подъезд или сесть в машину, на задерживаясь на улице. Это был самый настоящий Петербург Достоевского, в котором мало что изменилось за полтора века.

Я миновала круглый рынок на углу Марата и Разъезжей и увидела широкое мраморное крыльцо, которое вело к застекленной двери с криво висящей табличкой: «Европейская юридическая коллегия». Номер дома не совпадал, но Алевтина могла и перепутать.

Ниже названия были указаны часы работы.

Поднявшись по ступенькам, я подергала дверь.

Она была заперта, хотя, если верить вывеске, сейчас был самый разгар рабочего дня.

Из-за двери доносился хрипловатый мужской голос, который, безбожно фальшивя, напевал:

Оглядев дверь, я не увидела звонка и поэтому громко постучала в стекло.

неслось из офиса.

Я постучала снова, еще громче.

– Ну что стучишь? – отозвался тот же голос. – Я тебе щас так постучу! Видишь же, что закрыто!

– Я ищу юридическую коллегию… – жалобно проговорила я сквозь дверь.

– Ищи ветра в поле!

Дверь открылась, и передо мной появился коренастый дядька лет шестидесяти, с широким обветренным лицом, окаймленным короткой шкиперской бородкой. Из-под черной матерчатой куртки, которую так и хотелось назвать бушлатом, торчал ворот тельняшки. В общем, это был настоящий морской волк.