Дарья Донцова - Штамп на сердце женщины-вамп

– И что мне сделать, чтобы ты опять стала меня подругой считать? – всхлипнула Демидова.

– Для начала завести айфон и аккаунт в соцсетях, – снисходительно пояснила звезда класса.

– Мне такой телефон не купят, – прошептала Марфа.

– Сама деньги возьми, – посоветовала Катя.

– Где? – спросила Демидова.

Федорова закатила глаза.

– Дура, да? Залезь к матери в сумку, вытащи из кошелька кредитку и сними деньги в банкомате.

– ПИН-кода не знаю, – растерялась Марфа.

– Она его стопудово в свой телефон записала, – засмеялась Катерина, – найди у нее в контактах, и вперед. Или постарайся в прессе засветиться. Фото в журнале сразу повысит тебя в чужих глазах.

– Как? – опять не поняла Марфа. – Я не хожу на вечеринки.

– Блин, – скривилась Катя. – Ну ладно, помогу. Сегодня в девять вечера прибегай к нам, поедем на презентацию одной фирмы.

– Меня не отпустят, – зарыдала Марфа.

Екатерина разозлилась.

– Тебе что, пять лет? Скажи всем спокойной ночи, пройдись перед своими бабками в пижаме, выключи в спальне свет, вылезай в окно и дуй ко мне. Вернешься тем же путем.

– Вдруг они заметят, что меня дома нет, – перепугалась Марфа.

– Ну и ложись спать в восемь, – рявкнула Катя.

Марфа решилась последовать совету подруги, прикатила к Федоровой на велике. Катя дала ей свое платье, накрасила ее. Вика, узнав о том, что Марфе удалось улизнуть из дома, похвалила девочку:

– Правильно, нельзя все время уроки зубрить. – И повесила ей на шею свое ожерелье.

Когда Марфа посмотрела на себя в зеркало, она опешила и чуть было не спросила: «Кто эта красавица?», но проглотила вопрос. Однако Вика все равно поняла, что у нее на языке, и обняла девочку.

– Стопудово твои бабки и мать сами в юности зажигали, по мужикам таскались, поэтому сейчас из тебя святую делают. Начнут в очередной раз ижицу прописывать, скажи: «Слушать надоело, я знаю про вас такое! Могу все папе рассказать! Он вам уши оторвет».

– Отца они совсем не боятся, – возразила Марфа. – У нас Геннадий Борисович самый главный.

– Его именем припугни, – подсказала Вика.

– Но мне ничего не известно, – прошептала Демидова. – Вдруг мать потребует: «Немедленно выкладывай, что разузнала!»

Федорова рассмеялась.

– А ты улыбайся: «Нет! Зачем болтать. Могу лишь одно сообщить. Случайно познакомилась с тетей Наташей, она с тобой в юности дружила. Ну, мать, ты даешь. Мне и в голову не придет такое закуролесить, как вы с Натальей!» У каждой есть юношеские тайны, и подружка по имени Наталья у всех была. Послушай мой совет, и мать тебе сразу все купит.

В тот вечер Марфа сказочно провела время, к ней постоянно подходили знакомиться мужчины. Демидова врала им, что учится в Англии, в колледже на третьем курсе. Ее фотографировали журналисты. Еда оказалась вкусной, на выходе ей выдали подарок. Марфа сразу заглянула в пакет и пришла в восторг: внутри лежал набор косметики. Перед тем как уехать, она пошла в туалет и обнаружила там несколько презентов, часть гостей решила не тащить их домой. Марфа забрала пудру, тушь, губную помаду и впала в эйфорию.

Впечатление от праздника слегка испортил скандал. Вика сцепилась с певицей Карауловой. Сначала дамы просто обменивались «любезностями», но потом Федорова обозвала Веру «воющей кошкой», и голосистая особа вцепилась сопернице в волосы, завязалась потасовка. Марфа шарахнулась в сторону, но Катя схватила ее и потащила туда, где Вика и Вера мутузили друг друга.

– Первое правило, – объясняла подруга, толкая Марфу к дерущимся, – где скандал, там все журналисты. Мы точно окажемся в объективах.

