Дарья Донцова - Свидание под мантией

Я отвела взгляд в сторону. Бедные ребята наклеили осенью разные листики, а Инга Львовна удосужилась посмотреть на плоды их стараний только в декабре?

– Все школьники нормально оформили альбомы, – журчала тетка, – корешки, трава, папоротник, цветочки… Но Валерия! Да посмотрите сами.

Не вставая со стула, Инга Львовна протянула руку и вытащила с полки лист бумаги.

Я закашлялась. В центре композиции красовался кленовый лист с дохлым пауком, растопырившим в разные стороны тонкие лапки. Чуть поодаль виднелись наклеенные насекомые: божья коровка, штук шесть бабочек и всякая мелочь до кучи: жучки, мошки. Сверху шла надпись: «Кербарий мАих любимых рОстений».

– И что скажете? – склонила голову набок Инга.

– Повезло соседской кошке, что вы не задали детям сделать чучело любимого животного, – вырвалось у меня помимо воли.

– Не могу оценить эту работу, – нахмурилась училка, – вот хочу от хорошего отношения к Лере поставить «три», а рука не поднимается.

Я откашлялась. Понятно, сейчас Инга Львовна поведет речь об агрессии, немотивированной жестокости по отношению к несчастным насекомым, попытается внушить нам с Ксенией мысль о социальной опасности Леры. Будь я учительницей, получившей от школьника такой «Кербарий», непременно бы посоветовала родителям проконсультироваться у специалиста. Сейчас пообещаю Инге Львовне сводить Леру к психотерапевту и…

– Ну что можно поставить ребенку за этот ужас? – негодовала Инга Львовна.

– Валерия добрая девочка… – начала я, но учительница перебила «тетю из Парижа»:

– Страшно неаккуратно, кругом потеки клея, жуки прикреплены криво, а одна из бабочек вообще наклеена вниз головой.

Я опешила, а Инга Львовна преспокойно вещала дальше:

– Говорила уже, мы к Лере относимся по-особому, любим ее, но гербарии будет смотреть городская комиссия, и что?

– И что? – эхом отозвалась я.

– Некрасиво! – всплеснула руками Инга Львовна – Хаос! Ладно, паук! Но при чем тут божья коровка?

– Действительно, – пробубнила я.

– В огороде бузина, в Киеве тетка! – возмущалась училка.

– Дядька, – поправила я ее.

– Забирайте гербарий домой, и пусть Лера его быстро переделает, – велела преподавательница. – Неровен час, комиссия придет, стыда не оберемся! Двенадцать лет, а она клеем пользоваться не научилась. Времени даю до завтра.

– Сейчас декабрь, – напомнила я.

– И что?

– Где растения взять? И насекомых? Хотя лучше, наверное, обойтись без трупов, – высказалась я.

– Мне абсолютно все равно, где Лера найдет листья для гербария, – решительно заявила Инга Львовна. – Пусть цветочные горшки обдерет. А насчет насекомых… У вас тараканы есть?

– Как у всех, – пожала я плечами, – наверное, живут на кухне.

– Очень хорошо, – похвалила училка, – пусть поймает парочку и приклеит, еще несколько мух добавит, думаю, замечательно получится.

Ксения хихикнула.

– А еще лучше, если ты сама сделаешь за сестру задание, – прищурилась Инга Львовна и посмотрела на меня. – Вот сколько я работаю с детьми, столько поражаюсь. Могут у собаки родиться котята? Или чтобы у двух Полканов сначала появился щенок, а потом жеребенок?

– Маловероятно, – осторожно ответила я.

В принципе Инга Львовна права. У двух Полканов вообще ничего не получится по той причине, что оба Полкана кобели! В процессе деторождения непременно должна участвовать хоть одна Жучка.

– А Ксения с сестрой полярно разные, – философствовала Инга Львовна, – совершенно не похожи. Старшая сестра была гордостью школы. Уж как Зинаида Ефимовна ни старалась, не смогла медаль у нее отнять, стопроцентные знания по всем предметам! Идеальное поведение! А Лера? Похоже, ей вообще ума не досталось! Ксюша, собери сестре гербарий! Делай основной упор на аккуратность! Чтобы было чисто! И с полями! Ты поняла?

– Сделать аккуратно гербарий и завтра сдать, – покорно буркнула Ксения.

– Отлично! – похвалила Инга Львовна. – Я лишний раз сейчас убедилась, как вы непохожи! И внешне, кстати, тоже! Земля и небо! Ты умная, темноволосая, уж прости, не очень красивая. А Валерия тупая блондинка, зато глаз от нее не оторвать, как хороша. Они с мамой одно лицо, а ты, наверное, в папу? Я никогда с вашим отцом не встречалась.

Закончив беседу с Ингой Львовной, мы пошли к метро, у входа в подземку Ксюша схватила меня за руку.

– Инга верно сказала. Мы с Леркой абсолютно не похожи друг на друга. Я отчего-то никогда не заморачивалась на эту тему, и лишь сейчас призадумалась, ну как же так вышло? Валерка и впрямь копия Ирки. От матери ее отличает только рост, в свои двенадцать сестра вымахала за метр семьдесят. Если дело и дальше так пойдет, к двадцати годам она перерастет Останкинскую телебашню. Я же невысокая, крепко сбитая шатенка с карими глазами и смуглой кожей. При каком раскладе у людей с голубой радужкой мог появиться младенец с очами цвета шоколада? Нет, в принципе это возможно. Я гомозиготная по рецессивному признаку, оцениваешь мои знания? Не зря слушаю лекции в институте. Но в нашем с Лерой случае много других странностей. Ни Петька, ни Ирка особыми умственными способностями не отличаются, младшая дочь им под стать. Она практически не обучаема и не дрессируема, как страус. А я получила золотую медаль и легко поступила в вуз. Если же вспомнить папку, найденную в красивом портфеле, и лежащую в ней справочку о смерти Ксении Королевой, то становится ясно: я вовсе не я. Вернее, я это я, но я не Ксюша Королева. Понятно объяснила? Ирка с Петькой не имеют ничего общего со мной. Вот почему они так раздражают меня, а я их! Вот по какой причине мамашка не любит старшую дочь. Впрочем, мамахен и ради Лерки лишний раз не чихнет.

Ксения вцепилась в мои плечи и начала трясти «тетю из Парижа».

– Кто я? Где мои родители? Что за видения начали преследовать меня в последнее время? Почему я живу у Королевых? Где они меня взяли? В детдоме? Ирина за год до моего появления на свет вышла с зоны. Не знаю точно, но думаю, что бывшей заключенной никто не дал бы на воспитание младенца. Меня украли? У кого? Или родная мать сама надумала избавиться от ненужной дочери? Моя семья погибла, а Королевы подобрали малышку? Зачем? Я никто из ниоткуда! Я пустое место!

Я вывернулась из цепких рук Ксении, обняла ее, прижала к себе и начала гладить по голове. Она заплакала и заговорила очень тихо:

– Нет ответа ни на один вопрос, зато готова порция следующих. С какой стати маньяк велел мне рассказывать о детстве? Он собирает воспоминания? Странная забава. Почему предаваться ностальгии можно только в «Монпаласе»? Все непонятно! Давай вспомним смерть Рубцова! Степан решил попробовать коньяк и налил себе из бутылки. Он предложил спиртное и мне, но я люблю только сладкие напитки, поэтому незаметно выплеснула коньяк в раковину, а Рубцов выпил его и упал. Знаешь, что я думаю? В выпивке содержалась отрава. Я ее туда не добавляла, значит, ее «зарядила» Нелька Закоркина. Для кого предназначался коньячок? Еще недавно в моей жизни был относительный порядок. Я знала свое имя, фамилию, год рождения, могла рассказать кое-что о родителях, но сейчас мир перевернулся. Кто я? Как это узнать?