И правда. Через неделю снимок Марфы, наблюдающей за дракой, попал в светскую хронику. Старшие Демидовы ни желтую прессу, ни глянцевые журналы не читали и не ведали, где девочка весело проводила время. Зато одноклассники полюбовались на фото и опять стали дружить с Марфой.

Когда Вика и девочки ехали домой, старшая Федорова веселилась.

– Здорово я этой … наподдавала! Так воющей кошке и надо, отняла у меня медальон, …! …! Это ей за «Нарцисса».

– Вера забрала у твоей мамы какое-то украшение? – тихо спросила Марфа под аккомпанемент мата, лившегося из уст Вики.

– Нет, – зашептала Катя, – любовник Карауловой на аукционе ей подвеску купил, за которую маман тоже билась. Вещь – отстой. Но мать от антиквариата в восторге. Во, гляди.

Екатерина вытащила айфон и показала фото.

– Называется «Нарцисс». Кто моей маман его подарит, тот ее лучший друган навсегда. Но барахло у Карауловой, она сегодня с ним на шее пришла, вот мамулек и слетела с коньков. Во второй раз! В первый она Верку в ресторане «Лермонтов» с этим украшением заметила и компот ей на башку вылила. Угарно!

– Хватит долгие рассказы плести, – воскликнул Геннадий Борисович, – суть дела выкладывай. Издалека заезжаешь.

– Нет, нет, – остановила я бизнесмена, – пусть девочка говорит то, что считает нужным.

Марфа выпила остывший чай и продолжила.

Катя еще пару раз брала Демидову с собой, а потом сказала:

– Теперь сама пиарься. Ходи по тусне, крутись.

– Как мне в город ночью попасть? – растерялась Демидова. – Машины нет, да и водить я не умею.

Катя скорчила гримасу.

– Про такси слышала? Пусть драйверюга у шлагбаума ждет, добежишь туда, и в путь. Приваливай сегодня в «Брикс», там классно. Оторвемся.

– Можно с вами отправиться? – попросила Марфа.

– Обнаглела совсем? – фыркнула подруга. – Один раз человеку помочь можно, ну два, три, и хватит. Я не нанималась вечно тебя опекать. А если постоянно буду тебя с собой таскать, что мне за твою раскрутку будет?

– Мм… мы же подруги, – пролепетала Марфа.

– Это что, повод мне на шею сесть и ноги свесить? – разозлилась Федорова. – Досвидос! Приваливай в «Брикс».

Марфа с трудом сдержала слезы. Удивительный праздник заканчивается, едва начавшись. Ей никак не попасть в город, у нее нет денег. Марфа изо всех сил старалась не зарыдать, и вдруг ее осенило: баблосы можно утащить у дяди. Почему именно у Геннадия Борисовича? Он богатый, содержит всю семью, не считает купюр в кошельке, не знает, сколько там налички. А вот если у родителей Марфы стибрить тысчонку, предки вой поднимут.

Демидов стукнул кулаком по столу.

– Короче! Дарью не интересует, почему ты решила у меня в портмоне пошуровать. Воровка залезла в кошелек, который я, наивно полагавший, что в родном доме засады ждать не приходится, спокойно у вешалки оставлял. Рассказывай, что ты сотворила. Телеграфным стилем.

– Каким? – жалобно пропищала школьница.

– Коротко, четко, ясно, – отрезал Геннадий Борисович.

Марфа схватила висящий на спинке кресла плед и закуталась в него.

– Я открыла портфель дяди. Увидела портмоне и коробочку. Мне стало интересно, что в ней. Подняла крышку, внутри лежал медальон, из‑за которого Вика с Верой дрались. Я его сразу узнала, потому что Федорова фотку показала. Взяла из кошелька пять тысяч. Вернулась в столовую. Пока предков не было, включила телик, канал «Желтуха», там его владелец Кирилл рассказывал про свою работу: «Надо постоянно удивлять читателя, это очень трудно. Люди ждут новых персонажей, а у нас круговорот лиц на телевидении, одни и те же знаменитости с канала на канал скачут. Ну сколько можно болтать про Веру Караулову, любовницу Леонида Перфильева? Да она всем надоела. Есть интересные люди. Вот, например, Дарья Васильева, проживающая со своими домочадцами и животными в собственном доме в Подмосковье. Она много лет гражданская жена высокопоставленного полицейского Дегтярева. Тот занимается особо важными делами…»